Одновременно он обвил рукой ее талию и грубо притянул к себе.
У Генриетты перехватило дыхание, слова признания застряли в горле.
– О, мой дорогой! – только и смогла она произнести, чувствуя в ногах знакомую слабость.
– У меня больше не будет возможности открыто выразить тебе свою любовь, моя ненаглядная Генри! – сказал он драматическим голосом и для пущей убедительности заглянул ей в глаза. И вдруг ощущение, что он участвует в каком-то отвратительном спектакле, исчезло. На него смотрела бесконечно любимая, желанная женщина, которую невозможно просто так выбросить из сердца. – Я люблю тебя всей душой, Генри, – продолжил он страстным шепотом. – Знаешь ли ты, как сверкают при свечах твои чудные глаза?! Как бы мне хотелось взять у тебя хотя бы толику этого света! Я много раз корил тебя за всевозможные недостатки, но говорил ли я тебе, как восхищаюсь твоей самоотверженностью и бескорыстием? Ты всегда думаешь только о семье и никогда о себе. По сравнению с тобой я законченный эгоист!
Согретая его искренним тоном, Генриетта прильнула к нему и погладила по щеке. После циркового представления от его волос и одежды исходил слабый запах пороха.
– Ты пахнешь так, словно побывал в сражении, любимый, – улыбнулась она.
– Ты права, – усмехнулся Король, – но сражение позади, теперь моя душа жаждет одного – твоего поцелуя, моя дорогая Генри!
Король наклонился и приник к ее губам. Генриетте показалось, что после долгого трудного пути она наконец вернулась домой. Никогда она не чувствовала такого покоя и умиротворения, как в объятиях возлюбленного. Она никогда не обольщалась на его счет – у него масса недостатков и он далек от совершенства, но она любит его всем сердцем! Поцелуи Короля становились все горячее, она прижалась к нему, упиваясь сладостью его губ, словно в последний раз, хотя теперь была уверена, что продолжение обязательно последует.
Когда он отодвинулся от нее, Генриетта почувствовала, что больше не в силах терпеть угрызений совести. Надо сейчас же рассказать о своей нелепой затее и попросить прощения! Она хотела заговорить, но Король ее опередил.
– Нет, Генри, я не могу допустить твоей свадьбы! Я поговорю с отцом и попрошу его вернуть тебе твое слово. Ведь ты любишь меня, а не его! Подожди меня здесь, я пойду к нему и все скажу, хотя и знаю, что это разобьет ему сердце. Ты должна стать моей женой, если желаешь этого так же, как я!
От радости и облегчения у Генриетты даже закружилась голова. Расчет виконта оказался верным! Хорошо, что она не открылась Королю, вот был бы стыд!
– Я хочу стать твоей женой больше всего на свете, любимый! Пожалуйста, поговори с виконтом, я уверена, ради твоего и моего счастья он освободит меня от обещания!
Генриетте показалось, что на какую-то долю секунды в глазах Короля мелькнуло и тут же исчезло насмешливое выражение, но потом она подумала, что ошиблась. Король поклонился и еще раз попросил ее оставаться на месте и подождать.
Когда за ним захлопнулась дверь, Генриетта упала на канапе и разрыдалась. Слава богу, обману конец! Эннерсли был прав, Король решился сделать ей предложение, все будет хорошо!
Прошло несколько минут ожидания. Вдруг с улицы послышался звук отъезжающего экипажа. Кто бы это мог быть? Томимая тревогой, Генриетта вскочила и метнулась к окну – от дома быстро отъехал и растаял в туманной мгле экипаж Брэндиша.
Генриетту охватила паника. Она выбежала из гостиной и, не помня себя, бросилась вниз по лестнице. Здесь дворецкий подтвердил ее ужасное опасение – Король действительно уехал. Она снова побежала наверх и влетела в комнату лорда Эннерсли – тот спокойно читал «Тайме» возле камина.
– Король приходил поговорить с вами? – задыхаясь, спросила Генриетта.
Озадаченный виконт отрицательно покачал головой. Генриетта не знала, что и думать. Почему Король не поговорил с отцом, почему так внезапно уехал? Виконт принялся озабоченно расспрашивать, что случилось, но до получения хоть каких-нибудь известий от Короля молодая женщина решила ничего ему не рассказывать. Однако ни ночью, ни на следующий день Король не дал о себе знать. Генриетта терялась в догадках. Неужели он обманул ее? Нет, не может быть! Наверное, просто не решился поговорить с отцом, искренне веря, что тот ее любит и хочет на ней жениться!
Господи, но в таком случае он ни за что не позволит себе нарушить счастье виконта! Ужаснувшись, Генриетта поспешно отправила Брэндишу письмо, в котором вкратце описала тайный план с помолвкой. Ответ пришел почти сразу. К ужасу Генриетты, к нему было приложено ее нераспечатанное письмо. Король писал:
«Моя возлюбленная Генриетта! Увы, я не смог сказать отцу, что хочу на вас жениться, так как это было бы для него слишком сильным ударом. Я не раз замечал его восхищенные взгляды, обращенные к вам, без сомнения, он вас искренне любит. Я не могу разрушить его счастье! Уверен, вы меня поймете. Ради спокойствия отца я постараюсь взять себя в руки и прийти в церковь на венчание, а до тех пор прошу вас не писать мне, чтобы не усугублять моих мук.
Искренне ваш Брэндиш».
Генриетта с письмом в руках поспешила к виконту. Прочтя листок, тот оцепенел, не в силах произнести ни слова.
– Господи, что за глупец! – придя в себя, вскричал он. – С чего этот болван вообразил, что я в вас влюблен?!
– Но мы, как-никак, обручены, – заметила Генриетта с насмешливой искоркой в глазах. – И хотя я сильно уступаю Энджел в красоте, все же многие джентльмены не раз говорили мне, что я отнюдь не дурнушка.
– Бросьте, вы отлично понимаете, что я имею в виду, – сердито ответил виконт. – Знаете, что-то в этом письме не так! Уж не прознал ли Король о нашем обмане? Он хочет прийти завтра в церковь, посмотрим, как далеко он позволит нам зайти!
На следующий день после полудня Шарлотта и Бетси помогли старшей сестре надеть ее прелестное подвенечное платье из белого атласа, украшенное кружевами и жемчугом. Потом она уложила длинные локоны на затылке в узел, а остальные завила пышными кольцами. Сверху прическу украсил веночек из флердоранжа, от которого до пояса ниспадала белая фата. Закончив приготовления, Генриетта взглянула в зеркало – если бы свадьба была настоящей и не с лордом Эннерсли, она бы порадовалась своей красоте, а так… И молодая женщина в который раз с горечью укорила себя за то, что позволила этой интриге зайти так далеко.
Натянув белые кружевные перчатки, она посмотрела на сестер.
– От Брэндиша не было известий?
Шарлотта уныло покачала головой, а Бетси заявила:
– Тебе следовало бы выйти замуж за него, а не за его отца!
Вспомнив, что девочке так ничего и не рассказали, Генриетта посвятила ее в замысел виконта и напоследок выразила сомнение, что из этого вряд ли выйдет что-то путное.
