— Почему?
Он осторожно прикоснулся рукой к лицу.
— Скажи мне, — произнесла она, — ты должен мне по меньшей мере это.
Он вздохнул и опустил руку. На его пальцах была кровь. Локтем она разбила ему нежную кожу над глазом.
— Ты знаешь историю о двух мастерах кэндо,[76] которые оба очень хорошо умели ловить птиц голыми руками? — Его голос звучал подчеркнуто дружелюбно.
— Что? — Она уставилась на него, смущенная и встревоженная.
— Но один из них был более искусен в своем деле. Ему удавалось поймать птицу, не причинив ей при этом никакого вреда. А другой всегда оказывался с мертвой птицей в кулаке. — Он пожал плечами. — Как я.
— О чем ты, черт возьми, говоришь?
— Я не хотел, чтобы все эти парни умерли, Миа. Я искренне восхищался ими. Они были моими друзьями. По своей сути я вор, а не убийца. Если бы я мог похищать их ци, не причиняя им вреда, я бы делал это. Но я очень неловок. Когда я прикасаюсь… я убиваю.
— И тебе все равно?
— Мне не все равно. Но для того, чтобы я продолжал жить, кто-то должен умереть. Вот так вот просто. Мне было необходимо то, что они могли мне дать.
— Ци.
— В твоем случае это исцеляющее прикосновение. Вай ци. Твоя энергия исходит из тебя и питает тех, на кого она направлена. Со мной же все наоборот. Мое прикосновение высасывает из людей ци, которая становится моей. Я нуждаюсь в ней, как больной нуждается в переливании крови.
— Но ты не больной. Ты вампир! — Она сглотнула, стараясь удержать голос на ровных тонах. — Но почему бойцы?
— Потому что ци бойцов подобна молнии. Кроме того, доджо — это закрытое, самодостаточное пространство. Как лаборатория.
— Лаборатория, — повторила она, чувствуя непреодолимое желание ударить его. — Но почему именно эти люди? Ты что, бросаешь бумажки с именами в шляпу и тянешь жребий?
— Конечно, нет.
Он казался искренне оскорбленным.
— Тогда как же ты принимаешь решение?
— Люди всегда идут за теми, у кого большое сердце — у них самая сильная ци. Все бойцы обладают мужеством. Но я ищу одного, того, который не сдастся. Того, кто выползет из своего угла ринга даже в том случае, если получит серьезную травму, даже если будет знать наверняка, что для него все уже потеряно.
— Такого, как Ник.
Он молчал. Она чувствовала, что у нее все похолодело внутри.
— Ты откормил Ника, как теленка на убой. Ты помог ему достичь пика формы, а потом, когда его ци была наиболее сильной, нанес удар. Во время поединка он уже умирал. Ты уже забрал у него все, что тебе было нужно, во время последнего спарринга.
Он все так же не отвечал.
— Ник умирает?
— Мы все умираем.
— Ты можешь остановить это? Можешь обратить процесс?
— Дянь-сюэ нельзя аннулировать.
Она почувствовала, как ее сердце сдавила боль, и стала дышать неглубоко, стараясь ее контролировать.
— Я не позволю тебе выйти отсюда, — произнесла она медленно. — Я не могу позволить тебе уйти и продолжать убивать.
Сложив руки в оборонительную позицию, она развернула тело, максимально сократив пространство для возможной атаки. Его лицо посуровело, почти мгновенно он повторил ее движения, и они стали медленно обходить друг друга по кругу.
Пространство пола было ограничено. Перед его приходом она придвинула две скамейки, которые находились в студии, к самой дальней стене, насколько возможно освободив место для поединка. Но все равно этого места было достаточно только для близкого боя, с маленьким шансом на спасение.
Ее сердце бешено колотилось. Она слышала, как кровь пульсирует у нее в висках, но старалась дышать носом и следила за тем, чтобы каждое движение было осмысленным. В прошлый раз, когда они сошлись в противоборстве, она позволила своим мыслям и страхам сбить себя.
«Он больше, чем я… Мне страшно… Он причинит мне боль» — все эти мысли путались в голове, отвлекали, не давали сосредоточиться на атаке и толком подготовиться к защите. Ее разум обернулся против ее тела, и оттого все ее движения были смазанными, неуверенными.
Но не в этот раз. В этот раз она сделает все так, как учил ее Чилли. Оставаться в настоящем моменте. Использовать против противника его собственную силу. И главное: не падать. Поскольку у нее нет навыков борьбы и такой силы в руках и спине, чтобы одолеть его, если он опрокинет ее на пол.
Он неожиданно рванулся вперед с невероятной, все нарастающей скоростью, от которой захватывало дух. Она помнила ее еще с прошлого их поединка. Не дав ей опомниться, он ворвался в ее зону. Ворвался и занял позицию. Она узнала технику, которую он использовал. Это было одно из фундаментальных атакующих движений — близкий подход и последующий сильный прямой удар с близкой дистанции. Всем своим существом она ощущала его внутреннюю энергию, которая изливалась на нее, стараясь сокрушить. Она попыталась уйти в сторону, но он опередил ее, продолжив атаку. Его манера борьбы не изменилась, она была такая же, как и в прошлый раз, — линейная и крайне агрессивная. Он непрерывно отбирал у нее пространство, стараясь выбить ее из равновесия. Его руки рубили, хлестали, захватывали. Это была энергия ян — постоянно движущаяся вперед, никогда не отступающая.
Так как он действовал линейно, ей нужно двигаться по кругу. В предыдущий раз ее ошибка состояла в том, что она позволила ему диктовать ей свой ритм. В ответ на его агрессивное нападение она использует обходной маневр, движение по спирали, будет ускользать от него. Она будет ветром. Он никак не сможет навязать ей свою силу, если она не примет его условия. Она будет водой, поддастся, если возникнет необходимость.
Он схватил ее запястье. Его пальцы сдавили ее руку, подобно стальному обручу. Вместо того чтобы рвануться назад в попытке освободиться, она вывернулась, используя свое собственное тело как точку опоры, и вышла из захвата.
Однако она все острее чувствовала его нарастающее давление. Когда он внезапно сделал резкую, очень сильную и коварную подсечку, ударив ее в лодыжку, она вдруг ощутила страх. Внезапно все ее мысли заполнило воспоминание о том последнем моменте их встречи в пристанище, когда он точно так же повалил ее, едва не сломав ее ахиллесову пяту, точно это был какой-то жалкий прутик.
Нет. Она снова принялась дышать носом, успокаивая себя. Надо выстоять, выдержать этот момент. Она знала его слабое место. Это правое колено. На мгновение ей вдруг вспомнилось, как он споткнулся и захромал у нее в студии.
— …но только это между нами. Не говори Нику, а то он сообразит, что у него есть надо мной преимущество.
Она тогда ответила:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
