нас есть корабль, в нём в ящиках хранится одежда, которую нашли после урагана. Иногда мы её вынимаем и надеваем. Старая она уже, рвётся быстро. Шкуры крепче.
Матвей согласился кивком головы. Он вдруг понял, что ему стало жарко и неуклюже в своей одежде. Матвей распахнул жилетку, оголив грудь. Кейт сразу обратила внимание на страшные рубцы на боку Матвея.
– А, это медведь, – буднично произнёс он и хотел накинуть одежду, но Кейт его остановила.
– Медведь? – она дотронулась тёплой ладонью до шрамов и провела по их неровностям.
Матвей разомлел. Прикосновения были очень приятны.
– Как ты выжил?
– Мне повезло, а моим трём друзьям нет. Я успел сесть в шлюпку, прежде чем потерял сознание. А когда пришёл в себя, то был далеко от берега. Потом течение принесло меня сюда.
– Ко мне, – Кейт потянулась губами к лицу Матвея.
Глава 15
– Прометей! Проснись, зараза! – Иван сам открыл вентиль горелки, не дожидаясь, когда его отключившийся из-за усталости друг придёт в себя.
Горелка пыхнула и загорелась едва-едва тлеющим пламенем, готовым потухнуть под слабым порывом ветра.
– Что, падаем? – догадался Прометей и бросился к краю корзины. – Твою мать! – он кинулся в горелке, оттолкнув от неё Ивана. – Качать надо! Давление упало!
Прометей лихорадочно задёргал поршень, нагнетающий воздух внутрь камеры с топливом. Пламя начало оживать.
– Выбрасывай что-нибудь за борт! – приказал он.
– А что? – Иван опешил. Он не видел ничего такого, чем можно пожертвовать.
– Мешок с рисом бросай!
Иван не стал спорить, зная, что промедление грозит им концом путешествия, а возможно и концом всего остального. Он потянул со дна тяжёлый мешок с припасом риса. Корзина заколыхалась под его резкими движениями.
– Осторожнее! – крикнул Прометей.
По его глазам можно было подумать, что он сейчас не в себе. Прометей всегда в моменты опасности становился таким, словно терял часть рассудка.
Иван поднял мешок на колено, выдохнул, перекинул его на правое плечо и сбросил за борт. Мешок из грубой ткани зацепился за торчавший край лозы и сильно дёрнул корзину, сорвался и полетел вниз. Он упал в океан и окатил брызгами лицо Ивана. До воды оставались считанные метры.
Шар после некоторого уменьшения веса дёрнулся, но опускаться не перестал. Прометей дёргал поршнем, как паровой механизм. Пламя гудело и рвалось внутрь шара, но видимо этого было недостаточно, чтобы наполнить горячим воздухом его огромный объём. Корзина заскользила над поверхностью воды.
Перекатывающаяся под ней волна задела её край. Корзину дёрнуло. Импульс передался по верёвкам к шару, после чего вся конструкция пришла в движение.
– Бросай ещё! – крикнул Прометей.
– У нас так вся еда закончится, – испугался Иван.
– Бросай, я сказал.
Иван схватил первое, что попалось под руку – бурдюк с питьевой водой, литров на двадцать. Пока он поднимал его, заметил, что под ногами стало сыро. Вода просочилась сквозь плетение корзины. Иван замахнулся, чтобы сбросить бурдюк.
– Стой! – остановил его Прометей. – Кажется, взлетаем.
Иван еле успел остановить порыв. Бурдюк выскользнул у него из рук и упал на дно. Иван перегнулся через край. Океан медленно уходил вниз. Прометей устало опустился на дно корзины, откинувшись к стене. Вытер пот, бегущий по лицу.
– Отрубился и не заметил как, – признался он. – Чуть не погубил в самом начале.
– Ладно, всё обошлось, – успокоил его Иван, – рис жалко. Почти весь запас выбросил.
– Придётся импровизировать, – Прометей устало улыбнулся.
– В следующий раз, Прометей, не строй из себя железного человека, отдыхай, как положено.
– Хорошо, я теперь понял. Отключился помимо своей воли.
– Чаю? – Ивану стало жалко старшего товарища.
Нечасто у Прометея случался такой несчастный вид.
– Не откажусь.
Иван достал чай из мешка, посетовав на то, что дно его подмочено.
– Сейчас будем сушить, всё, что подмокло, но вначале чай. У меня в голове ещё всё кружится между явью и сном.
Напиток, именуемый чаем по старой традиции, имел терпкий горьковатый вкус. Это был тонизирующий сбор, рекомендованный первым врачом поселения Григоровичем. Наполовину он состоял из местных растений, наполовину из тех, что привезли из хранилища и которые прижились на архипелаге. Напиток пробуждал дремлющее сознание, заставляя его работать как после хорошего отдыха.
Прометей допил чай, закинул в рот хрустящий кусок из измельчённой солонины и сушёных водорослей, хлопнул в ладоши и с усердием начал разбирать промокшие припасы. Иван, чувствуя, что ему законно можно полениться, наблюдал за другом, переходя с места на место, чтобы не мешать тому работать. Прометей не возражал. Ткани, одежду, пустые мешки он развесил по бортам. Продукты пришлось сушить у пламени, чтобы быть уверенным в том, что они не заплесневеют.
– Как дома, во время генеральной уборки, – заметил сходство Иван.
– Только причины для неё разные, – Прометей посмотрел на солнце и проверил по нему время. – Теперь я знаю, что при такой температуре снижение подъёмной силы происходит менее чем за два часа. Можно сделать примерный расчёт топлива.
– Поразительно, Прометей, ты из всего извлекаешь выводы. Если бы я так же извлекал выводы, или моя Анхелика, то наша семья была бы самой примерной во всём посёлке.
– Относись к своему браку как к путешествию, может и получится что-то.
– Ладно, по возвращении попробую, – Иван задумался. – Что-то я уже начал скучать по семье. Пацаны там уже, наверное, достали мамку вопросами про меня. Ты подучи меня с твоей горелкой обращаться на всякий случай, – попросил он.
– Подучу, ничего сложного. И маршрут строить научу по звёздам и по солнцу, – пообещал Прометей.
– Э, нет, дружище, маршрут прокладывай сам, иначе мы домой никогда не вернёмся. Я что попроще. Огня раскочегарить там, еды приготовить.
– А вдруг я не смогу, или решу остаться?
– И не думай даже. Вместе улетели, вместе вернёмся. Зачем тебе оставаться?
– Людей найдём?
– Если найдём, скажем, что мы живём в таком-то месте, приезжайте, или прилетайте в гости.
– А что, если я найду среди них свою Анхелику?
Иван
