наверняка в курсе. Надо бы, кстати, проверить домовой чат — уверен, там сейчас полный аншлаг.
— Ты что, реально сидишь в домовом чате? — удивилась Лика.
— Нет, я просто вступил, но сегодня перед сном обязательно туда загляну. Как не заглянуть, когда стал звездой вечера, верно?
— Не заговаривай мне зубы, а. Что будем делать? Я так и не поняла, рад ты или нет. Или, может, ты мне не веришь? Хочешь, сделаем ДНК? Ответь хоть что-нибудь, не молчи.
Прошло полминуты, а Саттаров не произнес ни слова. Лика вдруг осознала, насколько это все для нее унизительно. Зачем она что-то ему доказывает? Если человек не хочет слушать, то ну его к черту. Снова ползать перед ним на коленях она не собирается.
— Окей, — всплеснула руками девушка, — я устала распинаться. Считаешь, что ребенок не твой, или просто не хочешь становиться отцом — твое гребаное право. А я просто сваливаю отсюда. До свидания!
Саттаров схватил ее за запястье, не дав сделать и пары шагов:
— Ты хотя бы раз можешь дать мне время прийти в себя? Я еще не успел принять тот факт, что ребенок будет носить фамилию «Белинский», как ты тут же врываешься сюда с криками, что Белинский бесплоден. Просто дай мне пару минут, ладно?
— Ладно! Я постою, подожду, мне не привыкать. Но хочу, чтобы ты усвоил одну вещь: я здесь не для того, чтобы уговорить тебя принять ребенка и стать ему отцом, а мне мужем. Когда я мчалась к тебе на такси, у меня не было никаких идей на твой счет. Я настолько обрадовалась новости о бесплодности Ярослава, что просто не смогла бы оставаться на месте. К тебе меня пригнала чистая эйфория. Еще ни одна новость не приносила мне такой радости. И я останусь в прекрасном настроении, даже если сегодня мы с тобой окончательно расстанемся. Но теперь я жалею, что приехала. По-хорошему, нужно было просто отправить тебе сообщение с новостью и дело с концом. А то много тебе чести.
Виктор наконец оторвался от созерцания вида за окном и удивленно взглянул на Лику:
— Я еще и виноват?
— Я не говорила, что виноват. Но ты ужасно себя повел, когда я рассказала о беременности. В тот момент я в тебе разочаровалась. Понятное дело, мало кто будет в восторге, узнав, что его девушка ждет ребенка от другого, но ты бы мог хотя бы по-человечески со мной попрощаться, а не стоять посреди улицы как опоссум, который притворяется мертвым. Сказал бы как есть, по-мужски: мол, так и так, не сочти за грубость, но чужого ребенка я воспитывать не намерен. Мы расстаемся, наши дороги расходятся и все дела. Что, неужели это было так сложно?
— Проще простого. Но я не был готов сказать эти слова женщине, которую люблю, поэтому и молчал. Мне нужно было все обдумать.
— И что, обдумал? Мне просто интересно, к чему ты пришел, думая, что я залетела от другого.
— Даже если бы ты сегодня не пришла, я бы приехал за тобой сам. Не сегодня и не завтра — где-то дней через семь. Но точно бы приехал.
Девушка нахмурилась:
— Слабо верится, что бы сделал первый шаг, думая, что ребенок не твой.
Виктор едва заметно кивнул:
— Сам удивляюсь. Не уверен, что остался бы в восторге от такого решения, но все шло именно к этому. Сегодня днем поймал себя на мысли, что начинаю себя уговаривать пересмотреть свое решение. Что уже неважно, чей ребенок, ведь я тебя люблю. И далее в голову полезли все сопутствующие сомнительные аргументы. На самом деле, мне важно, чей он. Я не из тех, кто готов воспитывать чужих детей. Но, судя по внутренним ощущениям, где-то через неделю я бы просто плюнул на все свои принципы и забрал тебя домой. Это факт.
Лика не стала противиться самому первому порыву. Бросилась Саттарову на шею и крепко прижалась к его груди. Он как всегда был твердый, теплый и вкусно пах. А еще с ним она чувствовала себя в полной безопасности.
— Я тебе верю. Но все это уже неважно, ведь я точно беременна от тебя. Не знаю, как так вышло. Может, в какой-то из дней забыла выпить таблетку, может, еще что. Да по фиг. Главное, что ребенок твой. Ты не представляешь, как я этому рада.
Периферическим зрением она заметила, что Саттаров улыбается. Он был рад не меньше нее.
— Так кто у нас будет? — спросил он. — Мальчик или девочка?
— Без понятия. Планировала узнать в следующем месяце. Можно было бы и сейчас, но результат не получился бы таким точным. А теперь я думаю, что вообще не буду ничего узнавать. Пускай останется интрига. Как считаешь?
— Никакой интриги, — убежденно сказал Саттаров, — уже и так ясно, что будет девочка.
— Если тебе все ясно, зачем тогда спрашиваешь?
— Хотел удостовериться. Мало ли.
— С чего ты взял, что будет девочка? Погадал на таро? Небольшой живот ни о чем не говорит — слова моего гинеколога.
— Сегодня ночью мне приснился сон, что ты беременна от меня, и у нас вся гардеробная завалена розовыми вещами для младенцев. Вряд ли это вещи для мальчика.
Лика повела бровью:
— С каких это пор ты веришь снам?
— С таких, когда они вдруг начали сбываться. Я же действительно узнал, что ребенок мой, значит, сон в руку. А если он в руку, то и гардеробная в розовых тонах не за горами. Кстати, а как ты себя чувствуешь?
— В смысле?
— Ничего не болит, не тошнит?
— Эм… превосходно. Никакого токсикоза и прочих прелестей беременности. А ч…
Саттаров не дал ей договорить.
Глава 60
Кончиком указательного пальца он приподнял ее подбородок и принялся страстно целовать. Затем положил руки сзади, задавая траекторию. Держась за его сильные плечи, она подпрыгнула и обвила его бедра ногами. Не прекращая поцелуй, он понес ее к кухонной столешнице и, усадив туда, начал срывать с нее одежду, а она в это время расстегивала ширинку его джинсов. На пол полетел стакан, столовые приборы, капсулы для кофемашины и кредитные карты, которые почему-то лежали на столешнице.
Все случилось очень быстро, как будто они оба были подростками на пике пубертата. Но в этот раз им самим не хотелось растягивать удовольствие, иначе они бы просто сожрали друг друга. На Ликиной памяти этот быстрый секс вполне мог бы претендовать на самый страстный и яркий в ее жизни.
— Вау, — на выдохе произнесла она. — ВАУ.
Виктор
