– Топоры! – закричал один из людей Медведя.
Метатели топоров, стоящие наготове на деревянных помостах, дружно затрясли головами в изумлении и замешательстве. Они взяли в руки оружие, но ноги у них подкашивались от страха.
– Ледяные чертоги зовут нас, парни! – прокричал тот же мужчина, толстый воин в отороченном мехом плаще.
Инстинкт самосохранения вернулся к ним как раз вовремя. Тролли уже почти подобрались к крепости, когда в них попали первые топоры.
Они отскакивали от твердых, словно железо, мышц либо оставляли незначительные порезы, но Ледяные Люди даже не замедлились. Топор угодил и в грудь Унрагару, застряв в густой шерсти, но тролль просто вырвал его из тела и презрительно отшвырнул в сторону. Похоже, топорами их было не запугать.
– Еще раз! – скомандовал толстяк, но его люди среагировали недостаточно быстро.
Тролли добрались до внешних платформ, огромными руками смахивая с них метателей топоров. Они швыряли людей на камни, и окровавленные ошметки тел разлетались по воздуху. Следующий ряд защитников попытался выставить вперед копья – но они даже не замедлили троллей. Унрагар почти не обратил внимания на два копья, нацеленных ему в лицо, – он без видимого усилия смял древки копий, превратив их в щепки, и забил копейщиков до смерти. Он бил ими так, как кузнец бьет молотом по наковальне, расплющив им головы о мерзлую землю. Их тела превратились в кровавое месиво.
Добротная крепость из толстых бревен наконец заставила троллей замедлиться. За стенами стояло войско, море из доспехов и оружейной стали, готовое встретить троллей. Люди Медведя швыряли в них топоры, и войско начало делиться на отряды, чтобы окружить чудовищ.
– Халла, они разворачивают баллисты, – доложил Генрих.
Она посмотрела в ту сторону, прикрыв глаз ладонью от белого сияния. Воины Медведя торопливо передвигали массивные деревянные сооружения, нацеливая баллисты на восточное ущелье.
– Пора спускаться.
Она махнула ближайшему из своих людей, и команда быстро разошлась по остальным. Они построились в неплотную колонну и спустились по наклонному помосту к Олеффу.
Под ними Рорг с берсерками тоже добрались до крепости. Фанатики Варорга с безумным воем устремились на защитников ущелья, они кусали их, с самоубийственной яростью раздавая удары ногами и головой. Их мощные топоры из глубинного льда резали доспехи, словно масло, оставляя на телах рваные, дымящиеся раны. Черепа их пульсировали, трещины между костями расширялись, и лица их покрыла пелена кровавого безумия. Несколько берсерков, как и десяток троллей, могли создать страшную сумятицу во вражеских рядах.
– К баллистам, госпожа? – спросил Олефф.
Они встретились на третьем ярусе на полпути к крепости на дне ущелья. Вокруг них лежали груды окровавленных и искалеченных тел. Несколько воинов их отряда погибло, но их потери казались ничтожными на фоне множества трупов защитников крепости.
– Верно, – ответила она, прижимая к груди раненую руку.
– Ты в порядке? – спросил Олефф. – Рана выглядит скверно.
– К баллистам, – приказала она, пропустив его вопрос мимо ушей.
На другой стороне ущелья Вульфрик взмахнул топором над головой, сообщая, что на его стороне все чисто. Пока их план работал.
Под ними тролли прорывались через деревянные стены крепости, вгрызаясь в их бревна. Они прогрызли в стене дыру и лапами вытаскивали через нее людей, будто тряпичных кукол, а затем их либо пожирали сами тролли, либо разрубали на части берсерки.
Одного из меньших троллей окружили, утыкали копьями и отвлекли от боя, начав сбрасывать на него сверху тяжелые камни. Если Халла в ближайшее время не доберется до артиллерии, тролли начнут сдавать позиции. На открытой земле никому не удавалось их остановить, но внутри деревянного частокола, в узких проходах между зданиями их нетрудно было отвлечь или напугать. Одного из них уже так запутали, что он побежал прочь от крепости, не понимая, где находится.
Олефф держался поближе к предводительнице, и они вместе вели свой отряд к стенам укрепления. Вульфрик и Падающее Облако тоже бежали к ним, и две половины отряда уже спускались на самые нижние уровни.
Толстяк, командовавший войском Медведя, стоял за грудой мертвых тел и древесных обломков. Он встретился взглядом с Халлой: черные глаза внимательно рассматривали ее.
– Полегче, парни, – прокричал он. – Мы можем их сдержать. – Он не отводил взгляд от Халлы. – К баллистам! Добейте троллей.
Огромные деревянные конструкции ожили, и три массивных стрелы полетело в ущелье. Они перенеслись через стены и угодили в цель. Одна из них прошла насквозь через грудь троллю, пригвоздив его к земле. Другая отбросила второго тролля на стену ущелья, оторвав ему ногу. А третья убила одного из берсерков, расщепив его пополам.
Никто из троллей не погиб. Они сидели на земле, удивленно глядя на огромные стрелы, застрявшие в их шкурах, – но сдвинуться с места уже не могли.
– Вперед! – скомандовала Халла, увлекая людей за собой.
Они оказались перед стеной из круглых щитов и остановились. Защитники слишком сильно превосходили их числом. Начало штурма застало их врасплох, но они не поддались панике при виде Ледяных Людей и теперь решительно настроились удержать свои позиции. Войско Халлы не получило возможности быстро добраться до крепости, и отряд Рорга оказался в опасной изоляции.
Тролли пришли в замешательство. У одних был потерянный вид, а другие просто сели на землю и хватали пробегающих мимо людей, но не пытались продвинуться вперед. По ним ударила следующая волна огромных дротиков из баллист. Они не предназначались для того, чтобы убить троллей, они могли только замедлить их и привести в смятение. К некоторым из дротиков прикрепили колокольчики, к другим – сети-ловушки. Очевидно, людям Медведя не впервой пришлось иметь дело с троллями. Унрагар, более разумный, чем члены его семьи, спрятался за стеной. Он осмотрел поле боя и громко заревел.
Халла, превозмогая боль в руке, удвоила усилия, вместе с Олеффом бросившись на штурм стены из щитов. Она врезалась в щит плечом, а топором ударила ниже него, отсекая человеку ногу, и в защите появилась брешь. Ей в голову, шею и плечо ударили копья, но она зарычала, устремляясь вперед.
– За мной! – крикнула она.
Олефф ринулся за ней в образовавшуюся брешь, он рубил топором щитоносцев и ворвался в самую гущу защитников крепости. Он потянул Халлу в сторону, защищая ее от десятков копий, удерживая противников на расстоянии размашистыми ударами боевого топора. Он рубил дерево и плоть, не обращая внимания на полученные в ответ раны.
Все больше воинов их отряда прорывалось в брешь, и Генрих тоже вскоре присоединился к ним. Халла размахивала топором, залитая своей и чужой кровью, которая прилипала к ладоням, капли попадали в единственный глаз. Но она даже не думала остановиться.
– За Фьорлан! За Слезу и Летнего Волка! – гортанно прорычала она.
Вокруг гибли люди, струилась кровь, разлетались отрубленные куски плоти. Она была во главе клина воинов, они пробились сквозь стену щитов и приближались к крепости. Топор в руке казался Халле невесомым, и она широкими кругами вращала его в воздухе. Слишком много врагов окружало нападавших, и они не могли позволить себе честные поединки один на один. Яростно прорубаясь сквозь ряды противника, ранены могли только надеяться, что их не смогут задержать – остановка означала верную смерть.
Летняя Волчица ничего не видела, кроме ближайших противников. Бородатые рожи слились в невнятный туман криков и смерти. Она чувствовала, как стекает по рукам кровь, как болят раны, но даже не думала о промедлении.
Наконец ее сапоги ступили на деревянный помост – нападающие прорвались к стенам крепости. Халла быстро оглянулась и увидела, как защитники крепости со щитами убегают по ущелью на запад. Своей необузданной, самоубийственной яростью ее войску удалось напугать несколько сотен воинов Медведя.
Противников у Халлы не осталось – и она позволила Олеффу подвести себя к треснувшему деревянному частоколу. Она едва переводила дух.
