Вместо ответа принц кивнул на заводного коня; верная Лента шла с обозом из столицы, и выбирать не приходилось. Впрочем, в седле капитан держался уже намного увереннее и чувствовал себя в силах справиться с лошадкой и поноровистее.
— Охранение, — коротко бросил он лейтенанту и поставил ногу в стремя.
— Да, сударь капитан! — отсалютовал гвардеец, потирая ушибленные при падении места.
Никакой официальной должности у Немца по-прежнему не было.
«Спаситель Варты», «будущий повелитель Северных княжеств» и «наречённый принцессы Севати» — не официальные, правильно, капитан?..
Он кривовато усмехнулся и направил коня вслед за Содарой. Лекарский шатёр был разбит прямо посреди площади; добрались буквально за пару минут.
Кави оказался в сознании и поприветствовал капитана взмахом руки. Правой, обмотанной бинтами. Судя по благостной ухмылке, эльф пребывал под воздействием некоего местного анестетика.
— Ну, слава богу! — со вздохом облегчения сказал капитан. — А я-то боялся, что тебе указательный отрубили.
— П-почему, сударь капитан?
— А чем бы ты тогда в носу ковырялся? — рассудительно объяснил Немец. — Согласись, трагедия. А так всего один мизинец потерял.
— И безымянный, — ревниво заметил Кави. Похоже, боевым увечьем он вроде как даже и гордился.
— Ну, два. Будешь, как Ельцин. Тот тоже — в детстве спёр гранату, товарища убил, а себе два пальца оторвал. И ничего, на самый верх пролез.
— Он сделался царём? — с живым интересом спросил Содара.
Капитан поморщился.
— Да нет, какой там царь… так, говно пьяное.
— Сударь капитан! — с обидой сказал Кави. — Как не совестно Вам сравнивать меня…
— О, лаешься! — сказал Немец, расплываясь в улыбке. — Считай, здоров.
Следующие четверть часа ушли на выкачивание из героического эльфа подробностей. Не о ранении, и даже не о поединках. Выясняли планы орков — ну, вдруг при пленном-то не особо стеснялись.
Увы — «быстрый» оргну Кави не понимал.
— Значит, про драконов ничего не говорили? Не хвастали? — в очередной раз уточнил Немец, понимая, что теперь «очередной» означает «последний». Мучить парня и дальше было просто незачем.
— Нет, сударь капитан, — пожал плечами эльф, — простите…
— Вот чудак-человек, — сказал Немец, — он Варту спас — и туда же: «простите».
Кави смотрел на него странно. Вероятно, «анестезия»-то выветрилась не совсем.
— Он покамест просто не понял, — сказал Содара, обращаясь к капитану; но тут же повернулся к эльфу. — Мы успели подтянуть конницу только потому, что ты всю ночь развлекал орков… чем ты их тут развлекал. Иначе зеленомордые успели б закрепиться на курганах, и выбить их к пределу стало бы многажды сложнее. По счастию, наши копьеносцы оставались по сю сторону Нади: не было нужды вводить их в город. А лёгкую пехоту мы перекинули прямо из лагеря, благо, им-то собраться — что крми раздавить.
— Но как вы узнали, что орки здесь? — озадаченно спросил Кави. — Маги?..
— Ну так что, не передумал спорить? — ухмыляясь, спросил капитан Содару. Тот покачал забинтованной головой.
Некоторое время все молчали. Раненый растерянно, посетители — выжидающе.
— Почему Вы живы, сударь капитан? — спросил Кави, поднимаясь на локтях.
— Ага, — сказал капитан, — «наркоз», гляжу, отходит.
— Перстень твой, — неохотно признал Лорд-Хранитель.
— В Фонд Мира отдай, — отмахнулся капитан.
— Почему Вы живы?! — настойчиво повторил эльф.
Капитан привычным жестом потрогал подбородок, присел на край соломенного тюфяка, служившего тут чем-то вроде госпитальной койки. У Кави-то тюфяк оказался ещё довольно чистым и даже почти не рваным.
— Итальянцы меня уважали, — пробормотал Немец.
Тут он поймал испытующий взгляд эльфа и решил, что всё-таки имеет смысл несколько и посерьёзнеть.
— Не знаю, — честно сказал капитан. — На третьей стреле я отрубился. Сколько всего стрел-то было, кстати? Ну вот, на третьей. Открываю глаза — стою среди халуп каких-то белокаменных.
— Дворцовый парк, — подсказал Содара.
— Так точно. Стою в фонтане по колено. Одежда в клочья, на самом — ни царапины. Смотри.
Он оттянул ворот и продемонстрировал поражённому эльфу щетинистое горло. Затем руку. Кави убедился в заявленном отсутствии царапин и непроизвольно покосился на собственную попорченную ладонь.
— Не журысь, хлопче, — сказал чуткий капитан, — до свадьбы отрастут.
Кави изобразил ушами почтительное сомнение, но спорить не стал. Правильно: чудесное спасение Немца явно произвело на эльфа куда большее впечатление.
В несколько фраз обсудили подробности.
— Нет, — покачал головой капитан, — Пагди не появился. Но в гробнице его тоже, кстати, нет.
Он тут же сообразил, что этим замечанием перечёркивает собственные слова о том, будто не чувствует никакого «сродства» с мечом; впрочем, Кави проговорки не заметил.
— Но как же в сём случае, — озабоченно проговорил эльф, — соотнести ту непреложную истину, что…
— Никак, — сказал капитан, решительно поднимаясь. — Сам подумай: откуда мне-то знать?
— Пора, — напомнил Содара.
— Знаю, что пора, — сказал Немец, отряхивая брюки. — Извини, Кави, у нас тут войнушка намечается.
Он надавил эльфу на плечо, не давая тому вскочить на ноги.
— Отставить. Ты, Лёха, хоть и в новом костюме, и вообще парень отличный… Поправляйся, ладно? Я тобой действительно горжусь, но на текущий момент — отвоевался ты. Поправляйся давай.
Не слушая слабых возражений Кави, товарищи покинули шатёр. Содара ещё задержался, настрого приказав айболитам героического эльфа с поводка не спускать.
Капитан сидел на изрубленном пеньке, оставшемся от привратного шеста, и задумчиво пинал каблуком втоптанный в грязь колокольчик. Содара молча остановился рядом.
— Так как? — спросил капитан.
Вместо ответа Лорд-Хранитель только пожал плечами.
— Тогда работаем по основному варианту, — резюмировал Немец. — Разворачиваемся здесь, стругаем духа — там видно будет.
Дух спёкся практически сразу — на втором пальце. Похоже, доканала его даже не боль, а безразличная готовность капитана продолжать эту размеренную шинковку до упора. Норматив полевого допроса — пятнадцать минут; ещё полчаса Немец потратил на изучение орочьей физиологии — суставы, основные артерии, болевые точки. Принципиальных отличий от человека обнаружить не удалось. Ну клыки, ну шкура… кстати, кожа у орка оказалась действительно на редкость прочная, вот только не зелёная, а серая. Харкотно-долларовый оттенок придавала ей щетина: густая растительность покрывала почти всё тело пленника и, очевидно, призвана была служить чем-то вроде естественного камуфляжа — местная степь, по слухам, отличалась высокой и свежей травой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
