Но теперь, когда аналитик и лекарь покинули помещение, удовлетворившись внешним видом и состоянием здоровья слечны Лешей, та смогла подозвать к себе Жаки и погрузить пятерню в мягкие, приятные на ощупь, длинные волосы подчинённой.
— Гор…дитесь? — в голосе девушки слышались разом надежда и недоверие.
— Ты сильно выросла с нашего с тобой последнего боя. Твоё поражение является не столько следствием ошибок или недостатка навыка, сколько результатом неприспособленности классической школы магии к противостоянию на сверхблизких дистанциях, — ответила Броня. — Но главное не это. Куда важней, что ты ни на секунду не усомнилась в том, кому намерена служить. Но знаешь, что заставило бы меня гордиться ещё сильней?
Ответом был внимательный взгляд больших голубых глаз блондинки.
— Если бы ты наконец перестала сомневаться в том, кем ты являешься.
Жаки некоторое время размышляла. Её личико, разом задумчивое и довольное, выглядело забавно и умильно.
— А кем я являюсь?
— Знаешь… правильней было бы, если бы я отправила тебя саму размышлять над ответом на этот вопрос, вот только ты этот ответ уже знаешь и ведёшь себя соответственно этому типажу, — спокойно ответила Броня. — В данный конкретный момент Жаклин Кюсо — это паладин Лешей.
Синеглазая задумалась. Даже её рука, шарящаяся в золотистых волосах француженки замерла к вящему недовольству последней.
— Не нравится мне слово “паладин”. Оно вызывает ассоциации с весьма конкретными стереотипами. Тут определённо нужен феминитив. “Паладья”. Есть такое слово?
— Паладинша? — изогнула бровь Жаклин. — Такое слово в богемийском точно есть.
— Да есть, но мне не нравится, как оно звучит. Сразу представляется какая-то толстая пани Клавдия из дешёвой студенческой — в смысле ВУЗа для челяди — столовки с цигаркой в зубах, — поморщилась девушка. — Фу, мерзость какая. Пусть будет паладья. Мне нравится. И вообще, я богиня или как? Как сказала, так и будет!
— Ладно, принято, — улыбнулась француженка, которую непосредственность госпожи больше не пугала, а расслабляла. — Раз уж мы с этим разобрались, тогда… погладь паладью!
Она решительно ткнула указательным перстом в лежащую на её макушке длань аватары божества, а затем слегка поелозила головой.
— Погладь паладью, златокудрую рыцаршу хаоса и обнимашек!
Синеглазка рассмеялась. Довольно и даже с некоторым облегчением. Паладья заслужила того, чтобы её погладили по голове.
— Твоя просьба исполнена, о храбрая слечна Кюсо.
Глава 12. Это мои миникнедлики!
1.
Как же приятно было впервые за долгое время почувствовать себя… нормально!
Не ощущать боли, не терять счёт времени и надежду, не тяготиться неповоротливостью задавленной колдовскими антидепрессантами нервной системы.
Просто сидеть за столом, закинув ногу на ногу, и кушать миникнедлики.
Прежде чем очнуться в Форгерии, Даркен понятия не имел, насколько, оказывается, он может любить пресный картофельный хлеб. В конце концов, в прошлой жизни молодой человек был избалован различными вкусностями и блюдами. Не то, чтобы у него имелся свободный доступ к “высокой кухне”, однако комбинации бюджета и любопытства хватало, чтобы попробовать как можно больше различных кулинарных изысков, многие из которых на Земле XXI века стали заметно достижимей, чем в средневековье.
Собственно, с кнедликами сын рода Маллой познакомился ещё до перерождения, в рамках рейда на Октоберфест. И пусть тамошняя вариация этого блюда картофеля в себе не содержала, идеологически это были именно они. И тогда Даркен не оценил всю прелесть подобной кухни.
Другой вопрос, что в Богемии сей отваренный в большом количестве воды кусок теста, замешанного с добавлением картофана, считался не просто традиционным угощением, а одним из столпов местной кулинарной культуры. И оказывается тогда, на Октоберфесте Даркен просто неправильно всё делал. Надо было не жрать этот хлеб “в сухую”, заливая пивасом, а брать ломтик, макать в соус или сочащийся с поджаренного свиного колена жир, а затем откусывать кусочек. И тогда пресное блюдо вдруг начинало играть новыми красками. По сути, ты просто жрал всё самое вкусное, но трудноупотребимое, и насыщался.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
И тогда сын рода Маллой полюбил кнедлики. Но больше всего он полюбил миникнедлики: для их создания требовалось выполнить батон не в традиционной форме, а в виде скрученной в подкову тонкой-тонкой колбасы, которую затем ещё и резали на малюсенькие-малюсенькие дольки. Тогда и фактура становится иной, и вкус. Меньше теста, больше того, что на него намазано.
Собственно, уют малой храмовой столовой создавали именно блюда. Какая разница, что высокие стены были скучно выкрашены в серо-жёлтый? Кому какое дело, что над головами посетителей хитро перемаргивались наскоро установленные лампы, даже не прикрывшие стыдливо провода? Имеет ли значение, что малую столовую, где зануда-Бронька изволила трапезничать в те дни, когда ей не хотелось видеть рядом с собой огромное количество прихожан, на регулярной основе оккупирующих большую столовую в надежде урвать бесплатный ужин, оборудовали по остаточному принципу? Всё это тлен, когда у тебя имеется огромное блюдо, полное миникнедликов и семь глубоких плошек с разнообразными соусами!
Надо было отдать Глашек должное: она умела грамотно расставлять приоритеты. Помещение выглядело так себе, но храмовая кухня отлично справлялась как с конвейерным обеспечением едой страждущих масс челяди, так и с удовлетворением потребностей избалованной шляхты, да ещё и с упором на скорость приготовления яств.
Каждый из представителей богемийского дворянства, кто устроился за одним из местных столов, получил свой заказ в кратчайшие сроки. Гало развалился на изогнутом подковкой диванчике в компании добротного копчённого порося. Вик расположился строго в противоположном углу с вином и сырной тарелкой, правда насладиться заказом не успел: Лешая очнулась ото сна и тут же начала раздавать указявки налево и направо, вынудив бедолагу на время забыть об угощении. Ну ещё Лукан и Туна, зацепившиеся языками на почве дебатов о перспективах Албании в вопросе противостояния экспансии Македонии, заняли позицию друг напротив друга, чтобы иметь возможность в процессе ожесточённого спора обвиняюще тыкать в оппонента очередным ломтиком картошки во фритюре или же золотистым кусочком курочки.
Даже Буклю, уже частично отошедшему после событий недавнего времени, нашлось местечко. Совёнок до сих пор неодобрительно относился к любой форме движухи, а оттого предпочёл пристроиться на шкафу, откуда с самым важным видом взирал на предающихся чревоугодию некромагов.
Дарку же компанию составляла Ёла. Она, правда, была больше занята не общением с “номером один” и даже не смакованием блюд, а работой. Уткнулась носом в планшет, время от времени отвлекаясь на звонок очередному винтику её отлаженной системы получения информации. Аналитик оказалась столь поглощена этим процессом, что не обращала внимания на то, как её левая рука, будто бы управляемая чужой волей, небрежно подцепляла очередной миникнедлик из тарелки пана Маллоя, а затем отправляла его, минуя все тарелки с соусами, прямиком к накрашенным яркой помадой губам хозяйки.
В какой-то момент “номер один” не выдержал.
— Ёл! Это уже не смешно!
Девушка ответила молодому человеку удивлённым взглядом. Возглас Даркена настолько застал её врасплох, что она даже забыла о том, что собиралась проглотить очередной сворованный у начальника миникнедлик.
— М-м-м?
— Это мои миникнедлики, Ёл! Ты мне, конечно, очень дорога, но не обязательно испытывать моё терпение за просто так: делиться содержимым своей тарелки для мужчины — это идти против инстинктов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Милый розовоглазый ёжик рассеянно проглотила притыренный ранее кусочек.
— Эм… — она опустила взгляд на огромное блюдо с угощением. — Дарк, ты всё равно столько не съешь: ты же не корсиканец. Я понимаю, если бы Гало или Броня вот так рычали бы на твоём месте. Эти двое пищи поглощают больше, чем весят. Но ты-то чего возмущаешься.
