— Может быть, лучше Мордиаллоке?
— В Мордиаллоке? Почему именно там?
— Просто мне нравится название.
— Я уважаю ваши вкусы, моя непредсказуемая подруга, но расписываться мы будем здесь, в самом сердце Мельбурна, — твердо сказал Росон. — Потом сядем на океанский лайнер, плывущий в Калифорнию, и проведем медовый месяц в этом легендарном месте. И пусть буря разразится в наше отсутствие. Родственники, друзья, коллеги и враги узнают обо всем одновременно. Здесь будут царить шок, ужас и изумление, но нам-то что за дело, если мы отдыхаем в обществе голливудских звезд? Окунемся в реальность, когда вернемся. — Росон вдруг по-мальчишески подмигнул. — Ну и кутерьма начнется! Но мы будем слишком заняты, чтобы обращать внимание: вы — учебой в университете, а я — политикой.
— Как же для вас важна политика! Надеюсь, я буду вам хорошей женой, — с оттенком сомнения сказала Эдда.
— Моя драгоценная Эдда, в вашем лице я хочу показать этой стране, какой должна быть жена политика. Вы умны, раскованы, умеете поддержать беседу, потрясающе выглядите, а когда станет известно, что вы делаете профессиональную карьеру, мои коллеги просто позеленеют от зависти. Если журналист задаст вам вопрос, вы не растеряетесь, и он получит достойный ответ. — Росон перевел дыхание. — Оба моих брата женились на девушках из общества с хорошим приданым, но их жены скучны, неинтересны, плохо образованы и подчас просто вредят репутации мужей. С вами никогда такого не случится! Вы будете привносить остроту в политические будни. Я не собираюсь мешать вашей медицинской карьере, но тем не менее рассчитываю на вашу поддержку.
— Всегда к вашим услугам, — улыбнулась Эдда. — Подумать только, через пять лет я смогу стать врачом! Но практику открою под своим именем. Могу представить, как будут озадачены бедные пациенты, записываясь на прием к леди Шиллер! Обещаю полностью вписаться в ваш мир. Через какое время мы сможем расписаться?
— Через месяц. Пока на вашем пальчике не появится обручальное кольцо, вы поживете внизу. Кстати, какое вы хотите — с рубином?
— Нет, я бы предпочла изумруд. Рубинами в Корунде никого не удивишь.
— Пусть будет изумруд. Завтра утром я познакомлю вас со своими секретарями — Джоном Виньятсом и Карлом Эйнманом. Вы можете полностью на них положиться. Они единственные, кто в курсе дела. Вам откроют счета в магазинах, в том числе в книжных. Пока они будут на ваше теперешнее имя, но после замужества их переоформят на леди Шиллер.
— Леди Эдда, — мечтательно произнесла она и рассмеялась. — Звучит как-то нереально.
— Так оно и есть. Вы не леди Эдда, а леди Шиллер. Только дочери герцогов и маркизов имеют право называться «леди» в сочетании с именем, данным им при рождении. Жены рыцарей такой привилегии не имеют.
— Как интересно! Я уже начинаю учиться.
— Вы можете носить лису и соболя, но только не норку, — заявил Росон, скорчив смешную рожу. — Норка грубовата на ощупь и выглядит слишком по-голливудски.
— Главное, медицина! — воскликнула Эдда, давая понять, как мало значат для нее меха. — Росон, я вам так благодарна за этот шанс. Я хочу специализироваться на хирургии, общей и брюшной. Нейрохирургия тоже интересна, но для нее я немного старовата. Слишком сложная область.
Она вдруг перескочила на другую тему:
— Мы будем жить в этой квартире?
— У вас есть возражения?
— Никаких. Просто мне хочется знать.
— За моей спальней есть четыре комнаты, которые я собираюсь отдать в ваше распоряжение. Я не настаиваю, чтобы у нас была общая спальня, потому что сильно храплю. У вас будет собственная спальня, гардеробная, гостиная и ванная комната. Побеседуйте с моими декораторами, чтобы они знали, как вы хотите отделать свои апартаменты. Они исполнят любую вашу прихоть. А заниматься вам лучше в гостевой квартире внизу. Там будет ваш медицинский бастион.
— А другие жильцы не будут возражать?
— Пусть только попробуют! Это здание принадлежит мне.
От усталости и обилия впечатлений голова у Эдды пошла кругом.
— Немедленно спать, — скомандовал Росон, поднимая ее с кресла. — Завтрак в восемь, а потом займемся делами. И знаете что?
— Что? — устало улыбнулась она.
— Я вас обожаю. Возможно, несколько иначе, чем может ожидать жена от любящего мужа, но это искреннее и сильное чувство. Я вас обожаю.
«Как жаль, что он не может любить меня, как мужчина женщину!» — подумала Эдда, забираясь в постель. Но что делать. Это с лихвой компенсируется. Диплом врача, титул леди Шиллер, светское общество и политический бомонд. Как странно и замечательно!
Все было похоже на сказку, и именно так воспримут ее замужество окружающие. Все как у Китти, волшебный роман закончившийся браком с богатым, интересным и успешным мужчиной. А что теперь? Одна в огромном пустом доме и два выкидыша за два года семейного счастья. Ах, Китти!
«Что принесет мне этот брак?» — думала Эдда, в глубине души подозревая, что его минусы перевесят плюсы. Кроме медицины, конечно. Ради нее можно заплатить любую цену. По крайней мере она знает тайну Росона, а это дает ей определенные преимущества. Китти была совершенно бесправна, и это ее бесило. А Эдда слишком современная женщина, чтобы терпеть семейные притеснения, даже если этого требует традиция. Она, разумеется, никогда не воспользуется тайной мужа, чтобы добиться каких-то уступок. Росон не изменит данному слову, так что ее медицинская карьера вряд ли окажется под угрозой, а это единственное, что имело для нее значение.
Потом мысли ее обратились к желанию Росона иметь ребенка. Какое время для этого самое подходящее? Никакое, со вздохом заключила она, что было равнозначно тому, что сделать это можно в любой момент. Если он будет ее торопить, она, конечно, уступит и будет работать, пока не отойдут воды, а после родов сразу же вернется к своим обязанностям. Почему бы и нет? Раньше женщины именно так и поступали, и что изменилось с тех пор? Только отношение общества. «Да, я преодолею этот рубеж, причем без всякой суеты. Я должна! Мы живем в двадцатом веке, и моим возможностям можно только позавидовать. Моим предкам такое и не снилось. Все будет прекрасно, потому что я выхожу замуж за замечательного человека, несущего тяжелое бремя».
Ей так хотелось рассказать обо всем сестрам! Или хотя бы Грейс. Почему именно ей? Она ведь живет в стесненных обстоятельствах, страдая от тягот раннего вдовства — дети растут без отца и вечная нехватка денег. Но они же с ней близнецы. Китти будет против этого замужества, она уже знает, что такое брак без любви. Тафтс примет его как должное, но вряд ли одобрит, усмотрев в нем элемент сделки. А Грейс осудит ее из зависти и ограниченности. Эдда жаждала бросить им вызов еще до того, как все произойдет. Швырнуть им в лицо свой выбор, чтобы потом раскаиваться в предательстве.
Но что бы они ни говорили, Эдде все равно хотелось видеть их на своей свадьбе, хотя она понимала, что это невозможно. Грейс раструбит о ней по всей округе, Китти скажет Чарли, который тоже начнет трубить, а Тафтс… Тафтс есть Тафтс, никогда не знаешь, чего от нее ждать.
Сэр Росон Шиллер, королевский адвокат, сообщил о своем бракосочетании в элегантном пресс-релизе, который вышел в тот момент, когда новобрачные уже плыли в Калифорнию, тем самым лишив потрясенную публику возможности задавать вопросы. В пресс-релизе имелась черно-белая фотография счастливой пары, на которой общественность впервые увидела сестру Эдду Латимер. Весьма интригующая картинка. Оба в строгих костюмах, стоят рядом и смотрят прямо в камеру. Лучший колорист Мельбурна вручную раскрасил фото в виньетке, раскрыв всем любопытным, что невеста была в темно-красном и выглядела шикарно. Общественное мнение решило, что она красива, но имеет несколько надменный вид. Члены Националистической партии сочли леди Шиллер вполне достойной супругой для их будущего лидера.
Одна леди Шиллер уже имелась. Отец Росона был кавалером орденов святого Михаила и святого Георгия, звание, полученное им за успехи в бизнесе и разведении овец. Сэр Мартин и его леди Шиллер с интересом разглядывали пресс-релиз, впечатление от которого несколько смягчило письмо от их среднего сына.
— Она вполне приемлема, хотя ее социальное положение оставляет желать лучшего, — заключила леди Шиллер. — Одета элегантно, но несколько рискованно. Я имею в виду цвет. Двадцать шесть лет — хорошо, что не восемнадцатилетняя пергидрольная блондинка, спасибо и на том. Отец — англиканский пастор… Мать — Аделаида Фолдинг, из хорошей семьи, если это те Фолдинги, о которых я думаю. Росон вряд ли женился бы на простолюдинке.
— У нее красивые глаза, — заметил сэр Мартин. — Очень необычные.
— Росон пишет, она учится в университете на медицинском. Мне это совсем не нравится.
