Ричард качнул головой.
— Никак не могу смириться. Джоли была такой молодой...
— Все в воле Альдоная, — Бран Гардрен подошел незаметно и послал королю предупреждающий взгляд. Хоть тебя трижды коронуют, а мою супругу не расстраивай!
А то я не посмотрю, что король!
Ричард мог бы разгневаться, но...
Он искренне порадовался за Анжелину. Если ее супруг даже на короля смотрит так, словно укусить хочет, то другим тем более достанется. Это очень хорошо, это правильно, когда ^уж свою супругу защищает!
Анжелина права. Они действительно не одни — и это чудесно.
— Ваше величество? — с другой стороны подошла Миранда Кэтрин Иртон. Улыбнулась, глядя фамильными синими глазами.
— Мири, ты уже совсем взрослая. Скоро замуж отдавать.
— Когда не знают, о чем сказать ребенку, всегда говорят о возрасте, — парировала Мири.
— Ты скоро своими детьми обзаведешься, — покачал головой Ричард. — Джес, мне кажется, или мы стареем?
— Дедушка Ричард, — поддела Миранда.
— Напрашиваешься, малявка?
— Я ее выпорю, — пообещал Джерисон, ловя любимое чадушко за ушко. Миранда протестовала и вырывалась для вида. Но только для вида.
Джес и сам был доволен, что разгладились морщинки на лбу Ричарда.
Что кузену стало чуточку полегче — ведь мало ему королевства, еще и остальное...
Была бы хоть Тира рядом... или — нет? Джерисон приходил к пониманию того факта, что любовь надо не просто получить, ее надо сохранить, бережно пронести в ладонях сквозь года, не расплескать на ухабах житейских неурядиц...
Удастся ли им с Лилиан?
Он будет стараться.
Удалось бы Ричарду с Тирой?
Он не знал.
Можно молиться Альдонаю, но нельзя угадать, как сложится в том или ином случае...
Только жить.
❖
Лиля в это время щебетала с дамами Леруа.
Анна Леруа, в основном, молчала и слушала. Ее мать, Эллен Леруа, на каждое движение имела свое мнение, и не стеснялась его высказывать. Майкел Леруа был сегодня с супругой.
Милая пухленькая дама лет тридцати жутко стеснялась.
Насколько Лиля знала, дама была примерно с такой же историей, как и сама Лилиан. Когда у отца есть деньги, несложно купить дочке дворянина. Вот Розалии Эмилии и купили Майкела Леруа.
Но ей повезло больше.
Если Лилиан обрюхатили и отправили подальше, то здесь женщина оказалась поумнее. И постаралась ужиться с мужем.
Получилось даже и неплохо.
Розалия крутилась возле супруга, тот ее воспринимал... достаточно равнодушно, но не прогонял, не давал в обиду, и насколько знала Лиля, никому не позволял относиться к Розалии пренебрежительно.
У Майкела был небольшой дом в столице, в который они с супругой и переехали.
Двое детей, двое мальчишек, выезд, слуги, небольшая рента — что еще надо для счастья?
Ничего...
Разве что Майкел регулярно искал приключений на стороне, а его супруга делала вид, что ничего не замечает. Но это везде бывает. Дело совершенно житейское...
Все Леруа были одеты в зеленое разных оттенков. И единственная, кому оно шло, была Розалия, с ее каштановыми волосами, матовой кожей и задорными карими глазами.
Май^рл выглядел так, словно у него несварение желудка. Антонель... тот всегда так выглядел.
Эллен — этой было не угодить, и больше всего она напоминала Лилиан стерлядь, которую завернули в салатные листья. Анна Леруа выглядела так, что хоть в гроб укладывай. Вот ее бы одеть в светло-зеленые тона, и отделку хорошую, пышным кружевом, а ее мать — в темнозеленое и строгое.
Эллен Леруа сделала все наоборот, и выглядела кошмарно. Впрочем, не менее кошмарно выглядела и ее дочка. Лиля уже минут двадцать распиналась перед ними о преимуществе «греческого» стиля, и демонстрировала свой наряд.
Нижнее платье из тяжелого зеленого атласа. Верхнее — из легкого летящего газа, закалывается на одном плече, как и положено, второе плечо остается обнаженным, локон сбегает по высокой шее. Рука тоже обнажена и на ней горят тревожным светом изумруды.
И еще ярче блестят глаза Лилиан.
Ей не нравится то, что сегодня должно произойти. Но...
Но есть ли у нее выбор?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Да, последняя мода. И прическа тоже...
Прическу Лилиан тоже сделали в греческом стиле. Так, как она видела это на рисунках и картинах. Наверное, не вполне точно, но к этой одежде шла именно такая прическа. И даже хвост белого газа, обвивающий золотистые пряди...
Анна смотрела с завистью. И думала, что мать ей никогда не позволит так одеваться, так выглядеть... а муж?
Ее уже скоро надо выдавать замуж?
Но этот вопрос ее мать не интересовал. Она расспрашивала Лилиан о своем ребенке.
Старший сын Антонеля (единственный сын) был болен. И вот уже несколько лет его поедала поедом жестокая болячка.
Лиля расспросила о симптомах, и огорченно покачала головой.
Есть вещи, с которыми ей не справиться. ДЦП, например...
Насчет последних нескольких лет она тоже не обольщалась. Просто Эллен Леруа, как большинство великосветских дам, плевать на детей хотела. Зачем ей дети?
Вот балы, вечера, танцы, кавалеры... простите, мы набожные? Тогда включим в список еще и замаливание грехов. И посещение храма.
Дети?
Детей она сбросила на руки кормилицам, нянькам, мамкам, служанкам, гувернанткам... который так же разбирались в детских патологиях, как свиньи в апельсинах. А если и разбирались, то кто там рискнет что сказать герцогу?
И не говорили...
Малыш рос, а потом в какой-то момент все и открылось... э-эх. Лиля знала, что такое ДЦП.
А еще четко знала, что с этой болячкой малыш обречен. Он может прожить несколько десятков лет все верно. Но сможет ли он оставить потомство?
Сможет ли принять наследство? Перспективы не радовали.
Лиля честно озвучила это Эллен, и нарвалась на надменный взгляд.
— Вы просто не в курсе, милочка. Подруга, герцогиня Шлейвинг, рассказывала мне, что есть совершенно чудодейственный источник. Искупаться в нем — и все болезни уйдут, а человеку простится сорок грехов. Мы обязательно съездим туда — через месяц.
Называть себя милочкой Лиля не позволяла никому. Тем более всяким там герцогиням.
— Дорогуша, — герцогиня скривилась от доверительного тона графини Иртон, но Лилю было не остановить. — Полагаю, подруга не сказала вам о главном условии?
— Условии?
— В любом источнике можно смыть только свои грехи. Но очень часто наши дети страдают за наши грехи.
Эллен побледнела. Потом покраснела.
— Вы... вы меня...
— Вас? Или вашего отца? Деда? Возможно, прадеда? Вы не знаете, какие грехи совершили они, но вы страдаете. В том числе и из-за них.
И попробуй, поспорь с этим тезисом.
Эллен даже головой помотала, словно укушенная оводом лошадь.
— Я никогда об этом не думала — так.
— И все же это возможно.
Ганц Тримейн занимал Антонеля Леруа. И хорошо так занимал, качественно, мужчины о чем-то спорили, а потом поднялись и вышли из комнаты.
Лиля тут же подмигнула Брану.
Гардрен понял — и включился в разговор, с легкостью напомнив Ричарду о беременной супруге. Так, мимоходом заметив, что высшее счастье мужчины — держать на руках своего ребенка. Он точно знает! Это почти благословение богов... а уж когда ребенок толкает тебя ножкой, еще во чреве...
Ричард внял — и откланялся.
Анжелина покосилась на мужа, но ничего не сказала. Потом Бран ей все объяснит, никуда не денется...
Потом.
>;< # #
Лиля подмигнула баронессе Тримейн — и та подошла на зов. А поскольку она отлично разбиралась и в модах, и в шитье, и в кружеве, и (между нами) когда-то работала швеей, а сейчас в свое удовольствие занималась воспитанием смены в модном доме Мариэль, так что могла дать дамам несколько полезных советов.
А сама Лиля кивнула еще до кучи Миранде, чтобы та заняла Анжелину — и вышла из гостиной.
Бран заранее показал, куда идти, так что ее сиятельство уверенно шла по знакомому маршруту. Вот и кабинет.
