Даль упал на колени.
И от удара ногой в лицо опрокинулся на спину.
* * *
Не отрывая взгляда от неба, Хэби отшатнулся, едва не упал, но все-таки устоял на ногах. Он тут же вернулся в строй. Из его плеча хлынула кровь, по спине тоже потекло. Похоже, в него попала пуля, но полукровку, казалось, сквозное ранение нимало не побеспокоило. Пусть бы он не вскрикнул от боли – герой ведь и молодец, умеющий терпеть, не выказывать своих чувств, – но нормальное желание отомстить у молодого рептилуса точно возникло бы, это же взрывной Хэби, а не рыжий увалень Траст, способный простить все, что угодно!
А он даже не снял свой шипомет с предохранителя, даже нож не вытащил из потайного кармана. Его взор, как взоры всех полукровок, собравшихся на Поле Отцов, был устремлен к небу. Да что там устремлен, полукровки глаз не могли – именно не могли! – отвести от небес. Для них сейчас войска оккупантов и вообще всего прочего попросту не существовало! Того же Хэби можно было оскорблять, избивать и даже резать живьем, он не оторвался бы от созерцания облаков!..
– Хэби, очнись! Хэби! – выкрикнул Зил ему в лицо.
Никакой реакции.
– Фелис, Шацу, Шершень, вы что, не видите?! Хэби ранен! Надо помочь, ну же, очнись, Шершень! – он дернул пироса за крыло, все-таки рассчитывая, что того это возмутит.
Нет, не возмутило.
Грохотало древнее оружие, свистели пули. Крохотные кусочки металла выбивали искры из бетона у ног Зила. Один за другим, а то и по нескольку сразу падали полукровки, стоявшие в первом и втором ряду. Убитые, понятно, больше не шевелились, а вот раненые вставали, чтобы снова задрать лица вверх. Кое-кто из них падал опять, получив на этот раз уже смертельную порцию металла. А те же, кто встать не мог из-за перебитых ног, ложились на спину – и смотрели, смотрели, смотрели!..
Это было дико, это было неправильно – всего лишь смотреть, да еще и не на врага, и даже не пытаться оказать сопротивления.
– Генерал! – Зил ткнул старика-тайгера кулаком в живот. – Отец! Ну же!
Леший вырвал из лапы Бареса шипомет и развернулся к атакующим.
Но не выстрелил.
Он увидел, как в небе вспыхнули две звезды – и это при свете дня!
С каждым мгновением они становились все больше и все ярче – уже видны были дымные хвосты, протянувшиеся за ними следом. Зила охватило беспокойство. Он и перед этим не был безмятежен, но нынешнее беспокойство было иного рода, оно не касалось сиюминутных событий, свистящих возле уха пуль и падающих на бетон полукровок. Оно вовсе не имело никакого отношения к войне, затеянной тут, на поверхности планеты. Мало того, Зилу внезапно стало все равно, что тут произойдет. Ну, убьют одного-десятого-сотого, это же допустимые потери, ничего страшного, ничего достойного того, чтобы сердце быстрее застучало. А вот то, что творилось в небе… Именно это было единственно важным!
Из глубин чужой памяти, тут же становившейся своей по мере разархивации, в подробностях всплыло древнее пророчество полукровок. Оно гласило, что однажды спасители вернутся на Землю. Их прекрасный звездолет спустится с небес на Поле Отцов, построенное благодарными полукровками заранее, много-много лет назад, и будет всем счастье, и наступят лучшие времена из всех времен, потому что…
Стоп! Их звездолет… звездолет…
Вот! Вот, что обеспокоило Зила. Звездолет – огненная точка в небе – должен быть один, в пророчестве это четко указано. Один звездолет, а не два, не три, не пять и двадцать! Значит, что-то у великих, не знающих страха и упрека спасителей пошло наперекосяк, что-то не так, какие-то проблемы возникли у тех, у кого проблем вообще быть не может!
А значит…
Его ударили сзади по пояснице, метя в почку справа. Он охнул от резкой боли, в глазах потемнело. И тотчас сильные руки обхватили его, не давая ни упасть, ни осесть, ни попытаться ответить ударом на удар. В ухо громко засопели, задышали давно не чищенным ртом.
– Ты у меня вылечишься, братец, ты у меня здоровым опять станешь. Если надо, я из тебя дурь-то всю повыбью. Ишь, полукровкой он себя считает! Дурак ты совсем! Я тебя лучше до смерти забью, сам забью, ребра переломаю все, хребет сломаю, но не позволю в наших стрелять, понял? Я тебя люблю, как брата, понял? У меня никогда брата не было, но я тебя…
– Давай живей, толстый, потом причитать будешь!
– Траст? Ларисса? Отпустите меня! Там Хэби ранен, ему нужно помочь, он же кровью истечет!
– Ты нам потом еще спасибо скажешь. Толстый, живее! Живее, толстый!
Зила затащили за ряд самоходок, рассчитывая, видимо, прикрыться стальными телегами от пуль.
– Осторожно, вода горячая! – Ларисса предупредила рыжего, чтоб тот не вступил в исходящую паром лужу на бетоне, набежавшую из-под самоходки, на которой Зил вместе с отцом и его соратниками приехал на Поле Отцов. Образовался свищ в котле? Заклепки разошлись?..
Блондинка лужу перепрыгнула, а Траст, волоча Зила, обошел ее. На миг Зилу показалось, что под самоходкой кто-то – или что-то? – скрывается, он уловил движение существа, которое внимательно за ним наблюдало. Он хотел предупредить Траста, чтобы тот ни в коем случае не приближался к самоходке и вообще быстрее отсюда уходил, пусть даже вместе с Зилом, он не будет сопротивляться, но тут в небе раздался страшный грохот. Воздух содрогнулся, надавил всей своей массой. Ларисса упала, Траст устоял, но выпустил Зила.
В небе происходило нечто невероятное.
Огненные точки превратились в две здоровенные штуковины, – каждая размером с целый квартал города – зависшие на большой высоте над Полем Отцов. Одна штуковина – матово-серая, испещренная различными линиями, с множеством углублений и надстроек – напоминала диск с тремя выпирающими из него большими трубами и одной трубой короче прочих, будто бы сломанной. Зил сразу понял, что это и есть звездолет спасителей, хотя никогда не видел ничего подобного, а в приобретенной недавно чужой памяти вообще не было сведений о том, как выглядит техника предков со звезд. Леший просто знал, что пора встречать гостей и радоваться их визиту. Дождались-таки, дождались котята, жабы и ястребки звездолет спасителей! А заодно леший знал, где именно внутри звездолета располагается Главный Активатор, как к нему добраться и что сделать для того, чтобы сбылась мечта многих поколений полукровок. Несомненно Зил получил от Главного Активатора пакет информации, который тут же разархивировался, – вот в чем дело, вот откуда новые знания. И это хорошо, это прекрасно, но…
Но второй звездолет!
Его точно сделали не спасители.
Да он вообще не был сделан – потому что был живым!..
Представьте обычного черного жучару-рогача, который сидит на дереве или копошится в траве у вас под ногами. Увеличьте его в тысячи раз, добавьте ему десяток лишних лап с непонятного назначения наростами на них. И пусть у него будет непропорционально удлиненное брюшко с яйцекладом вдвое длиннее основной части тела. И пусть он быстро-быстро машет прозрачными крыльями, благодаря чему зависает в воздухе, как шмель. Представили? Ну так вот, второй звездолет выглядел именно так. И он слишком близко находился к звездолету спасителей, опасно близко.
Его яйцеклад – ну или нечто похожее на яйцеклад – ткнулся в среднюю трубу звездолета-диска. И в трубе образовалась дыра, от которой в стороны пошла щель, и вот уже трубу оторвало, и, кувыркаясь в воздухе, она улетела далеко за пределы Поля Отцов, где упала, основательно, под корень, выкосив кустарник. А ведь повезло – труба могла бы упасть прямо на чистяков, которые нынче, как полукровки, и думать забыли об атаке – все, как один, остановились, оружие опустили, а головы наоборот задрали. Вот прямо над их головами труба и пролетела.
Однако насчет везения Зил поспешил радоваться – лишившись уже второй трубы, очевидно, очень важной для поддержания равновесия, звездолет спасителей накренился и сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее устремился к бетону внизу.
Его удар о Поле Отцов был страшен.
Тряхнуло так, что на ногах не устоял даже Траст, который повалился не абы куда, а на Зила, не только едва не задавив его, но и прикрыв собой от бетонного крошева и кусков человеческой плоти, брызнувших из-под упавшего звездолета. В один миг армии чистяков и полукровок лишились половины своего состава.
Выбравшись из-под постанывающего Траста, – того ударило по голове куском бетона – Зил оцепенел, враз оценив весь ужас случившегося. Количество жертв ошеломляло. Со всех сторон раздавались крики о помощи, лишившиеся конечностей люди визжали, вопили, тайгеры в агонии били хвостами, тут и там валялись тела с поломанными руками и неестественно вывернутыми ногами. Мимо прошел пирос, у которого от крыльев ничего не осталось, если не считать жалких ошметков за спиной, которыми он пытался махать, и взгляд его при этом был удивленный – мол, а чего это я никак не взлетаю?..
