различным боевым приемам, при широко поставленном инструкторстве, причем через эти организации должна проходить возможно более широкая масса, не покидая рядов общей организации партии и выступая для боевых целей в качестве партийной милиции. Наряду с этим для целей специально террористических необходима организация летучих боевых отрядов в ведении областного комитета или тех губернских комитетов, которым он передоверит это право и при непосредственном вмешательстве Центрального комитета в случае распадения, уничтожения или ослабления областной организации.
Об экспроприациях
Совет партии находит совершенно недопустимым существование организаций, посвящающих себя специально экспроприаторской деятельности, и, не исключая совершенно возможности совершения казенных экспроприаций террористическими летучими отрядами, считает более желательным составление для этого временных отрядов, каждый раз для вполне определенных предприятий, исключительно из строго партийных людей, под руководством особо доверенного лица» («Извещение о третьем собрании Совета партии»).
XVI
1907 год. – Террор. – Работа Боевого отряда при Центральном комитете. – Покушение на великого князя Николая Николаевича. – Подготовка покушения на жизнь государя императора. – Арест заговорщиков. – Процесс о заговоре. – Деятельность летучего боевого отряда Северной области. – Арест Карла и его штаб-квартиры. – Деятельность областных летучих боевых отрядов и местных боевых дружин. – Вторичная подготовка покушения на жизнь государя императора
1907 год был годом наивысшего напряжения партийного террора, дошедшего в своем проявлении даже до покушения на цареубийство, но вместе с тем он был и последним годом широкой террористической деятельности партии.
Упоминавшийся уже выше Боевой отряд при Центральном комитете к началу года окреп окончательно. В состав его, кроме основателя и руководителя Зильберберга (он же Штифтарь и Николай Николаевич), входили Ирина, брат и сестры Прокофьевы, Никитенко, Синявский (Кит Пуркин), Сулятицкий (Гронский); к ним тесно примкнул сын начальника Петергофской телеграфной конторы Наумов.
Отряд продолжал подготавливать покушения на государя императора, великого князя Николая Николаевича и председателя Совета министров Столыпина, но все его действия, направленные к окончательной подготовке и осуществлению задуманных злоумышлений, были парализованы. 21 января был арестован Сулятицкий, а 9 февраля взят на улице Зильберберг, после чего во главе отряда встал Никитенко. 13 февраля отряд пытался совершить покушение на великого князя Николая Николаевича. Один из террористов, переодетый в форму нижнего чина Железнодорожного полка, проник было с бомбой на платформу императорского павильона в Петербурге, но, замеченный нижними чинами полка, скрылся.
Неудача, казалось, лишь подстрекнула Боевой отряд к дальнейшей работе. К половине марта в центре отряда уже были сосредоточены все главные сведения, необходимые для приведения в исполнение задуманных им тяжких преступлений; были налажены пути для получения последних известий, которые должны были определить время осуществления намеченных убийств. Но эти же обстоятельства определили и момент воздействия на террористов Петербургского охранного отделения. В ночь на 1 апреля весь боевой отряд, за исключением нескольких лиц, успевших скрыться, был арестован; вместе с тем были обысканы и арестованы лица, находившиеся с ним в сношениях. Делу был дан законный ход.
7 мая председатель Совета министров прочитал в Государственной думе следующее официальное сообщение.
«В феврале текущего года отделение по охране общественного порядка и безопасности в Санкт-Петербурге получило сведения о том, что в столице образовалось преступное сообщество, постановившее ближайшею целью своей деятельности совершение ряда террористических актов.
Установленное в целях проверки полученных сведений, продолжительное и обставленное большими трудностями наблюдение обнаружило круг лиц, как вошедших в состав указанного сообщества, так и имевших с членами его непосредственные сношения. Сношения, как выяснилось, происходили между некоторыми из членов сообщества на конспиративных квартирах, постоянно менявшихся, при условиях строгой таинственности, и были обставлены паролями и условными текстами в тех случаях, когда сношения были письменные. Установленный наблюдением круг лиц, прикосновенных к преступному сообществу, в числе 28 человек, был 31 марта подвергнут задержанию.
Вслед за этим Отделение по охране общественного порядка и безопасности 4 апреля донесло прокурору Петербургской судебной палаты о данных, послуживших к задержанию 28 лиц. Со своей стороны прокурор Судебной палаты, усмотрев в этих данных указания на признаки составления преступного сообщества, поставившего своею целью насильственные посягательства на изменение в России образа правления (ст. 102 Уголовного уложения), того же 4 апреля предложил судебному следователю по особо важным делам при Петербургском окружном суде приступить к производству предварительного следствия, которое было начато немедленно под непосредственным наблюдением прокурорского надзора Петербургской судебной палаты и проводится без малейшего промедления.
В настоящее время предварительным следствием установлено, что из числа задержанных лиц значительное число изобличается в том, что они вступили в образовавшееся в составе партии социалистов-революционеров сообщество, поставившее целью своей деятельности посягательство на священную особу государя императора и совершение террористических актов, направленных против великого князя Николая Николаевича и председателя Совета министров, причем членами этого сообщества предприняты были попытки к изысканию способов проникнуть во дворец, в коем имеет пребывание государь император, но попытки эти успеха не имели»[69].
Выслушав официальное сообщение, Государственная дума приняла следующую формулу перехода к очередным делам: «Охваченная чувством живейшей радости по поводу счастливо избегнутой опасности, грозившей его императорскому величеству, относясь с глубоким негодованием к обнаруженному преступному замыслу, Государственная дума переходит к очередным делам».
В тот же день, вечером, приведенное официальное сообщение было оглашено в чрезвычайном заседании Государственного совета, после чего был выработан и одобрен советом текст следующей всеподданнейшей телеграммы государю императору от имени Государственного совета: «Государственный совет в чрезвычайном общем собрании, выслушав правительственное сообщение о предупрежденном гнусном замысле, направленном против священной особы вашего императорского величества и государственного нашего строя, повергает перед вами, государь, преисполняющие его чувства беспредельной радости. Государственный совет до глубины души возмущается развитием насилия и злодеяний, не останавливающихся даже перед посягательством на носителя чести и величия России. Да хранит Всевышний всемогущею десницею своею на многие лета самоотверженного и великодушного преобразователя дорогого отечества».
В официальном сообщении, появившемся затем в повременной печати, о настоящем деле изложено следующее:
«7 августа в здании судебных установлений, в зале Судебной палаты, Петербургский военно-окружный суд приступит к слушанию дела о заговоре на жизнь государя императора. Председательствовать в суде будет генерал-майор Мухин, обвинителем со стороны военной прокуратуры выступит помощник прокурора подполковник Ильин.
По этому делу обвиняются:
1) Отставной лейтенант Борис Николаев Никитенко, 22 лет; сын коллежского советника Владимир Александров Наумов, 26 лет; именующий себя мещанин Кит Михайлов Пуркин, 27 лет; Мария Алексеева Прокофьева, 24 лет, и дочь купца Анна Савельева Пигит, 23 лет, – в том, что в 1906–1907 годах вступили в преступное сообщество, назвавшееся Боевой организацией при Центральном комитете партии социалистов-революционеров, заведомо для них поставившее целью своей деятельности насильственное посягательство на жизнь священной особы царствующего императора, на
