-Расстреливать на месте всех, взятых с оружием в руках! - орал взбешенный Достлер - не щадить никого, хоть бы это была женщина или ребенок!
Но стрельба не прекращалась. Перемещаться по Риму малыми группами, было для немцев совершенно невозможно - а оттого, нельзя было и проводить оперативно-следственные мероприятия по поимке сбежавшего Папы. Не помогло и радиообращение самого короля (сделанное им под угрозой немедленного расстрела), населению восстановить спокойствие и разойтись по домам. И объявление Достлера, что каждый итальянец, замеченный на улице, будет считаться бунтовщиком, по которым будет открываться огонь без всякого предупреждения. Немецкие солдаты, озверевшие от потерь, стреляли в любого, на ком не было немецкого мундира. На площади Святого Петра трупы валялись в таком множестве, что не было видно брусчатки. Это были паломники и посетители Ватикана, которых в самом начале штурма кто-то из священников пытался вывести наружу, организовав крестный ход - но эсэсовцы, презрительно смеясь, расстреляли всех из пулеметов. Так и не удалось после установить, кто из немцев решил, что бунт организуют священники (даже сам Достлер много позже на допросе категорически отрицал этот приказ) - и гренадеры 92го полка устроили в Риме погром всех церквей, взрывая здания, сжигая из огнеметов, убивая священников и всех, кого заставали внутри. В ответ летели не только пули, но и бутылки с "русским коктейлем", еще десяток "штугов" и бронетранспортеров были сожжены, технике трудно было развернуться в каменном лабиринте - и это страшно, когда бутылка, брошенная с верхнего этажа, разбивается в десантном отсеке "ганомага", обливая солдат жидким пламенем.
Для Достлера же все было ясным. Если бунт не удается подавить, значит было мало расстрелянных. Группенфюрер Вольф был мертв, но остался подписанный им приказ - опираясь на который, Достлер хотел было повернуть на Рим весь свой корпус, и 306ю, и 362ю дивизии, а также незадействованный пока остаток 34й. Получил в ответ резкий окрик с отказом из штаба Роммеля, с крайним неудовольствием, отчего это командующий группой армий должен узнавать о положении подчиненных ему войск из депеши ОКХ (прим. - Генеральный штаб сухопутных войск - В.С.) в Цоссене, а не по субординации, предусмотренной орднунгом! Войска нужны были на русском фронте, и изменившие было маршрут движения дивизии продолжили прежний путь, с задержкой на полсуток - именно на это обстоятельство позже Роммель укажет, как на одну из причин, по которой русским удалось так быстро прорвать фронт, 75й корпус вступил в бой в ослабленном составе, без своего командира и фактически лишь двумя дивизиями из трех, не успев развернуться на предписанном рубеже. Ссылка на волю Берлина не помогла - фельдмаршал лишь посоветовал Достлеру просить помощи в штабе 14й армии, не связанной непосредственным выполнением боевой задачи, сдерживать русских (прим. - ГА "Средиземноморье", включала в себя 10ю и 14ю армии, а также Генеральные Комендатуры "Левант" и "Балеары". В южной Италии с начала февраля 1944 альт-реальности дислоцировалась 14 А в составе двух корпусов. Находящийся на континентальной части Италии 97й корпус первоначально включал в себя лишь две дивизии, одна стационарная, вторая резервная, на указанный момент проходил переформирование в составе: 22я пд, 157я резервная пд, 98я фольксгренадерская дивизия, 11я авиаполевая дивизия, охранная дивизия СС "Фишер", 20й отд.егерский полк - В.С.). Удалось получить согласие на переброску в Рим 22й дивизии и одного полка 157й, войска должны были прибыть через сутки-двое.
Муссолини, освобожденный немцами из-под домашнего ареста и назначенный ими "верховным главой Италии", ждал своего часа в немецкой военной миссии, как в самом безопасном месте. Ему не нравилось, что делают с его столицей германские друзья и союзники - однако, его мнения никто не спрашивал. И в конце концов, править, даже сидя на чужих штыках, все-таки лучше, чем быть свергнутым, арестованным, а завтра возможно и казненным?
А этих чертовых повстанцев становилось все больше! К вечеру немцы оказались в положении обороняющихся, удерживая Ватикан, и несколько кварталов в центре. И пришли сообщения, что идущие на Рим войска вынуждены по пути вступать в бой с частями итальянской армии - идут, успешно разгоняя этот сброд, но несут потери, и могут не успеть в срок. Причем севернее Рима сложилась очень опасная ситуация, когда две итальянские танковые дивизии "Фреччия" и "Чентауро" (прим. - на тот момент каждая имела в наличии два моторизованных пехотных полка и один танковый батальон, в составе 35-40 машин. Находились на переформировании, создавались вторые танковые батальоны. Матчасть - итальянские танки Р26/40, примерно равные Т-34-76, и трофейные "шерманы" с 75мм пушкой - В.С.) вступили в настоящий бой с "тиграми" батальона "Фельдхернхалле" (прим. - в Риме была задействована лишь одна рота, 10 шт - В.С.), и лишь с помощью подошедшей мотопехоты и артиллерии дивизии "Фельдхернхалле" удалось рассеять итальянцев и заставить их отступить.
Хорошо еще, что не было всеобщего бунта на итальянском флоте. В Генуе на верфях "Ансальдо" стояли новейшие линкоры "Рома" и "Имперо", первый завершал ремонт после битвы у острова Сокотра, второй вот-вот был должен вступить в строй; также был почти готов авианосец "Аквила", и ремонтировались тяжелые крейсера "Больцано" и "Триест". В Специи находилось линкоры "Чезаре" и "Кавур", крейсера "Каторна" и "Монтекуоли", эскадра в составе линкоров "Дориа", "Дуилио", тяжелого крейсера "Гориция" находилась в Александрии. Было сделано предупреждение что в случае беспорядков, люфтваффе нанесет по кораблям мощный удар - и похоже, это оказалось действенным, или было всего лишь затишье перед грозой?
Заканчивался первый день Сопротивления, как после это было записано в итальянском календаре.
Кольский залив. 25 февраля 1944.
Экипажи эсминцев "Куйбышев" и "Урицкий" шутили - нас надо с "моржихой" в один дивизион объединять. А что, третьим номером, вместо "Карла Либкнехта", который с сорок первого из ремонта выйти не может. Нет, к эскорту конвоев старые "новики" тоже конечно, привлекают иногда. Но заведено - как "моржиху" в море, так мы в сопровождение.
-Скажешь тоже, третьим! - сказал старшина-зенитчик, смотря на низкий силуэт, стелющийся в волнах - первая она у нас. Единственный подводный линкор, круче любого "Тирпица", весь их флот скушала, и еще давай!
-Николаич, а чего тогда мы ее сопровождаем? - спросил юнга, над которым старшина взял шефство уже полгода назад. По боевому расписанию, подносчик патронов к 37мм автомату, ну а пока авианалета нет, можно и поболтать. А старший товарищ, которому едва за тридцатник, кажется дедом уже, которому и по отчеству не зазорно.
-Порядок такой. Чтобы уж точно, никаких трудностей. Хотя бы там где мы можем достать. И думаю, с ее размерами у берега трудно - в океан выведем, а там уж, фрицы, своему богу молитесь.
-Николаич, а правда что там все орденоносцы в экипаже - спросил юнга - о чем ты с ними толковал в клубе позавчера, если не секрет?
-Правда - сказал старшина первой статьи - врать не буду, но все, кого я видел при параде, и званием не ниже меня, и наград минимум по две. А разговаривали мы, вот не поверишь, об истории. Я ж в Ленинградском университете учился, ты знаешь. После... не будем об этом. Только до сих пор понять не могу, отчего вдруг вытащили меня, и не в пехоту, а во флот, я же к морю раньше никак? А перед походом, так вообще история была. Я в клуб забежал, книги в библиотеке поменять. А там подходят ко мне двое, первый аж кап-один, причем с самой "моржихи", видели ребята как он с борта сходил - а второй вообще со звездами в петлицах, гэбэшный генерал, но он в стороне стоял, смотрел. И спрашивает меня кап-один, ты такой-то, и фамилию мою называет. Так точно, я! Ну так ты мне и нужен - ты ведь на историка учился? Вот, попали ко мне записи, по этой части, мне заниматься недосуг, а тебе должно быть интересно. Возьми - если свидимся после, расскажешь, как на твой взгляд. И еще совет дал - как война кончится, демобилизуйся и учись. Историком будешь - тут он на гэбэшного посмотрел, тот кивнул, благожелательно. А тот, с "моржихи", меня еще "профессором" назвал, шутя. Вот и думай, что это было?
-А записи о чем? - спросил юнга.
-Тебе не интересно: о древней истории - ответил старшина - что-то о тюркских народах степи, кто у Каспийского моря жил, тысячу лет назад. И применительно к ним, теория Сталина про этногенез и пассионарность. А язык простой и понятный, ну будто я сам писал!
-Отчего же не интересно? - даже обиделся юнга - я про историю читать люблю. Ты же сам, Николаич, мне советовал. "Заговор против Ольги", "Выиграть время", и про Полтаву, про Шипку - как этот Сербов пишет, вот кино бы снять! (прим. - вообще-то книги А.Сербы, вышедшие в 70х. Но в альт-истории они были признаны вполне отвечающие задаче патриотического воспитаня молодежи. Ну а Андрей Серба, родившийся в 1940, успеет написать что-то еще - В.С.). Дай после глянуть, любопытно же!
