Но это было еще ничего по сравнению с его поездками. Для него держали под парами внедорожник с запасом топлива, но мобильность президента Экумены была такова, что этого топлива не хватило бы даже на неделю. Поэтому он ездил по всей дачной зоне на лошади, и охранники скакали следом тоже на лошадях. Но лошадей было мало, а по лесам и дорогам бродили банды.
Похоже, что Гарин, увидев, какой восторг среди дачников вызвало его возведение на пост президента Экумены, всерьез решил, что на территории, населенной этими дачниками, никакая опасность ему не угрожает.
Охранники и командиры отрядов самообороны во главе с Шороховым пытались его разубедить, и Гарин послушно соглашался. Да, опасно. Золотая лихорадка, всеобщее помешательство, банды, маньяки, враждебное окружение, киллеры мафии и ликвидаторы с Лубянки. Страшно даже нос из дома высунуть и лучше всего управлять Экуменой из железобетонного бункера. Но тогда это придется делать кому-нибудь другому. А он, Гарин, так не может.
Перед глазами у Тимура был живой пример – епископ Арсений, который был вторым человеком в правительстве Экумены и при этом обходился вообще без охраны.
– Господь меня бережет, – говаривал он.
Гарин в Бога не верил, но после всех событий, которые произошли со дня катастрофы, он считал себя исключительно везучим человеком и, как видно, думал, что ему будет везти всегда.
У него были свои люди и в мафии, и в Кремле, и в Клондайке, так что по идее, информация о любом заговоре должна была дойти до него раньше, чем заговорщики начнут делать первые шаги.
И такая информация действительно поступая, заставляя охрану напрягаться и нервничать. А Гарин по-прежнему оставался бодр и беспечен, храня верность своим привычкам.
– Шарль де Голль вел себя точно так же и умер в своей постели, хотя на него покушались десятки раз, – говорил он Шорохову, когда тот начинал горячиться и в очередной раз объявлял, что охрана снимает с себя всякую ответственность за его жизнь.
И теперь, когда с востока пришли какие-то туманные сообщения о команде суперэлитных бойцов, нанятых мафией для похищения президента Экумены, Гарин не проявил никакого беспокойства.
Сведения эти принес из Шамбалы Леша Григораш, доблестный рыцарь Вереска и Трилистника. Следуя за караваном, в котором вели пленных валькирий, он проник в ставку Шамана и узнал много нового и интересного не только о судьбе своей возлюбленной – Жанны Девственницы, но и о судьбе Пантеры и его отряда.
Григораш чуть было не нанялся надсмотрщиком к поэту Сергееву, но его узнали люди Гюрзы и вовремя предостерегли новоиспеченного помещика. Рыцарю пришлось уносить ноги, но до этого он успел переговорить с Востоковым, который знал о планах Шамана далеко не все, однако больше, чем другие.
Это был сверхнадежный источник, и Гарин должен был принять исходящее от него предостережение всерьез – но Тимур продолжал относиться к своей безопасности с прежним пренебрежением.
Хуже того, он приказал Шорохову в срочном порядке готовить отряд для вызволения захваченных в плен и проданных в рабство валькирий. И включить в этот отряд не абы кого, а самых лучших бойцов, включая нескольких элитных спецов из своей охраны.
– Я у себя дома, – аргументировал он, – а им придется пройти по триста километров туда и обратно по враждебной территории и выиграть бой с превосходящими силами противника.
Шорохов решительно этому воспротивился. У него и без того не хватало сил для борьбы с наездами мафии на дачников, с бандами и ворами, с поползновениями кремлевцев на захват (то есть возвращение себе) всей территории Москвы, с разрушителями и вандалами, и так далее в том же духе. А если забрать хотя бы нескольких элитных бойцов из президентской охраны, то Гарин может сразу считать себя трупом.
– Хорошо, я согласен считать себя трупом, но эти девчонки несколько раз спасали меня в самых трудных ситуациях, и я обязан им помочь, – ответил Гарин.
Вслед за этим грандиозный скандал Шорохову закатила его гражданская жена Юлия Томилина, лучшая подруга Жанны Девственницы. Но Шорохов уже не настолько ценил ее благосклонность, чтобы поддаваться на откровенный шантаж. Любовь прошла, завяли помидоры.
Шорохов спокойно пережил и крики, и битье посуды, и хлопанье дверью, и уход жены на Девичью дачу.
Пережить давление Гарина было сложнее. Шорохов даже пригрозил уйти в отставку.
Но президент Экумены отставку не принял и свой приказ не отменил, поставив Шорохова в совершенно непонятное положение.
Улаживать конфликт пришлось епископу Арсению, который, как обычно, быстро привел обе стороны к компромиссу. Договорились, что отныне министр внутренних дел Экумены Шорохов не отвечает за охрану президента Гарина. Вся ответственность ложится на начальника охраны Игнатова, который становится начальником службы безопасности. Повышение в ранге сопровождается снижением численности подчиненных, но Игнатов не такой человек, чтобы жаловаться на трудности.
Но по большому счету Гарин свел разговор к тому, что отныне за свою личную безопасность он отвечает сам. Если президент Экумены пострадает из-за своих собственных решений, никто другой не должен нести за это ответственность.
– А о деле ты подумал? – не преминул упрекнуть его Шорохов. – Здесь ведь все держится на твоем имени. если не будет тебя, все сразу развалится. Владыка один не справится. Если тебя убьют, всему делу хана.
– Слушай, кончай меня хоронить! – ответил на это Гарин. – Вы все как сговорились. Еще немного, и я действительно почувствую себя покойником.
– Да потому что так оно и есть. Ты ходячая мишень.
– Если я правильно понял Григораша, на этот раз меня хотят не убить, а украсть. А это разные вещи. Игнатов не уверен, что он может предотвратить покушение, но похищения он не допустит наверняка.
– Ну да. И когда похитители это поймут, они пристукнут тебя – и все дела. Да и вообще я в это не верю. Есть масса людей, которым может прийти в голову тебя убить, но я не представляю, кому и зачем может понадобиться тебя похищать. На кой черт? Ради выкупа? Так они на эту операцию истратят больше денег, чем мы сможем им заплатить. Нет, чушь все это.
– В любом случае, это уже не твоя проблема, – подвел черту Гарин, и они с Шороховым разошлись примиренные, но неудовлетворенные.
А на следующее утро стало известно, что те валькирии, которые отказались участвовать в золотой лихорадке, а также те, которые добрались до Табора отдельно от Жанны и ее компании, усиленно готовятся к походу.
И еще все заметили, что с церковного подворья пропал ближайший помощник епископа Арсения иеромонах Серафим со своей вечной спутницей Верой и ее мужем Николаем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
