неспровоцированную агрессию… Союзники-то поймут, а вот другие могут испугаться. Или пожалеть бедный Альбион. А отсюда и до сколачивания враждебной коалиции рукой подать. Я уже не говорю, что есть большой риск нарваться в ООГ на обструкцию.
Н. В. – Плевать! Мы и так слишком долго терпели. Убийство Добромыслова – последняя капля. Нас ненавидят, ну, так и мы миндальничать не будем. Подготовьте ультиматум. Либо в течение двадцати четырёх часов правительство Альбиона разрешает высадку российского десанта в Эйвбери с установлением на данной территории временного оккупационного режима с целью найти убийц, либо мы делаем то же самое без всякого разрешения. Но потом уж пусть не жалуются… Наполеон поддержит, я ему немедленно позвоню. Текст ультиматума пришлите через час. И не вздумайте меня отговаривать!
С.Д. – С какой стати, государь? Опухоль надо удалять, пока метастазы не проникли слишком глубоко… Но вы же понимаете, что Хэррингтон ультиматум никогда не примет. Для него это политическое самоубийство.
Н. В. – Вот и прекрасно. Этот бесноватый меня давно смущает. Заодно и правительство сменим.
С. Д. – Государь, я ещё не сказал вам… Под утро звонил Буранов. Нынче ночью в их гостинице появились ожившие покойники. Один из них директор «Наследия» самоубийца Аткинсон, другая – местная ведьма, застреленная во время столкновения с монстрами-аборигенами. Вышла стычка, мертвецов удалось уничтожить…
Н. В. – Господи всемогущий, да что ж там творится?!
С. Д. – Но это не всё, государь. Буранов коротко сообщил, что сегодня они намерены проникнуть в заповедную гробницу Вест-Кеннет близ деревни. Появилась информация, что, возможно, внутри удастся найти разгадку тайн Эйвбери. Подробностей не приводит, по телефону всего не объяснить – слишком стремительно разворачиваются события. Настолько стремительно, что к моменту появления там наших десантников экспедиция в Вест-Кеннет уже состоится. Знать бы ещё, с каким результатом…
Н. В. (после паузы, крестясь). – Дай бог удачи храбрецам. И всем нам тоже… А впрочем, постойте. Сообщите Буранову, чтобы дождались нашего десанта и в гробницу отправились при его поддержке.
С. Д. – Я сказал ему это, государь. Но он ответил, что если в своих предположениях прав, то им и армия не поможет…
Конец третьей части
Часть четвертая
Подземный храм
Глава десятая
Эдвард Мортон
Сознание возвращалось кусками.
Сначала схлынула беспросветная тьма, в которой перед погружением в беспамятство утонул мир. Сквозь прикрытые веки я почувствовал, что вокруг посветлело. Я осторожно открыл глаза и обнаружил себя лежащим на полу, уткнувшимся носом в ковёр. Перевернувшись на спину, попробовал оглядеться – и тут же вновь зажмурился: голова пошла кругом. Провались это «Наследие прошлого» вместе с Эйвбери, мегалитами и Хэррингтоном в придачу… Лишь с третьей попытки удалось сфокусировать зрение на окружающих предметах. Странная картина предстала, непонятная. Что-то было не так.
Я по-прежнему находился в кабинете Грейвса. На потолке почему-то горела люстра, а на столе настольная лампа. Но я-то помнил, что с хозяином кабинета мы разговаривали, когда на улице было вполне светло. Я провалялся без сознания до ночи?.. Но тогда за окнами должна быть темнота, разбавленная живыми огнями деревни. А на деле все окна в комнате словно затянуло тёмной зеленовато-серой пеленой. Выглядело так, словно отдельно взятый кабинет погрузился в грязную мутную воду, в которой ни черта не видать…
– Грейвс! – воззвал я не своим голосом.
– Очнулись?
Хозяин кабинета сидел за столом и бесстрастно наблюдал, как я, цепляясь за кресло, хочу подняться. Помочь при этом даже не пытался.
– Как самочувствие? – небрежно осведомился он.
– Гнусное, – прохрипел я, падая в кресло. – Голова кружится и всё болит… Дайте коньяку… Что здесь произошло? Почему за окнами какая-то муть?
Грейвс щедро плеснул коньяку в бокал и передал мне. Себя тоже не обидел.
– Что произошло? – переспросил он. – Ну, знаете ли, так, в двух словах, не объяснишь…
– Объясните в двадцати двух, – сказал я со злостью и опрокинул в себя коньяк. Напиток ухнул в пустой желудок, даря телу живительное тепло.
Грейвс поднялся из-за стола и сделал несколько шагов, разминая ноги. Я вдруг заметил, что в нём произошла перемена. До обморока это был растерянный человек, с жалкой улыбкой стенографирующий тезисы оправдания перед Бурановым. Теперь же плечи его расправились, лицо стало спокойным, во взгляде появилась твёрдость, граничащая с надменностью.
– Поговорим после, – произнёс наконец Грейвс, снова садясь. – Пока что я буду занят.
Он нажал кнопку вызова, и в кабинет вошла крошка Дороти. Вид у неё был какой-то очумелый. На ходу она одёргивала символическую юбку и поправляла воротник помятой блузки. Будь мы в деревне, я бы решил, что вызов шефа сломал ей свидание на сеновале. Но мы находились в резиденции «Наследия», творилось что-то непонятное, и сам я сейчас выглядел вряд ли лучше секретарши.
– Вы в порядке, Дороти? – холодно спросил Грейвс.
– Да, мистер Грейвс… то есть не совсем… ну, в общем…
– Вот и замечательно. Объявите по внутренней связи, что через пятнадцать минут я назначаю общий сбор сотрудников на экстренное совещание в конференц-зале. Вас тоже касается. Всё понятно?
– Да, мистер Грейвс… сейчас сделаю… нехорошо что-то… – залепетала девушка. Её била крупная дрожь, словно ледяной тон шефа навеял озноб.
– Выполняйте, – оборвал Грейвс.
Девушка вышла в приёмную, оглядываясь и спотыкаясь на каждом шагу.
– Полная дура, – доверительно сообщил Грейвс, как только она закрыла дверь.
– А зачем держите? – машинально спросил я.
Грейвс похабно осклабился:
– С трёх раз угадайте…
Не стал я гадать. Просто поднялся и, обогнув стол, сильным пинком опрокинул кресло вместе с хозяином кабинета. Метод примитивный, однако порой очень хорошо действует на подследственных. Вызывает на откровенность.
– Я тебе не Дороти! – рявкнул я, глядя, как администратор ворочается на полу. – Не тяни резину. Выкладывай, что здесь творится, ну?!
Было страшно, внутри бушевала паника, и я с трудом сдерживался, чтобы не избить Грейвса в кровь. Или придушить. Разумеется, этот мерзавец мог объяснить ситуацию, но делать этого почему-то не спешил. Неужто наслаждался тем, что я в его власти? И мстил таким образом за недавнее унижение?
Самое интересное, что Грейвс, похоже, не очень-то и обиделся.
– Не
