-- Товарищ капитан, что же мне делать? -- обратился он к Телюкову, как будто тот мог помочь беде. -- Почему нам заранее не сказали, куда должен перебазироваться полк? Я бы поехал в город, купил что-нибудь для жены...
-- "Поехал, купи", -- передразнил Калашников. -- А про военную тайну запамятовал? Ты бы по секрету сказал Биби, а та шепнула подруге, а подруга еще кому-нибудь. Вот и пошла бы гулять по свету военная тайна...
Телюков не вслушивался в разговор. Его не на шутку заинтересовала молодая официантка, которая как раз подавала борщ. Аллах бы окропил ее священной водой! Да ведь она словно родная сестра Лили, которую он до сих никак не может забыть. Стройная и юная, как береза весной, смуглая и гибкая. А глаза синие, задумчивые и брови черные. Только и разницы, что у Лили волосы светлые, а у этой -- потемнее, каштановые.
Обратил внимание на хорошенькую официантку и лейтенант Калашников, хотя вообще-то он не очень засматривался на девушек: у него была знакомая студентка, от которой каждую неделю приходило из Москвы письмо.
-- Эта девушка, -- кивнул он в сторону официантки, -- цены себе не знает.
-- Это как понимать? -- поднял брови Телюков.
-- Ей бы натурщицей служить в академии художеств.
Телюков поморщился.
Калашников заговорил тише:
-- Вы только посмотрите, какая стройная фигура, какие бедра! Да ведь это античная статуя! Высечь такую из мрамора -- вот вам и богиня красоты! Подлинная, настоящая красота!
-- До сих пор я полагал, что самое прекрасное в человеке -- это его душа, а у вас, значит, на первом плане -- бедра, -- вмешался в разговор лейтенант Скиба, прихлебывая борщ.
-- В человеке все должно быть прекрасным, -- горячо возразил Калашников. -- Красивая форма тела -- это величайший дар природы. И не случайно теперь уделяют такое внимание физкультуре и спорту. Человека создал труд, а условия труда меняются. Дело идет к тому, что рабочий будет сидеть за пультом и нажимать на кнопки, управляя целым производственным процессом. Представляете себе, что стало бы с человеком, если бы он не занимался физкультурой и спортом? Превратился бы в какого-то головастика с клешней вместо руки. А гимнастика, атлетика, бокс, борьба сохраняют человеку форму, он станет еще более красивым, развитым, сильным.
Убедившись, что друзья с любопытством слушают его, Калашников продолжал:
-- Вам известно о том, что в крупных городах строятся Дворцы спорта? Таких дворцов будет в нашей стране тысячи. Люди получат всестороннее физическое развитие. Не будет горбатых и косолапых, сутулых и несмелых, потому что за их развитием с самого детства будут следить специалисты.
-- Интересно, -- заметил Телюков. -- Я бы вам посоветовал, лейтенант, выступить в полку на эту тему с лекцией.
-- А что? И выступлю! Человек красив, когда он...
В это время к столу подошла официантка, и Калашников прервал себя на полуслове.
Телюков весело подмигнул товарищам и, резко повернувшись к девушке, тихо сказал:
-- Простите, как вас зовут?
Девушка смутилась и как бы испугалась этого вопроса.
-- Нина, -- помолчав, ответила она.
Телюков подозвал ее ближе и приподнялся с места.
-- А еще по сто не дадите, Нина? -- спросил, чувствуя, как его уха коснулись крутые завитки ее волос.
Нина отрицательно покачала головой.
-- А все-таки попросите.
Она пошла в кухню, грациозно лавируя между столиками, и вскоре вернулась. Склонившись к Телюкову, прошептала что-то ему на ухо.
-- Э, нет! Передайте вашему шефу -- нам это не подходит.
-- На кухню приглашает? -- догадался Калашников.
-- Вот именно.
-- Покорно благодарим.
Смущенная официантка стала прибирать со стола. Летчики съели пирожные, запили лимонадом. Телюков подождал, пока Нина снова подойдет к столу, и сказал ей:
-- Не обижайтесь на нас, Нина. Не такие уж мы плохие, как можем показаться с первого раза.
Девушка пытливо поглядела на капитана.
Она впервые видела летчиков.
После обеда семейных офицеров развели по квартирам, а холостяков разместили в общежитии.
Капитану Телюкову, поскольку он принадлежал к руководящему составу офицеров полка и готовился в академию, досталась отдельная комната на втором этаже коттеджа, стоявшего на самой окраине авиационного городка. Комнатка небольшая -- пять шагов в длину и столько же в ширину. Печка натоплена, и чьи-то заботливые руки тщательно заправили постель, сложив на подушке полотенце треугольником, как это делалось в казарме. В комнате кроме кровати стол, два стула, шифоньер, тумбочка -- все, что требуется холостяку.
За окном высились нарядные от сверкающего инея деревья. По самые ветви завязли в снегу красавицы ели, высоко распластали могучие свои кроны густые пихты. То там, то здесь торчали хилые березки. А дальше, насколько хватало глаз, раскинулась на солнце тайга -- дикая, суровая, величественная.
Не зная, чем заняться на первых порах, Телюков раскрыл миниатюрный русско-английский словарь -- это была единственная вещь, которую он мог взять с собой в полет. Неожиданно из книжечки выпала фотография -- давний подарок Лили с полустершейся надписью: "Искреннему моему другу -- Филиппу Кондратьевичу Телюкову на память о Кизыл-Кале. Л.Слива".
"Слива, -- подумал он. -- А теперь она -- Поддубная. Нет уже прежней Лили, девушки-студентки института иностранных языков. Есть супруга командира полка".
На фотографии Лиля сидела за пианино. Ее пальцы неподвижно лежали на клавишах, глаза мечтательно смотрели вдаль. Было в этом взгляде что-то недосягаемо пленительное. На раз собирался Телюков порвать карточку -- не подымалась рука. А теперь вдруг он сделал это запросто. Белые и черные клочки бумаги легкими мотыльками опустились на пол. Стоит ли хранить то, что только причиняет боль? Если уж так случилось, то он будет продолжать беззаботную жизнь холостяка. Как видно, появился шанс приволокнуться за Ниной, за этой, по выражению Калашникова, "Античной богиней". Вот он и поухаживает за ней, если она, конечно, не замужем.
И он тихо замурлыкал себе под нос:
И вечным стал холостяком,
Чтобы не знать тревог...
После полета летчик должен отдыхать. Это закон. Хочется тебе спать, или не хочется -- все равно ложись. И Телюков лег, подложив под ноги газету. Решил подремать немного, потому что его, конечно, скоро вызовут на аэродром для подготовки к ночному дежурству. Ведь генерал Ракитный ясно сказал, что уже сегодня на ночном старте должно находиться звено перехватчиков.
Телюков вполне серьезно считал себя в полку первым асом, поэтому не сомневался, что попадет в первую дежурную четверку. Он даже предполагал возглавить ее. Ведь командир полка улетел в штаб дивизии, его заместитель, по всей вероятности, будет на КП: замполит занимается своим делом, а комэски -- своим. Как ни тасуй карты, а козырь в его, Телюкова, руках. И он покажет нарушителям границы, где раки зимуют...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
