Следующее утро – думаю, это был двадцать восьмой день Эште – выдалось облачным и прохладным. Все с трудом сели в седла, даже мастер Йувейн, спавший достаточно крепко. Я вспомнил рассказы отца: в долгих походах отсутствие хорошей еды и отдыха истощало самых отважных воинов. У нас не было ни того, ни другого. Вчера мы ели, не слезая с лошадей, да и то – несколько заплесневелых бисквитов и подпорченные орехи. Мэрэм, которому пообещали пива, даже пожаловался, что не хочет пить. Отверг он и жесткие полоски антилопьего мяса, предложенные Атарой, – сказал, что у него нет сил жевать.
Сил не было ни у кого. Мы ехали почти месяц. Путешествие истощило нас, одежда порвалась и испачкалась. Из-за быстрой езды в предыдущие дни моя рана открылась, и я чувствовал, как одежда под кольчугой мокнет от крови. И все же я пустил Эльтару в галоп. Однако остальные наши лошади могли идти лишь шагом.
После полудня – тяжело было определить время, так как солнце скрылось – я задремал в седле. Эльтару зашлепал по ручью и разбудил меня. Но и потом я все время проваливался в сон. Однажды меня совсем сморило, и я чуть не свалился с лошади. Мне едва удавалось заставлять Эльтару идти в нужном направлении, на северо-запад. Каждый раз, приходя в себя, я замечал, что он свернул на юг, словно дорога там была лучше.
– Мы заблудились, да? – спросил Мэрэм, оглядывая окружавшую нас стену деревьев.
– Нет, все правильно.
– Ты уверен? Может, нас некоторое время поведет мастер Йувейн? Он единственный, кто еще не засыпает.
Увы, мастер Йувейн совершенно не имел чувства направления, и даже Атара, казалось, утратила ориентацию. Небо было затянуто тучами и скрыто под густым пологом ветвей, не удавалось даже толком определить направление по солнцу. И никто, кроме меня, не умел отличать стороны света по мху на вязах или расположению цветов в тени берез. Я отлично понимал, куда нам ехать, но для этого требовалось как-то не спать.
Я отчаянно боролся со сном, сосредоточившись на боли в боку, однако очень скоро мои глаза вновь закрылись. Как долго я спал, сказать не могу. Когда я наконец пришел в себя, то увидел, что Эльтару опять повернул на юг. Похоже, ему страшно хотелось идти именно в том направлении, словно он чуял там кобылу и все его тело трепетало от желания. Я вспомнил, как его инстинкт помог нам выбраться из Черной трясины. Не поможет ли он нам теперь скрыться от Каменноликих? Я-то оплошал… Ничего не говоря остальным, я дал ему свободу.
Так мы проехали еще несколько миль на юг. Откуда-то из переплетения ветвей и листвы донесся голос безымянной птицы: ее крик напоминал карканье ворона, но был глубже и, казалось, предупреждал нас о чем-то.
У меня возникло щемящее чувство, что мы пересекли невидимую границу запретного королевства. Всякий раз, когда я старался рассмотреть, что так влечет Эльтару, какая-то более сильная воля воспрещала мне приглядываться. Словно сама земля здесь охранялась некими невидимыми стражами. Как только я пытался осознать, что же я чувствую, то понимал, что прикасаюсь к раненому боку или смотрю на кровь на руке – или думаю о том, как люблю Атару. Мой разум скользил по поверхности некоего зеркала, отражавшего лишь меня самого.
С остальными тоже происходило что-то странное. Я ощущал нежелание Атары ехать дальше и сомнения Мэрэма: назад, назад, назад . Даже великий интерес к лесам мастера Йувейна сменился страхом перед ними.
Но потом мягкий ветерок вдруг стал свежим и чистым. Сладкий запах волшебства повис в воздухе, дышалось легко и свободно. Меня потрясли деревья – гигантские дубы возносились на высоту в две сотни футов. Подлесок исчез, почва покрылась ковром золотых листьев. Были и цветы: фиалки, златонитник и еще какие-то совершенно мне незнакомые – со множеством красных заостренных лепестков, похожих на язычки пламени. Про себя я называл их огнецветками, их запах освежал, как глоток родниковой воды. Лихорадка стихла, головная боль исчезла. Все чувства словно обновились, стали глубже. Я мог разглядеть складки серебристой коры дуба в трех сотнях ярдов от нас и расслышать движение соков внутри его могучего ствола.
Как долго мы ехали среди величественных деревьев, сказать не могу. В этом лесном покое время и направление потеряли прежний смысл. Что-то каждую секунду менялось в самой земле, лес превращался в тайное царство. Такой лес был здесь миллионы лет назад – и пребудет еще столько же.
– Куда мы попали? – удивился Мэрэм, останавливая лошадь, чтобы полюбоваться необычными листьями.
Я слез с Эльтару. На небольшой полянке благоухали цветы: звездчатки с прекрасными белыми пятилепестковыми чашечками.
– У меня не болит голова, – отметил Мэрэм. – И лихорадка исчезла.
Атара и мастер Йувейн согласились, что тоже чудесным образом чувствуют себя лучше. Они спешились и присоединились ко мне.
– На земле есть места великой силы, – сказал мастер Йувейн. – Целительные места. Должно быть, это одно из них.
– Почему я о них никогда не слышал? – спросил Мэрэм.
– Вот именно, почему , брат Мэрэм? Разве ты не помнишь, что в «Книге Эпох» говорится о вильдах?
– Мне очень жаль, не помню. А вы, сир?
Мастер Йувейн кивнул и процитировал:
Есть место, близкое земле,
Сокрытое в туманной мгле.
Там, где поляны зелены,
Целебной магии полны.
В зеленом море островок,
Сам зеленее, чем листок.
Растет здесь все: цветы, листва,
И изумруды, как трава.
Здесь места горькой злобе нет,
В лесах не гаснет жизни свет,
Ни меч, ни нож, ни дрот, ни яд
Ее ростков не омрачат.
О ней тоска нас в путь зовет:
О пламени, что рук не жжет,
Невидимо земным глазам —
Лишь Галадинам в небесах.
Их дети пляшут меж дерев,
Сплетая сладостный напев,
Мечтая о лесах иных,
Что вечно ожидают их.
После того как он закончил, Мэрэм потеребил бороду и промолвил:
– Я думал, это лишь древняя легенда.
– Надеюсь, что нет.
– Ну, куда бы мы ни попали, похоже, нам удалось оторваться от Каменноликих. Как ты думаешь, Вэль?
Я прикрыл глаза, пытаясь ощутить змею, что запустила зубы в мой позвоночник. Однако мое существо было свободно от всякого зла. Даже жжение киракса остыло под прохладными дуновениями ветра.
– Похоже, оторвались, – кивнул я. Вокруг все заросло огнецветками, фиалками и звездчаткой. Стайки лазурных птиц напевали сладкие песни в ветвях деревьев. Я и не мечтал встретить такое полное жизни место. – Наверное, они не могут нас здесь учуять.
– Почему бы нам это не отпраздновать? – предложил Мэрэм. – Выпьем немного прекрасного бренди из подвалов твоего отца, не зря же мы тащим его с самого Меша!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
