– Ну, Зинуля, прощевай! Не болей и жди перевода! А может, еще в гости наведаемся!..
Баба Зина перекрестила удаляющиеся к трассе красные огоньки стоп‑сигналов...
«Гости» появились под самое утро. Двое вошли в подъезд, а третий, с «дипломатом» в руке, обошел дом и двинулся к стоящему метрах в двухстах цоколю строящегося дома. Возле него на временных путях стоял башенный кран, кабинку которого и наметил для себя третий «гость». Вскарабкавшись по лесенке на пятнадцатиметровую высоту, он вошел в будку управления, уселся на широкое дерматиновое сиденье и первым делом высадил локтем боковое окошко. Затем пристроил в углу кабины ручной фонарик и открыл «дипломат». Тускло блеснули части какого‑то механизма. «Гость» наклонился над «дипломатом», раздалось три щелчка, и в руках у него появилась маленькая винтовка с оптикой. Он повозился, устраиваясь поудобнее, и, выставив ствол в боковое окошко, приник глазом к окуляру. Ночь сразу же превратилась в оранжево‑красные сумерки, но два окна на третьем этаже дома напротив прорисовались в перекрестке прицела резко и отчетливо. «Гость» замер в ожидании. Он мог выдержать в таком положении несколько часов подряд: не двигаясь, даже, кажется, не дыша. Ему за это платили. Очень хорошо платили – долларами. И в Афгане, и в Карабахе, даже в Чечне успел побывать... Чудом уцелев, этот «дикий гусь» скопил немало баксов для будущего отъезда за рубеж. У него не было Родины – хоть родился в России. Он был наемником‑профессионалом, классным снайпером. И для него было все равно, кого убить: азербайджанца, армянина, чеченца, русского... Лишь бы платили. Сейчас платили за русских – двоих он уже убрал, и обоих в больнице: красивую бабу и мужика. Завтра ему обещали заплатить за четверых. Авансом. Неважно, за сколько времени он их убьет. А что убьет – это однозначно – задание он привык выполнять безукоризненно...
Если бы он догадался заглянуть под сиденье – в инструментальный ящик – постарался бы, пожалуй, как можно быстрее оказаться отсюда подальше. Не заметил «гость» и еще одного: тонкого капронового шнурочка, натянутого поперек входа в кабину крана. Гек допустил ошибку – слишком низко натянул его, и наемник, входя, просто перешагнул через него – ему повезло еще раз в жизни. И теперь он ждал...
Те двое, что вошли в подъезд, бесшумно поднялись на третий этаж и встали по обе стороны двери. Но это им казалось, что они ступали бесшумно – баба Зина была начеку, хоть и не спала всю ночь. Она подошла к окну и, смотав шнур с ручки, крепко зажала его в ладони...
Висту и тому, второму, тоже была обещана плата за этих четверых. Те, кто их посылал, перестраховались – лучше заплатить вдвойне, зато быть полностью уверенными в успехе. Эти были вооружены пистолетами с глушителями – оружием ночных убийц. Вист прошептал напарнику:
– Как только откроем – ты на кухню, я – в комнату!
Тот молча кивнул, вставляя отмычку в‑дверной замок. И, как только он клацнул, с Маху, плечом открыл дверь и ломанулся в прихожую. Вист за ним – след в след.
Услыхав грохот открываемой двери наверху, баба Зина потянула за шнур... Вист с напарником успели еще удивиться тому, что вход на кухню оказался перегороженным шкафом. Но отпрянуть от дула штурмовой винтовки АР‑15, закрепленной Игорем в одной из ячеек на уровне живота, они не сумели – шнур был натянут, регулятор винтовки стоял в положении «непрерывная стрельба», а 900 выстрелов в минуту – это не шуточки! Винтовка загрохотала, начиняя свинцом живот напарника. Последним импульсивным движением он рванулся в сторону, и это погубило Виста. Он успел лишь развернуться к выходу – пули перебили позвоночник, застряв внутри. Из горла хлынула кровь, помешав заорать от ужаса.
Из 20 имеющихся в магазине патронов по налетчикам успело вылететь больше половины, прежде чем со смазанной салом спусковой скобы от сотрясения при отдаче не соскользнула петелька наброшенного на нее капронового шнурка. Баба Зина, почувствовав слабину, быстренько смотала его и, сунув в карман старого байкового халатика, приоткрыла дверь на лестничную площадку.
Подъезд уже гудел. Тогда она, осмелев, поднялась на этаж выше...
Напарник Виста умер сразу, Вист же еще некоторое время жил, пытаясь зачем‑то дотянуться до вылетевшего из руки пистолета. Старушка подошла, посмотрела на убийцу и плюнула ему в лицо. Удивленные соседи, повыскакивавшие из квартир, глядели на нее во все глаза.
– Собаке и смерть собачья! – пояснила им баба Зина. Худших ругательных слов она не знала, поэтому молча повернулась и спустилась по ступенькам лестницы к своей квартире.
Услыхав выстрелы в квартире, да еще очередью, наемник в кабине крана переполошился – так быть не должно! У Виста с напарником оружие – значит... Значит, надо дергать отсюда и как можно быстрее! Профессиональным движением он разобрал винтовку, сложил в «дипломат» и, открыв дверцу, шагнул на ступеньку металлической лестницы. За порог второй ногой он, конечно, не зацепился бы, но вот каблук... Видимо, закончились отмеренные жизнью счастливые шансы в его судьбе...
Взрыв был страшным – чтобы не выбрасывать лишнее, Гек не поленился затащить на такую высоту весь заряд, оставленный недавно для них в квартире. Так что до земли не долетело даже намека на останки от «гостя» и мелкокалиберной винтовки ТОЗ – той самой, из которой когда‑то бывший шахтер Иван Федорович «выполнял заказы»...
В Донецк приехали ранним утром. В городе Игорь сразу же подсказал направление – на «толчок». Подъехали и остановились на платной стоянке невдалеке от средних ворот высокого забора из железобетонных плит, огораживающего центральный оплот рыночной экономики города на данный отрезок времени. Несмотря на ранний час, здесь уже кипел людской муравейник: одни туда, другие – с приобретенной «вещью» и облегченными карманами – назад. Здесь же, в самой толчее, сновали вездесущие «щипачи», «антенщики», «резчики» сумок и прочая шушера, организующая игры в мгновенную рулетку, «три листика», «наперстки», «лото», «угадай шарик», которые кричали в гудящую толпу: «Дядя‑тетя, брось кубики, просто подойди и брось – больше ничего!» Иногда попадался очередной лопушистый, бросал кубики, ему орали: «Ты выиграл!» и совали насильно пачку денег, а через полчаса игры он уже плелся на выход к воротам без выигранных бабок и без своих, кляня громогласно свою беспросветную дурь и тот миг, когда поддался на уговоры – взял в руки эти треклятые кубики. Или карты, фишки, костяшки домино, карточки – не важно что – все это направлено на одно: избавить покупателя от бремени «лишних денег».
Сразу же за воротами, у стены, завешанной коврами всех мастей, стояли в ряд женщины – малолетки и зрелые, усиленно демонстрируя проходящим мимо мужикам соблазнительно голые части своего тела – вымытые, чистенькие, только что из‑под утреннего душа. И иному мужу ох как хотелось потеряться от сопровождающей его жены в этом людском водовороте... И терялись, освобождаясь заодно от припрятанных «на черный день» заначек в поясах брюк. Тем более, что «бюро услуг» располагалось прямо за этими коврами, за фанерно‑реечным пространством, разделенным фанерными же перегородками на «сферы обслуги». И клиент, спешивший облегчить десятиминутную страсть – пока на него не успела объявить местный розыск якобы потерянная в давке супруга – слышал через тонкую перегородку: слева от себя – сладострастное причмокивание, а справа – такие интимные вздохи и стоны, которым позавидовала бы не одна актриса из «порнухи»... Если же кабинки справа и слева пустовали временно – в них включались магнитофоны с ранее записанными этими же звуками... Больше десяти минут бешеной гонки в таком вот сопровождении ни один «клиент» еще не выдерживал – к обоюдному удовольствию – время ценили на одном уровне с деньгами. Были здесь и милиционеры с дубинками и рациями – как положено; ходили, проверяли, иногда ловили не в меру зарвавшегося «щипача», получали с него за углом «откупные» и, наподдав ногой в зад, снова отпускали на «промысел» с наказом – больше не попадаться. Если попадался вновь – давали пару тумаков, но сумма «откупного» оставалась прежней – закон есть закон! Бывало, скуки ради – брали приглянувшуюся проститутку и шли за ней «проверять порядок» в «бюро обслуги». Возвращались оттуда возбужденные и похорошевшие, чтобы с новыми силами «следить за соблюдением порядка на вверенной им территории». И следили – драк почти не наблюдалось. Ну, иногда, хапнет какой сучонок у зазевавшейся бабы сумку, а озверевшая толпа его поймает – нужно идти вызволять сучонка – за это тоже заплачено, еще с самого утра «на всякий случай». Вообще‑то, все места давно уже арендованы и раскуплены постоянными «барыгами», но иногда случается – путают ряды и места, а потом с помощью кулака или кастета стараются доказать свои полномочия. Для того и нужна милиция – расставить всех по своим местам. И слупить «штраф» с заблудшей овцы. А как же – на «толчке» платится за все!.. И все это – на одних воротах. А их в бетонном заборе – шесть...
