Что-то тут было не так и для меня это было фактом очевидным. Как я раньше помнил, здесь постоянно слышался детский смех, места у нас были безопасные особенно летом и оттого зачастую людные. Конечно, изредка случалось, что отчаявшиеся голодные волки набрасывались на людей, но это бывало лишь зимой, так и люди это знали и как только наступали холода, становились более осторожными по отношению к лесу. Но теперь стоял самый разгар лета, а в нём было тихо, казалось, даже затихла птичья трель и шелест листвы утих. Зато столько новых следов было вокруг, столько запахов, и в основном запахов оборотней, витало повсюду в воздухе.
Меня пробрала внезапная дрожь, и неожиданная догадка заставила мгновенно рвануть с места и стремглав помчаться вперёд, забыв обо всём на свете.
Скорее-скорее-скорее к Травке!
Бабушка!
Но с ней, слава Богу, всё было в порядке. Моя старушка, маленькая сгорбленная фигурка, как раз показалась на крыльце, направляясь по каким-то своим старушечьим делам, когда три лошади, в том числе и мой Ворон, выехали на прогалинку перед её домом.
— Бабушка. — Радостно прокричал я, стрелой вылетая из седла и стремглав устремляясь к опешившей старушке. Я подхватил её на руки и начал кружить, не сознавая ещё в тот момент, что так и этак ошарашил её своим неожиданным появлением спустя год отсутствия.
Стоявшая с нею рядом изрядно поседевшая, но всё ещё по-прежнему живая, Чёрная Кошка, моя нежная нянька из детства, тоже получила свою порцию ласки.
Из избы приветственно замычала пёстрая корова, о чём-то беспрестанно кудахча, и видимо жалуясь мне на свою нелёгкую судьбу, встречая меня, высыпали на обветшалое крыльцо Чёрные куры.
Я невольно улыбнулся оказанному мне столь тёплому приёму, но уловил в своей Травке и что-то такое, что заставило меня насторожиться. С одной стороны я чувствовал её радость по поводу моего непредвиденного возвращения, но в тоже время вдруг внезапно для себя я осознал, что несмотря на это, душою её в этот самый момент владела печаль.
— Бабушка? — Неуверенно произнёс я, возвращая её на землю обетованную и твёрдо устанавливая на ноги.
Тайя и Перис тем временем наблюдали за нашей встречей со стороны с довольными улыбками на устах, но тут же, нахмурившись, чуть подались вперёд, почувствовав резкую перемену в моём настроении.
— Волчонок, Лисса. — Тихо прошуршала Травка в ответ.
— Лисса? — Тело моё напряглось. — Ты видела её? Что с ней?
Бабка опустила взгляд, и холодная волна нехорошего предчувствия тут же прошлась по моему телу.
— Он добрался до неё.
— Она… она жива? — Пробормотал я непослушным языком, который упрямо отказывался повиноваться. А в том, кем именно был этот таинственный «он» сомнений у меня отчего-то даже не возникло.
— Да, но теперь она, — Травка мельком взглянула на моих спутников, по-видимому, теряясь в догадках по поводу причины их здесь появления, — одна из обращённых, — меж тем безжалостно закончила она.
— О, нет! — В бессилии своём я обхватил голову обеими руками.
Я сам был оборотнем, изгоем, но я был истинным, уже давно смирившимся со своей участью, и я, ни в коем случае не желал той участи девушке, которую любил. А ведь это я был во всём виноват. Если бы тогда я не разгневался настолько…. Если бы не обезумел до такой степени, чтобы отбросить прочь доводы рассудка и принять свою вторую ипостась…. Если бы тогда я не ранил его, возможно, сейчас всё было бы иначе.
И как всегда слишком много "если бы" присутствовало в моей скромной жизни….
— Что-то случилось, Светел? — Тихо спросила позади меня Тайя.
И Травка, и я, взглянули на неё одновременно, только боюсь, бабкин взгляд был в тот момент более осмысленным, чем мой собственный.
Я снова обернулся к Травке, она тоже уже смотрела на меня в упор, стараясь выложить мне все, что произошло за время моего отсутствия сразу же и в рекордно короткие сроки.
— Он обратил многих. Они перегрызли уйму людей, а недавно добрались и досюда. Твоя лисичка тогда спасла мне жизнь. Теперь же на них охотятся сами люди, в то время как они охотятся на людей. Твой отец теперь тоже в опасности, как и Лисса, как и ты сам. Тебе надо обязательно встретиться с ним.
Я окаменел. Встретиться с отцом. Как же я сразу об этом не подумал? Встретиться с моим отцом! Встретиться лично! Вот как всё оказывается просто!
И я ушёл для того, чтобы с ним встретиться. Тайя и Перис вызвались меня сопровождать, я, как и прежде, не был против этого, хотя быть может мне и следовало бы отправиться к нему одному.
Глава 29. Пришёл терпению конец, наверное, пробил час.
Тот не осознает свои ошибки,
кто их не совершит. Но тот
по-настоящему достоин, кто
совершив их, всё осознает и
попытается исправить.
Не всегда враг друга твоего
твой враг, особенно если ты
у него в долгу.
Терпение всей округи вот уже как несколько месяцев было на пределе. Последний год оборотни и волки вконец обнаглели, они косили людское население направо и налево, не зная меры своей плотоядности.
Теперь все жители деревни собрались на её площади перед маленькой деревянной церквушкой. Вперёд выступил худой долговязый священник, его блестящую лысину окаймляла тоненькая полосочка жиденьких седеющих волос. Одет он был в коричневую длинную сутану, на тощей шее его висел деревянный крест весьма внушительных размеров, а в руках он держал объёмистый бутыль с водой. Святой, разумеется.
Итак, он выступил вперёд, так как всегда и везде привык быть первым и прежде все его определённо слушались, так что должны были прислушаться к его речи и на этот раз. Священник являлся их бессменным лидером, их общепризнанным вожаком на протяжении уже многих лет. А он от этого немого обожания своей паствы прямо-таки расцветал, похоже, излишнее внимание людей ему было не чуждо. Что поделаешь, все мы в какой-то мере страдаем от тех или иных комплексов!
— Ведьма наслала на нас этих оборотней. — Кричал он, брызжа во все стороны пеной и слюной. — Старуху нашли. Она перебралась в другую избушку в лесу, в нескольких километрах к северу отсюда. Ведьма! Она проклятая ведьма! Мне приходилось сталкиваться с ней и прежде. Сжечь ведьму! — Выкрикнул он свой очередной призыв, как заключительный аккорд.
Милинда тихонько вскрикнула, и испуганно зажала рукой, приоткрывшийся было рот, чтобы ничем не выдать себя и не навлечь тем самым гнева односельчан и на свою многострадальную голову. Люди вокруг неё неистово кричали и воинственно поднимали кверху вилы, лопаты, простые дубины и зажженные факелы. В общем, у кого, что было в руках на тот момент и что можно было использовать как некое подобие оружия, то и взлетало в воздух над людскими головами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
