Чтобы создать этот запас, Шаману пришлось снова связаться с Варягом. Тот еще мог достать патроны и взрывчатку, хотя его собственные боевики в последнее время тоже старались обходиться холодным оружием.
Вообще это было странно: ведь изготовление пороха – не такое уж сложное дело.
Китайцы кустарным способом делали это за тысячу лет до изобретения огнестрельного оружия. А тут в Москве со всеми ее промышленными предприятиями никак не могли наладить производство. И только взрывы гремели то и дело, разнося к чертовой матери целые дома, когда очередной эксперимент кончался неудачей.
Когда в Москве на химическом заводе заполыхал грандиозный пожар, ни у кого не осталось сомнений, что это орудуют диверсанты. Их искали все – и Казаков, и Гарин, и Варяг и даже самозванный московский муниципалитет, – но террористы были неуловимы, как мстители. Через несколько дней после завода они подорвали еще и армейский склад, где хранился неприкосновенный запас кремлевской армии.
По Москве ходили слухи про террористов-разрушителей, которые задались целью уничтожить цивилизацию. Деяния Пантеры и его собственные комментарии к ним подливали масла в огонь, но между безумным терминатором и городскими террористами существовала определенная разница. Если Пантера лелеял мечту истребить всех людей и выкорчевать человеческий род с корнем, то разрушители хотели лишь ввергнуть остатки человечества в первобытное состояние.
Разрушители считали, что первобытный и варварский мир был светлее и чище, а огнестрельное оружие, двигатель внутреннего сгорания и электричество развратили людей, загадили природу и довели мир до такого состояния, что терпение высших сил лопнуло.
Высшие силы – неважно, добрые или злые, Бог или дьявол, Небо или преисподняя – разрушили мир, сохранив невредимым лишь один маленький участок земли. И дали обитателям этого участка новую природу, более прекрасную, чем та, что была прежде.
Но люди не образумились и снова стали отравлять воздух дымом, перегонять живое дерево на топливо для своих адских машин, делать порох и взрывчатку и добывать электричество.
И вот разрушители, увидев такое кощунство, решили бороться с ним своими силами.
И боролись, надо сказать, весьма успешно. Сначала производство боеприпасов никак не удавалось наладить, и некоторые детали заставляли думать о саботаже. А когда все трудности, казалось, были преодолены, по Москве прокатилась волна взрывов.
Впрочем, некоторые компетентные лица считали, что разрушители появились в Москве уже после первых взрывов, которые были случайными. Когда делаешь взрывчатку в кустарных условиях, без таких случайностей не обходится. Больше того, по некоторым сведениям, одна подпольная лаборатория взлетела на воздух не от чего-нибудь, а от удара молнии. И это вполне могло навести не в меру впечатлительных людей на мысль о вмешательстве высших сил.
Так или иначе, более поздние взрывы уже не оставляли сомнений в том, что их причиной был террористический акт, а не случайное возгорание или молния, посланная богом-громовержцем.
И разумеется, ни обезвредить террористов, ни предотвратить новые теракты власти не могли. Если уж они проморгали чеченских диверсантов в ту пору, когда ничто не предвещало катастрофы и в Москве нормально функционировала милиция и спецслужбы, а армия была боеспособна и хорошо вооружена, то что говорить о ситуации, когда в городе царит троевластие, армия разбежалась, о милиции все давно забыли, а спецслужбы боятся высунуть нос за пределы Садового кольца.
А главное – ни у кого нет оружия. То есть разных железяк навалом, но патронов к ним нету, а без патронов автомат Калашникова в качестве оружия ничем не лучше дубины, а пожалуй даже и хуже.
Но охрана всех этих лабораторий и пороховых заводов, независимо от того, кому они принадлежат – кремлевцам, мафии или правительству Экумены – патроны имеет, и несмотря на это разрушители справляются с любой охраной без единого выстрела.
– Тут действуют профессионалы, – сказал Гюрза, изучив информацию по нескольким последним терактам.
– А сколько таких профессионалов может быть в Москве? – тут же спросил Шаман, имея в виду переманить разрушителей на свою сторону.
– Ну, вообще-то в Москве до катастрофы было несколько сотен элитных бойцов высшего класса. Но к ним можно прибавить просто элиту – армейский спецназ, СОБР и тому подобное. А еще разные любители – мастера единоборств, среди которых есть такие бойцы, что даже я не хотел бы с ними столкнуться в бою без правил. В принципе, за несколько месяцев из любого десантника можно сделать хорошую боевую машину. Так что несколько тысяч бойцов такого класса в Москве может быть вполне.
– А вас у меня всего тридцать шесть человек. И у Гарина примерно столько же. Интересное получается кино.
Тридцать шесть человек у Гюрзы осталось после ухода Пантеры. Несколько боевиков ушли из отряда из солидарности с ним, и хотя Пантера от их услуг отказался, к Гюрзе они тоже не вернулись. А вообще отряд сильно поредел с тех пор, как пантеровцы пришли в джунгли Шамбалы из Москвы. Многие покинули Пантеру раньше из-за его мании убийства и абсолютной непредсказуемости, которая могла привести к их собственной гибели.
Теперь эти бойцы не спешили возвращаться. Они нашли новую работу – охраняли боссов мафии, стерегли золото, сопровождали караваны. Зачем им лишние проблемы…
Впрочем, Гюрза все-таки надеялся вернуть в отряд кое-кого из этих парней – хотя бы на время операции. Судя по тому, что он успел узнать о системе охраны Тимура Гарина, в этой схватке каждый человек будет на счету.
69
Охрана президента Экумены была преисполнена дурных предчувствий. Трудности с кадровым составом, с боеприпасами и с транспортом составляли лишь часть ее проблем. Гораздо хуже было то, что сам Тимур Гарин ни в какую не хотел вести себя так, как полагается человеку, который в любую минуту может оказаться мишенью киллера.
Ему предлагали на выбор несколько зданий в Москве – каменных многоэтажек, где можно укрыться от пули и взрыва – но он продолжал править Экуменой из деревянного дома в Белом Таборе, искренне считая, что здесь, где все свои, никакая пуля ему просто не угрожает.
Охрана настаивала на том, что президент должен упорядочить встречи с людьми – с тем, чтобы можно было заранее проверить всех визитеров. Но Гарин пропускал эти рекомендации мимо ушей и его кабинет вечно напоминал Смольный в ночь революции, и охранники сходили с ума от того, что вокруг президента постоянно толклись люди, которых никто не знал. любой из них мог мгновенно выхватить из кармана нож и полоснуть им Гарина по горлу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
