Лиам насмешливо фыркнул:
— Не морочьте мне голову, мадам! Насколько я знаю, драгоценности стоят в конце списка ваших приоритетов.
— У Эдды тоже. В этом вся проблема.
— Но только если он считает, что для нее они важны. Но мне кажется, он так не считает. С другой стороны, положение обязывает, и его жена должна их носить.
Грейс сочла, что ее титул королевы Трелони не уступает рыцарскому званию Шиллера, и отнеслась к нему весьма благосклонно. Их встреча состоялась в ее желто-зеленом домике на Трелони-уэй за утренним чаем, который вдова с двумя детьми сочла наиболее экономным вариантом приема гостей.
Был самый разгар лета, и мальчики гуляли босые, в одних хлопчатобумажных шортиках.
— В следующем году Брайан идет в школу, а через год настанет черед Джона. Они у меня погодки, — сообщила Грейс, проигнорировав наряд и кольцо Эдды.
— Вам, наверное, приходится нелегко, но, я вижу, вы прекрасная хозяйка, — с теплотой в голосе произнес Росон.
— Справляюсь, как могу. Что толку ныть и жаловаться? Нет худа без добра, так ведь говорится?
— А вы бы не хотели отдать сыновей в частную школу?
Грейс без всякого энтузиазма выслушала это предложение. Замужество Эдды никак не повлияло на ее планы. Поначалу у нее мелькнула мысль использовать его себе на пользу, но она быстро от нее отказалась, оставив такую возможность на потом, когда станет совсем уж невмоготу.
— Брайан и Джон привыкли к Трелони, — с вежливой снисходительностью объяснила она Росону. — Я считаю, что в городской школе Корунды дети получат вполне достойное образование. Уверена, мои мальчики окончат ее с отличием.
— И о какой же карьере вы для них мечтаете?
— После всех ужасов Великой депрессии я бы не хотела, чтобы они работали в сфере торговли. Их отец был блестящим продавцом, но когда все обрушилось, люди просто перестали покупать вещи. На земле они тоже не будут работать, потому что у нас ее нет. Я бы хотела, чтобы они стати школьными учителями или армейскими офицерами. Это по крайней мере верный кусок хлеба.
Росон в растерянности посмотрел на нее. Неужели они с Эддой близнецы? Да, внешне они очень похожи, но что касается ума и характера — тут уж ничего, общего!
— Грейс, если вам понадобится помощь, не стесняйтесь обращаться ко мне. Я не буду проявлять чрезмерную настойчивость, просто помните, что я вам сказал, — решительно произнес он.
— Спасибо, но мы как-то обходимся. Жизнь учит не метить слишком высоко. Тогда и разочаровываться не придется.
— Глупости! — вмешалась Эдда. — Если не ставить себе высоких целей, так и останешься внизу. У тебя двое чудесных ребят, и они должны поступить в университет, а не просто окончить среднюю школу.
Грейс со снисходительной улыбкой повернулась к Росону:
— Ах уж эта Эдда! Это так типично для нее. Вы ее еще не знаете. А я вижу ее насквозь — мы же близнецы. Она такая честолюбивая! Готова покорить весь мир. Но вообще-то я рада, что она наконец всерьез займется медициной. Правда, это вряд ли сделает ее счастливой. У женщин-врачей нелегкая судьба.
— У Эдды все получится.
— Съешьте еще кусочек тоста, Росон. Желе я сделала сама из собственных яблок. У меня в саду есть яблоня «грэнни смит». Домашнее всегда вкуснее покупного. Те, у кого скромный бюджет, не позволяют себе разносолов, зато мы питаемся здоровее. Все свое!
— Желе просто восхитительное, — совершенно искренне похвалил Росон.
— Грейс совершенно невыносима! — процедила сквозь зубы Эдда, когда они ехали домой в машине пастора. — Я думала, что ничего не может быть хуже вечно ноющей Грейс, но Грейс в роли несгибаемой героини, королевы Трелони, превзошла саму себя. Это какой-то кошмар!
— Но ты же все равно любишь ее до беспамятства, — улыбнулся Росон.
Эдда чуть истерично рассмеялась:
— Да, и тут уж ничего не поделаешь.
— Вода многолика, Эдда. Грейс — это озеро у подножия водопада, спокойное, но с тайными глубинами. А вот ты тот самый водопад, мощный, неудержимый, поражающий своим великолепием.
Эдда вспыхнула, польщенная неожиданным комплиментом.
— Китти — это каскад, сверкающий на солнце, симфония звуков и радужных струй.
— А Тафтс?
— Ну, это Тихий океан, не меньше.
— Они с Китти тоже очень похожи внешне, но у всех вас гораздо больше различий, чем сходства, — заметил Росон.
— Я понимаю, что ты хочешь сказать. Нас сильно изменила жизнь, — вздохнула Эдда. — Я зря советовала Китти выйти замуж за Чарли, но она была в таком смятении! Мы с Тафтс решили, что она просто боится прослыть хищницей. Я считала, что ей нужен мужчина, который будет ее боготворить. А Чарли как раз и был таким мужчиной. Она подействовала на него, как удар тока, и он просто потерял голову. Кто же мог знать, что он окажется таким ревнивцем и собственником.
— Да, похоже, он из тех, кто держит своих женщин взаперти.
По возвращении в Мельбурн Эдду ждало суровое испытание — ей предстояло встретиться с семейством Шиллер. От этих смотрин удовольствие получил лишь сам Росон. Устроившись на заднем плане, он с удовольствием наблюдал, как его жена расправляется с типичными представителями колониальной аристократии. «Шиллеров интересует лишь собственный социальный статус и приумножение своих и без того немалых капиталов, — рассуждал про себя Росон. — Мои братья женились на женщинах с родословной, которые с трудом могут написать письмо; моя мать — высокомерная светская дама с безупречным генеалогическим древом; отец — тяжелый ограниченный человек, уверенный, что место женщины у домашнего очага; из всех Шиллеров только у меня университетский диплом; племянницы вряд ли окончат среднюю школу, племянники получат аттестат, но в университет уж точно не пойдут. При всем при этом Шиллеры очень уважаемые люди.
И вот как гром среди ясного неба на них обрушивается моя жена, не оставляя камня на камне от их невежественного самодовольства. Взгляните на нее! Она само совершенство, ее красота сочетается с умом, обогащенным жизненным опытом, душевные страдания обострили ее чувства, стремление принять на себя ответственность придает ей силы, а страсть к знаниям ставит выше домашнего хозяйства, кухни и детской. У нее потрясающий вкус! Это врожденное качество, его нельзя приобрести.
Бедная глупая Констанция пытается ее унизить, пройдясь насчет отсутствия маникюра, что так не вяжется с моим изумрудным кольцом… На что Эдда с очаровательной улыбкой объясняет, что операционная сестра работает в резиновых перчатках, что исключает длинные ногти, а больничный этикет не позволяет покрывать их ярким лаком. Тут Констанция, Джиллиан и моя мать принимаются вспоминать, как сиделки, эти достойные женщины, помогали им пользоваться судном и справляться с прочими неудобствами, связанными с болезненным состоянием…
Мой отец растерян и не рискует вступать в разговор, потому что достаточно умен, чтобы понимать, что моя жена ему не по зубам и, если захочет, обойдет его во всем, даже в умении делать деньги. Слава богу, такого желания у нее не возникает. А вот братишке Рольфу она понравилась — он живет на земле и ближе всех к природе. Эдда кажется ему языческой богиней, которая имела власть над людьми, пока мужчины не отняли ее силой».
— Ну, каково впечатление у стороннего наблюдателя? — спросила мужа Эдда, когда они вернулись к себе.
— Ему показалось, что ты их затерроризировала, — улыбнулся он.
— Если наблюдатель не возражает, я и дальше продолжу в том же духе.
— Возражает? Да он в восторге от этого!
Квартира сэра Росона занимала весь верхний этаж офисного здания, что означало наличие многих свободных комнат. Потеря гостевой квартиры, отданной Эдде под занятия, ничуть не стеснила его, поскольку три верхних этажа были переделаны в квартиры для гостящих родственников и обслуживающего персонала.
В штат прислуги входила семейная пара Иван и Соня Петровы, которые работали у сэра Росона уже двенадцать лет, повариха Дафна с помощницей Бетти и уборщица Ванда. Петровы и Дафна жили в доме, а Бетти с Вандой приезжали на трамвае из другого района Мельбурна. Рабочий график у всех был довольно свободный — сэр Росон был не из тех, кто трясется над каждым пенни и выжимает все соки из тех, кто у него служит. Прислуга и секретари, которые тоже жили в доме, просто души в нем не чаяли. «Прямо маленькая колония», — подумала растроганная Эдда. Что касается его главной тайны — о ней не знал никто.
Дафна заправляла кухней, Петровы — всем остальным. Будучи в курсе семейных баталий Китти по поводу повара, Эдда немедленно почувствовала разницу. Чарли признавал только профессионалов, Росон же нанял обычную женщину, которая умела хорошо и вкусно готовить.
Иван с Соней эмигрировали из России после революции, но вовсе не потому, что были богатыми аристократами. Просто они ненавидели Ленина со всеми его идеями, что для Эдды было не совсем понятно. В их представлении работа у сэра Росона и была тем самым раем, о котором мечтали трудящиеся. Горничной Эдды стала девятнадцатилетняя дочь Петровых Нина, которая уже с пятнадцати лет работала в таком качестве.
