— Без багажа? — спросил он.
— Без багажа, — подтвердил Селби и заплатил вперед.
У двери номера он дал на чай коридорному, закрыл за собой дверь и достал из кармана конверт, который был оставлен для него в аэропорту. Он немного поколебался, раздумывая, открыть конверт сейчас же или подождать до утра, решил подождать до утра, бросил его в ящик стола, сбросил одежду, забрался в постель и почти немедленно погрузился в глубокий сон.
Когда он проснулся утром, в комнате было холодно. Он закрыл окно, включил отопление, принял ванну, натянул одежду и открыл конверт. Фотографии были отличные.
В характере Дуга Селби было многое от одинокого волка, и он черпал силы в сознании, что ведет бой в одиночку. Он не стал анализировать тот факт, что Сильвии не оказалось рядом в этот критический момент. Рекс Брендон был прекрасным другом и ценным союзником, но, когда доходило до пробы сил, Селби предпочитал охотиться в одиночку. Ключ к разгадке этого дела лежал где-то в Аризоне, и он решил уединиться до тех пор, пока не найдет его. У него мелькнула было мысль обратиться за помощью в местную полицию, но он ее отверг, сам толком не понимая, почему она ему не понравилась.
Он позавтракал, купил безопасную бритву, крем и кисточку для бритья, зубную щетку, пасту, новое нижнее белье, носки и галстук. Он выбросил свое грязное белье и положил все покупки в сумку вместе с куском ткани, который отрезал от одеяла бродяги. У него больше не было необходимости возвращаться в свой номер. Он путешествовал налегке и был готов к длительным перемещениям.
Он пошел в фотоателье и показал фотографию Джона Лейси.
— Вы можете переснять этот портрет, — спросил он, — а затем надеть на него сомбреро и кожаный жилет, отретушировать седые усы и переснять снова — так, чтобы фотография выглядела как настоящая?
Фотограф некоторое время смотрел на него подозрительно, потом кивнул:
— Да.
— Как скоро?
— Вы можете получить фотографию завтра.
— Мне она нужна через час, — сказал Селби.
Мужчина покачал головой, однако этому жесту не хватало выразительности.
Селби вытащил из кармана двадцатидолларовую купюру и обернул ее вокруг пальца.
— Я вернусь через час, — сказал он, — и заберу фотографию.
Мужчина вздохнул:
— Хорошо, договорились.
— Я так и думал, — прокомментировал Селби и вышел.
Больше сорока минут он убивал время, ходя по магазинам и пытаясь выяснить что-нибудь о кусочке одеяла, которое, судя по форме, предназначалось для седла.
Управляющий одного из магазинов, торгующих упряжью и седлами, сказал ему:
— Попробуйте сходить в «Холл и Карден» на Первой улице. Этот кусочек похож на седельные одеяла ручной работы. Кажется, они перестали их продавать.
— А что их не устроило? — спросил Селби.
— Они были очень дорогие, — сказал управляющий. — Люди теперь отказываются платить такие деньги.
Селби поблагодарил и пошел искать магазин под вывеской «Упряжь и седла. Холл и Карден». Витрина была украшена большими сомбреро, седлами ручной работы, серебряными инкрустированными шпорами, перчатками, кожаными куртками и жилетами из воловьей кожи. Клерк направил его к мистеру Холлу, худому, похожему на ястреба мужчине.
Селби показал ему обрывок одеяла.
— И что вы хотите? — спросил Холл, внимательно рассматривая Селби.
Селби достал свою визитную карточку.
— Я прокурор округа Мэдисон, — сказал он. — Мне нужно опознать тело. Думаю, что мне удастся это сделать, если я выясню происхождение этого одеяла.
Холл покачал головой:
— Я думаю, что это невозможно.
— Почему?
— Я не могу вам сказать, чье оно.
— Почему?
— Их была добрая сотня, — сказал Холл.
Сердце Селби подпрыгнуло от радостного возбуждения.
— Вы хотите сказать, что это одеяло продали вы?
— Да. У нас была сотня таких одеял.
— И все были одинаковые? Я заметил, что здесь идет цветная нитка…
— Да, все были одинаковые.
— Вы их все продали?
— Нет. Кажется, несколько штук осталось на складе. Они довольно дорогие. Их не часто покупали.
— Как давно это было? — спросил Селби.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Больше года назад, — сказал Холл.
— А точнее?
— Я могу уточнить, но это было примерно год назад. Селби последовал за ним в служебное помещение. Холл снял с полки одеяло и показал Селби.
— Таких одеял больше нигде нет, — сказал он. — Сложите его вдвое, и оно будет легким и пористым. Оно пропускает воздух между седлом и крупом коня.
Оно впитывает лошадиный пот — и очень дорого стоит. Разница в качестве между ними и обычными одеялами не стоит такой цены.
Селби сказал:
— Я куплю это одеяло. Я хочу, чтобы вы упаковали его и держали в укромном месте. И как-нибудь пометьте его.
Он заплатил за одеяло, направился было к выходу, но повернулся и спросил:
— У вас случайно нет филиала в Тусоне?
— Есть, — сказал Холл.
Сердце Селби еще раз подпрыгнуло.
— Сколько одеял было отправлено в Тусон?
— Не знаю. Пять или шесть. Управляющий филиалом в Тусоне был о них не очень высокого мнения, — сказал он и добавил: — И был прав, а мы ошибались.
Селби поблагодарил его и вышел. Пять минут спустя фотограф вручил ему фотографию, на которой Джеймс Лейси был в сером сомбреро. Снимок был сделан столь искусно, что невозможно было разглядеть что-нибудь необычное.
Селби заплатил двадцать долларов. Фотограф вздохнул.
— Дорого достались мне эти деньги, — сказал он.
Селби пошел с фотографией в «Пионерские комнаты». Всю дорогу где-то в глубине мозга шевелилась мысль, что надо позвонить Рексу Брендону и сказать, где он, но у него было такое ощущение, что он находится в заколдованном круге. Рассказать, где он и что делает, означало бы разорвать этот магический круг. Он хотел продолжать дело один. Еще будет достаточно времени поговорить, когда он сможет сообщить Брендону, что доказательства в его руках.
Заведовала «Пионерскими комнатами» крупная женщина с жесткими глазами. Она холодно окинула его настороженным умным взглядом. Он назвал себя и спросил о человеке, который снимал комнату под именем Горацио Перн из Межгорной брокерской компании.
Она произнесла утомленным голосом:
— О Боже, как я устала от этого человека! Полиция замучила меня вопросами. Клянусь жизнью, я ничего не помню, кроме того, что ему было около пятидесяти или чуть меньше, он носил жилет из воловьей кожи, ковбойскую шляпу и длинные седые усы. Мне кажется, что усы запоминаются больше, чем все остальное.
— А не было ли чего-нибудь особенного в его глазах? — спросил Селби.
— Да, — сказала она, — в глазах действительно было кое-что — они были как-то особенно широко открыты. Они напоминали о чем-то, но я никак не могу вспомнить о чем.
— Вы хотите сказать, что видели их прежде?
— Думаю, что нет. В них было что-то странное. Как будто он слегка косил.
— Может быть, в его венах текла восточная кровь? — спросил Селби наугад, чувствуя, как его охватывает разочарование.
— Нет. Не то. Я просто не могу выразить, что это такое.
— Вы не помните — он высокий, полный?
— Нет, не помню. Вы знаете, у нас сорок комнат, и во многих постояльцы сменяются каждую ночь. Люди приходят и уходят. Я только смотрю на них, чтобы понять, не станут ли они напиваться, шуметь или что-нибудь еще, что будет мешать другим или привлечет внимание полиции.
— Вы узнали бы этого человека, если бы снова увидели? — спросил Селби.
— Думаю, что узнала бы.
— А как насчет фотографии? Вы узнали бы его по фотографии?
— Думаю, да.
Селби открыл сумку и вынул фотографию, которую сделал фотограф.
— Это он?
Она внимательно рассмотрела фотографию.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я не берусь утверждать определенно, что это не тот человек. Как будто лицо на фотографии немножко на него похоже и в то же время не похоже… Это… минутку… — Она опустила фотографию, поморгала глазами и сказала: — Теперь я знаю, чьи глаза напоминают мне глаза на фотографии.
