Талант Бекаури мог сыграть свою роль при реализации плана "Чесма", но мог и не сыграть. Впрочем особого выхода не было. Если повезет, то освободить Баку удастся малой кровью, если же нет, то будем искать другой путь, но тоже малой кровью, ибо кадры нужно беречь, поскольку кадры решают все. План "Чесма" был основан, на определенном пренебрежительном отношении "белых человеков" англичан к "грязным небелым местным аборигенам". Наведя порядок в своей зоне оккупации британцы позволили себе расслабиться. Уничтожать вооруженные в ходе гражданской войны в России гражданские суда они не стали. Снимать вооружение тоже. Но и создавать штатные экипажи для этих "антиконверсионных" плавсредств тоже. Они считали ниже своего достоинства нести службу и поднимать флаг Святого Георгия на этих "мониторах", "канонерских лодках" и "крейсерах" переоборудованных из шаланд полных фекалий и прочих перевозчиков всякого - отходов жизнедеятельности в смысле. Комплектовать аборигенами эти корыта тоже было небезопасно, кто знает, что взбредет в голову этим обезьянам? Поэтому все это вооруженное многочисленными орудиями хозяйство пришвартовали на расстоянии пары миль от берега компактной группой, чтобы облегчить наблюдение и контроль. На этом плавучем острове несли вахту десяток матросов под командованием лейтенанта. Чтобы не было обидно перед будущими потомками, которые возможно будут читать мемуары будущих Нельсонов, дежурство неслось вахтовым методом по три дня. Каждые три дня к плавучему скопищу подходил портовый катер и высаживал новую смену, которая выгружала провиант, питьевую воду, чистое постельное белье. Старая смена грузилась на катер, и счастливые от того, что трехдневное воздержание закончилось моряки убывали в восточный город полный восточных женщин. Через три дня процесс повторялся.
Вот этот плавучий остров и решили уничтожить с помощью талантов Бернаури, да бы уменьшить артиллерийский арсенал англичан. Спецоборудование для операции изготовили на Путиловском и Обуховском заводах, откуда его переправили в Царицын, вместе с изобретателем. Далее вниз по Волге в Астрахань. В Астрахани и началось самое трудное. Необходимо было не только выполнить работу быстро, но и сохранить все это в тайне. Для выпонения операции более всего подходил один из танкеров, ранее принадлежащий Нобелям. Несколько дней ушло на анализ данных разведки о судоходстве в районе Баку - требовалось найти такое судно совершающее регулярные рейсы из Персии в Бакинский порт, силуэт которого походил на силуэт и внешний вид танкера Нобеля. В конце концов, удалось найти оптимальный вариант. За несколько дней танкер изменили до не узнаваемости. Изменили форму дымовой трубы, соорудили фальшивую надстройку и полубак, перекрасили под прототип. Одновременно с этим Бекаури занимался монтажом и наладкой своего оборудования. Наконец изделие для проведении операции "Чесма" было технически готово. Проведенные ходовые испытания показали, что проект осуществим. Настал черед груза, расчет на погрузку и размещение которого, производил лично адмирал Колчак. Справились и с этим. И лже-пароход "Мазедеран" совершавший регулярные пассажирские рейсы из Энзели в Баку и обратно темной ночью отправился в путь, ведя на буксире быстроходный баркас оснащенный дизелем.
Труднее всего было курящим. Выдержать этот переход не подымив махорочкой было очень тяжело. Держась подальше от наблюдательного поста на мысе Шахова "ЛжеМазедеран" спустился на юг до сороковой параллели и повернул на запад. Дойдя до пятидесятого градуса восточной долготы лжепароход сделал еще один поворот теперь уже на север, постепенно приближаясь к Бакинскому рейду. Было около двух часов после полуночи по местному времени, когда "ЛжеМазедеран" прибыл в расчетную точку. Экипаж оборотня перебрался на баркас. Предпоследним уходил инженер Бекаури, проверив перед уходом работоспособность оборудования. Последним, как и положено борт парохода покинул командир корабля капитан-лейтенант Суганов. Далее "Лже мазедеран" двинулся самостоятельно. Шел он несколько неуверенно ежеминутно рыская на вправо влево на пару градусов. Однако средний курс на обозначенный навигационными огнями "плавучий остров" держал уверенно.
Как и положено белым людям, несущим нелегкое бремя белого человека, на борту, точнее сказать на бортах "плавучего острова" все спали. Некоторые философы и интеллигенты конца двадцатого и начала двадцать первого века со слезливым умилением и соплями в голосе любят повестовать о том, какой это нелегкий, тяжкий, почетный и неблагодарный труд нести это огромное бремя. О том серым, никчемным и забитым обитателям вьетнамской деревеньки Сонгми, сожженной дотла напалмом великими белыми людьми, никогда не понять важности миссии белого человека. И они эти философы - Хайек, Вассерман, Шустер, Познер как ни странно правы. Не смогут жители Сонгми понять важности и значимости нелегкой миссии белого человека. Никогда не смогут. Ибо деревня сожжена, а все ее жители мертвы. Этот тот редкий случай, когда наша интеллигенция говорит истину, правда, забывая уточнить подробности, от чего данная истина страшнее лжи.
Кстати именно напалм, точнее сказать аналогичная напалму смесь была на борту "ЛжеМазедерана" плюс порядка сорока тонн взрывчатки. Управлял данным чудом техники с расстояния в несколько миль сам Бекаури с помощью радио. Успешное выполнение данной миссии сулило ему возможность продолжить свои работы в данном направлении - он уже знал, что Лаврентий Павлович слов на ветер не бросал. И он дрожащими и потеющими от волнения руками крутил регуляторы управления, удерживая брандер на курсе. А ведь за успех, ему и Георгия наверняка дадут! А Георгий, как уже успел узнать итальянец, это не опереточные ордена его исторической родины, больше смахивающие на раскатанные скалкой до формы десертных тарелок Яйца Фаберже!
Нос брандера уткнулся в "плавучий остров" нажав на многометровый рычаг закрепленный на форштевне. Рычаг замкнул контакты цепи, и на пульте Бернаури загорелся сигнал, что брандер уперся носом в цель. Он перещелкнул один из тумблеров и один из дизелей брандера остановился, врезультате чего "ЛжеМазедеран", при одном работающем дизеле и повернутом руле, стало разворачивать правым бортом к острову. Контакты на борту брандера крепить не стали, расчетное время прижима, при таком маневре было определено в базе. То, что удар брандера о корпус разбудил английскую вахту значения уже не имело. Суета спросонья и не понимания сути ситуации давали гораздо больший запас времени для реализации замысла операции, чем требовалось. Над рейдом Баку, заслоненного "плавучим островом" от ударной волны прокатился грохот ночного взрыва. Зажигательную смесь находившуюся в танках брандера выплеснуло на плавсредства Каспийской флотилии, и жители Южного города, разбуженные взрывом смогли полюбоваться красочным ночным пожаром где-то в море далеко от берега. Тушить пожар было нечем, да и бесполезно - компоненты для зажигательной смеси подобрали на совесть, а присутствие опилок магния и алюминия, повышало температуру горения до такой величины, что плавились стальные конструкции объятых пламенем кораблей. "Все таки я получу Георгия!" - думал Бекаури, наблюдая с кормы уходящего полным ходом от Баку баркаса, за красочным делом рук своих.
Из детских сочинений:
"Мамочка не выдержала тифа и скончалась. Папа не мог остаться и уехал на фронт… Старший брат лежал в госпитале… Мы остались одни. Я была самая старшая - мне было 8 лет и у меня на руках была сестра 5 лет и брат 7-ми месяцев… На Принцевых островах мой младший брат, оставшийся после мамочки грудным ребенком, не мог перенести этого - он заболел и умер".
"В дом ворвалась… шайка "зеленых" и убила маму и папу, это был такой страшный удар для меня тогда, 13-тилетней девочки, что я несколько дней ходила как помешанная… Я осталась одна на всем большом чуждом свете и с маленькой пятилетней сестрой на руках и никого, никого из близких и родных не было у нас… После сыпного тифа старалась найти себе хоть какое-нибудь дело. Приходилось слабой девочке не по силам работать. Приходилось носить воду, рубить дрова, готовить обед, смотреть за двумя маленькими детьми, но нравственно я была удовлетворена".
Глава 52. Осень 1919 года. Ленточка от бескозырки.
- Куда спешим красавица? - этот вопрос задал лейтенант Жак Шанель с крейсера "Дюпюи-де-Лом", командовавший патрулем, симпатичной барышне, шарахнувшейся от испуга в сторону. Дикое ржанье его матросов, заставило девушку прибавить шаг. Однако Татьяна Неклюева, не вовремя решила сходить к тетушке.
- Стоять! Проверка документов!
Жаку некуда было спешить, да и его матросам тоже. Он вообще не понимал смысла патрулирования в этом районе Севастополя. Никаких ценных объектов здесь нет, только заросли колючего кустарника выше человеческого роста, да и район малолюдный. Впрочем, от кустарника есть польза. Если есть туда с кем сходить. А сходить - тут Жак оглядел остановленнуюим и до смерти перепуганную барышню - есть с кем.
