Пес лизнул ей руку.
— Теперь иди.
Ада осторожно двинулась вниз по тропе.
Она прошла уже половину склона, когда увидела неясные очертания первых стражников. Сердце ее усиленно забилось. Удивляясь самой себе, она продолжала осторожно переставлять ноги, чуть замедлив шаг. Остановилась она в десяти шагах от нифилимов. С ее места можно было различить даже голубой цвет их глаз.
К своему удивлению, она узнала обоих мужчин. Тот, что справа, — Шагар. Он постарше. На макушке уже просвечивает плешь, да и в талии раздался. Немножко не такой, как все нифилимы. Для остальных охрана рабов — своего рода наказание, обуза, для него — обычная работа. Он никогда не проявлял излишней жестокости, бич использовал редко, но от рабов всегда получал больше руды, чем другие надсмотрщики. За что и ценился начальством. Второй — злосчастный Зал, охранявший дверь барака, когда Урук похитил Аду. Оба сидели, привалившись спинами к стене и уставившись перед собою во тьму. Выглядели они сонными.
— А расскажи-ка мне еще разок, — пробормотал Шагар, — как у тебя девицу увели.
— Ну, чего рассказывать? Сколько можно? Увели и увели.
— Гигант?
— Гигант не гигант, но здоровенный.
— На кой она ему?
— Почем я знаю? Ума не приложу, кому такая грязная замухрышка могла приглянуться.
Ада чуть не скрипнула зубами.
— Не знаю я ничего про гигантов, — проворчал Шагар, — но дни дурные. Две наши, говорят, того… с пузом.
— Да ну!
— Мне сам главный сказал. Лагассар голову ломает, как с ними поступить.
— Что делается! Никому ж не разрешали вот уже, почитай, лет десять. Хуже не бывает.
— В том-то и дело, что бывает. Одна из них с черноголовым спуталась.
— Ах-х-х! — опешил Зал и, хлопнув себя по ляжкам, рассмеялся. — Слов нет. Наши женщины никогда не позволяют себе такого.
— И наши мужчины тоже не позволяют. А все равно случается.
— С чего это им вздумалось?
— А ты как думаешь?
Зал кивнул.
— Знаешь, одна… не буду называть, чтоб до капитана не дошло… В общем, пригласила меня сходить искупаться. Знаешь же, чем эти купания заканчиваются.
— Злые дни, — покачал головой Шагар.
Ада внимательно слушала. Такие беседы нифилим ей слышать не приходилось. Приказы, ругань, деловые разговоры и обсуждение военных планов в квартире капитана… А здесь они просто болтали.
— Когда Лагассар решит с этими… двумя? — спросил Зал.
— Главный сказал, что после боя. Мало ли, какие потери.
— А кто они? Из какой линии?
— Одна из четвертой.
Зал присвистнул.
— Личная гвардия Лагассар!
— В том-то и дело.
— А вторая?
Шагар пожал плечами.
— Может, Бараш знает. Он должен сейчас подойти.
— А вот и он.
Оба уставились куда-то в сторону. Она всмотрелась, но не увидела ничего. И вдруг в десятке шагов от нее откуда-то из-за крупного камня вынырнул быстро движущийся факел. Много сюрпризов таили рудники. Может, и сами нифилимы не знали всех уголков своих шахт. Она оглянулась — и снова сюрприз: тропа к Черной пещере не видна.
Зал и Шагар поднялись навстречу Барашу. Он оказался невысоким крепышом с сединой в длинных светлых волосах. Лицо в морщинах. Немолод.
— На весь день, — сообщил Бараш, опуская под ноги большой мешок. Такой же висел у него за плечом. — До боя ничего больше не получите. Приказ капитана.
— Чего это он так?
— Некому носить будет. Главный говорит, черноголовых подошло с три тысячи.
Зал и Шагар выглядели удивленными.
— Не волнуйтесь, — успокоил Бараш. — У капитана есть план. Не видать черноголовым Дагонора.
— Ясное дело, — согласился Шагар. — Мы непобедимы. С нами Дагон.
Бараш показал на принесенный мешок.
— Хлеб и вода. Денек потерпите на рабском рационе. Все мясо войску на передовую. Лагассар увеличила порции своим женщинам. На случай, если черноголовых долго ждать придется.
Аду раздражало это слово. Черноголовые… К ней самой постоянно так обращались, пока она была рабыней, но теперь, на свободе, обидное прозвище оскорбляло слух.
— Главный велел выдать им двойную норму, — Бараш качнул факел в сторону камеры. — Подкормить на случай, если придется перевести. Может место понадобиться.
Зал подобрал мешок и развязал его. Вынул три объемистых бурдюка, вручил два Шагару, один оставил себе. Рабам дадут пить, лишь когда те проглотят последнюю крошку сухого, безвкусного хлеба. Аде вспомнились дни, проведенные в пещерной темнице. Жажда мучила постоянно.
— Дальше справляйтесь сами, ребята, мне еще это отнести. И мечи сами себя охранять не станут.
Он повернулся и зашагал по тропе.
Ада замерла. Бараш направлялся к ней.
Глава 5
Избитый, но не покоренный
Бараш остановился. До нее еще с полдюжины шагов.
Ада не смогла сдержать дрожь. Что делать? Бежать? Но ее шаги услышат и бросятся в погоню. Кричать нельзя, Урук не разрешил, да и бесполезно. Она даже подумала, не броситься ли на Бараша, чтобы вырвать у него из рук факел, но решила, что это верная смерть.
— Что там? — насторожился Шагар.
— Парень, — сообщил Бараш. — Торчит тут, как пень.
— Что делает?
Бараш не ответил. Он махнул Аде рукой.
— Иди сюда!
Ада не двигалась. Мышцы ее напряглись, она чувствовала себя, как загипнотизированный кролик.
— Иди сюда! — сурово повторил Бараш.
Ада замигала, пытаясь сообразить, что делать. «Ничего не поделаешь, попалась», — она вздохнула и шагнула вперед.
— Что за привидение? — пробормотал Зал, подходя к Барашу. Шагар остался возле двери камеры.
— Кто ты такой? — спросил Бараш.
Ада попыталась придумать какое-нибудь мужское имя, но рассудок отказывался служить. В голове образовалась неприятная пустота.
— Немой, — проронил Зал, скрестив руки на груди.
— Кадим, — само собой вырвалось у Ады. Она тут же обругала себя. Имя беглого раба! Голова Кадима все еще гнила на колу перед храмом. Не могла выдумать ничего лучше!
Но нифилимам ее мысли не передались.
— Где-то я это имя слышал, — проговорил Зал. — На кухне, что ли, работает…
Ада удивилась.
— И чего тебе здесь надо, Кадим? — спросил Бараш.
— Я… — но она не подготовилась к такой ситуации. Ничего правдоподобного в голову не приходило.
— Тащи его к свету, — крикнул Шагар.
Зал схватил Аду за руку и потянул за собой. Ада сгорбилась и опустила голову, пряча грудь и лицо. Эта поза подозрений не вызвала, рабы-носильщики все сутулились и горбились.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
