— Люсьен? Ну, как всегда, в своем репертуаре. Не работал месяцами, потом сразу две роли, такие разноплановые. Я разговаривал по поводу «Ярмарки тщеславия». Нет, это будет в Глочестере, в четверг, единственный день, когда у них свободен вертолет… Теренс. Он играет в паре с ним. Ты должен быть в четвверг, в Праге, Теренс не сможет ни в какой другой день. Другие вертолеты? Для этого я раздобуду еще вертолеты, будь спокоен. До встречи.
— Клара, милая, ты? Говорит Джек. Ты сейчас сидишь? Сделка заключена. Да! Я знаю! Официальный контракт! Выпей где-нибудь, где пьют звезды, сегодня твой день! Вовсе нет, это ты хорошо выступила. Если у тебя талант, все само начинает вертеться. Я передал подробные данные о тебе в офис продюсера. Завтра тебе позвонят насчет костюма. Ассистент по производству уже звонил в офис, хотел узнать, куда послать договор. Я сказал, чтобы отправили тебе на квартиру. Знаю, знаю, очень вдохновляет! Спи крепко, дорогая, целую тебя.
Именно после этого разговора я громко фыркнула носом и помрачнела. Джек взглянул на часы и сказал:
— Милая, не пытайся на меня давить. Я не намерен отказываться от своей жизни из-за того, что твои планы на сегодня включают меня. Может, ты завтра снова захочешь быть с Джейсоном.
— Не захочу! — с негодованием рявкнула я.
— Конечно, нет. Я несправедлив. Прости, — сказал он, поднимаясь из-за стола.
— Гм, — ответила я.
— Ладно, Ханна, извини меня, — и взялся за пальто. — Просто я… сегодня нервничаю. Чтобы завязать с кем-то имеющие смысл отношения, надо доверять этому человеку.
Вот это да, подумала я, наконец, наступило это событие, ожидаемое, как рождение инфанта! Джек попросил прощения! И Джек признал, что надо доверять человеку, с которым хочешь быть!
— Ты мне не доверяешь, себе не доверяешь, никому не доверяешь. Не многое изменилось в тебе за последние десять лет. А теперь, когда мы обсудили эту животрепещущую тему и приблизились к пониманию друг друга, может, пойдем, съедим чего- нибудь?
Глава 33
Мы собирались поужинать, и это было чертовски цивилизованное и взрослое решение, особенно учитывая нашу последнюю встречу. Прогресс был налицо. Я даже знала, куда нам надо пойти, — в «Книги Фреда». Это может показаться вам странным — кафе с названием книжного магазина. Но это и, правда, такой книжный магазин. Его владельца зовут Фред. При магазине есть кафе, предлагающее своим посетителям сосиски с пюре, рыбный пирог и хлебный пудинг с маслом. На мягких пурпурных кушетках можно было уютно расположиться со своими покупками и выпить кружку горячего шоколада.
Когда мы с Джеком еще только познакомились, мы туда часто ходили. У этого кафе была аура, приносящая удачу. Сам Фред был толстым, неприхотливым и страстно любил книги. Он говорил, что многим продавцам книг все равно, что продавать — книги или брюссельскую капусту, — судя по интересу, который они испытывали к своему товару. Для Фреда же магазин был продолжением его дома. Он рад был видеть у себя всех, кто любил читать. Он не был снобом, любил разную литературу. Он не стал фыркать, когда я призналась, что предпочитаю романы о привидениях.
В его заведении вы чувствовали себя так же, как в доме своего строгого, но доброго дядюшки. Я давно туда не заходила. Я надеялась, что там сердце Джека растает под действием сладостных воспоминаний.
Наверное, я просто хотела ему понравиться.
— Я знаю, куда пойти. Пошли к Фреду.
Я ожидала, что Джек воскликнет: «К Фреду!», но он только спросил: «К кому?»
— Да в книжный магазин Фреда, — пояснила я. — Ну, вспомни. У станции метро «Голдерс-грин».
Может, Джек и вспомнил, но сказал только:
— Не далековато ли? Думаешь, там еще открыто?
— Они открыты каждый вечер до одиннадцати, — отвечала я, стараясь казаться беспечной.
— Хорошо, можно и к Фреду, — пожал плечами Джек.
Я подавила вздох и стала смотреть на него, пока он вел машину. Он был хорошим водителем. Его автомобиль был его визитной карточкой. Красный «ауди» с роскошными сияющими дисками. Мне подумалось, что мой «воксхолл», достойный седой старой леди, счел бы эту машину вульгарной. Джек не прокомментировал мою внешность, а она, откровенно говоря, была блестящей. Ну, конечно, в сравнении с тем, как я выглядела обычно. Пройдя процедуру «Сен-Тропез», я рискнула подвергнуться воздействию настоящего солнечного света, и мой загар приобрел действительно насыщенный оттенок. Волосы мои отливали глянцем, как хвост породистой лошади. На мне были черные туфли-танкетки с лентами, обвивавшими ступни до щиколоток, и даже ногти были в порядке: они не были обгрызены, и под ними не было черной каймы. Но, наверное, мне надо было явиться с отрезанной головой, чтобы Джек обратил внимание на мою внешность.
А я так хотела, чтобы он мной восхищался!
Нет, пожалуй, я хотела большего. Покраснев в душе, я призналась себе: мне нужно, чтобы он меня захотел.
Придется сделать попытку стать обольстительной.
Я не знала, как и когда начать. Попыталась вспомнить, как этого добивалась в своих фильмах Софи Лорен, но на ум ничего не приходило. Я могла думать только о том, что главное проклятие всех женщин — невозможность заставить себя молчать. Я решила изобразить леди: сдвинула колени, чтобы ноги не были растопырены, и невозмутимо уставилась в окно машины. Но потом вдруг заметила какое-то движение на своем плече. Скосила глаза в ту сторону и заорала.
— Черт тебя побери! — воскликнул Джек. — Что там такое?
— А-а-а! Боже мой, это муха! Прямо на плече сидит!
— Муха?!
— Фу, — я передернула плечами. Ужасная жирная сонная муха сидела на моем плече, как попугай на плече пирата. Теперь, благодаря моей отработанной ниндзя-технике сбрасывать и прихлопывать насекомых, эта муха замертво распростерлась на коврике, на полу машины. Джек подавил усмешку. Я бросила на него убийственный взгляд.
— Я не боюсь мух, — заявила я.
— Нет, конечно.
— Просто для меня это был шок. Она сидела там, как в фильме ужасов, и, знаешь, это не самое приятное ощущение — увидеть муху, затаившуюся на твоем плече.
И я снова содрогнулась от отвращения. Я ненавижу мух. Ненавижу, когда они влетают в дом, ползают по продуктам, после того как ковырялись в собачьем дерьме. Мне пришло в голову, что женщина, орущая из-за того, что у нее на плече оказалась муха, вряд ли может казаться обольстительной. Никто не станет вопить с искаженным от отвращения лицом, когда старается соблазнить мужчину. Я попыталась подняться на уровень Софи Лорен. А опустилась до уровня собачьего дерьма.
Джек хихикал.
Я сердито глянула на него:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
