Разве я смогу поддакивать словам Кэрол «он полный придурок и испортил мою жизнь», когда речь идет о ком-то, с кем я была в одной утробе? Чувствую, назревает кризис. Слава богу, хоть на этот раз моя сексуальная жизнь тут ни при чем.
Я все еще обдумываю эту дилемму, когда наступает время уходить. Мы отправляемся в круглосуточную кофейню выпить кофе без кофеина и съесть по тосту. Теперь я понимаю, почему все женщины здесь такие худые. Еды на вечеринке не хватило бы, чтобы накормить кролика.
В течение часа Кэл с Кэрол изо всех сил стараются не пялиться завороженно друг на друга. Я хватаюсь за голову. Это я во всем виновата. Жизни моей подруги и брата будут испорчены по моей вине.
Наконец в два часа ночи мы ложимся спать — мы с Кэрол на одной кровати, Кэл на другой. Сна у меня ни в одном глазу (черта с два то был кофе без кофеина — нас надули), так что я прочитываю справочник по обслуживанию в номере от корки до корки.
Кэрол лежит на той стороне кровати, что ближе к Кэлу, и, потянувшись выключить лампу, я вижу, что они держатся за руки. Хочу потребовать, чтобы мы с Кэрол поменялись местами, но тут вижу, что они улыбаются во сне. Они выглядят такими счастливыми. Чувствую комок в горле. И это не застывшая шоколадка из мини-бара.
Наутро Кэл рано уезжает на съемки, а мы решаем побаловать себя завтраком в постели. Поглощая омлеты, мы обсуждаем стратегию.
План номер один: обзвонить всех по фамилии Лоуэри в телефонной книге.
План номер два: обзвонить все кино- и видеокомпании в справочнике.
План номер три: позвонить в справочную службу.
План номер четыре: если все три предыдущих плана провалятся, сделать выступление по национальному телевидению.
Кэрол берет на себя телефон в номере, а я использую ее мобильник, пообещав заплатить по счету. Я еще не начала, а у меня уже ощущение, что все напрасно. Какова вероятность, что Фил вообще живет в этом городе? Не говоря уж о том, что у него есть зарегистрированный телефон. Через шесть часов я понимаю, что мои опасения оправдались.
Кэрол нащупала восемь потенциальных ниточек, которые в ходе неустанных поисков привели в тупик: один старичок притворился Филом, только чтобы с ним поболтали, а трое вообще обвинили нас в преступном преследовании.
Справочная служба тоже не помогла: их сведения совпадали с приведенными в телефонной книге. Я страшно расстроилась. У меня больше шансов найти Атлантиду.
Отчаянно пытаюсь не унывать — не затем я проделала весь этот путь, чтобы мой энтузиазм погас, как свечка во время шторма. Но ко времени возвращения Кэла я уже подумываю, не нанять ли один из тех самолетиков с развевающимися лентами: «Фил Лоуэри, позвоните в отель „Плаза", комната 202».
— Пойдемте, девочки, я умираю с голоду. У нас внизу забронирован столик на семь.
Перевожу взгляд с Кэрол на Кэла (о господи, только что поняла, что у них даже имена одинаковые) и решаю избавить себя от мучений, сославшись на нервное истощение. Пусть Ромео и Джульетта побудут наедине: меньше народу — больше кислороду.
Кэрол идет в ванную и появляется оттуда через час, похожая на ожившую обложку «Вог». Они уходят вместе, и я надеюсь, что у них все получится, — от вчерашнего потрясения я оправилась и теперь понимаю, что они принесут друг другу счастье.
Скажете, я слишком часто меняю точку зрения? Некоторые даже трусы и лифчики меняют реже.
Вечер проходит в компании корзинки с фруктами и пульта от телека. Обожаю американское телевидение, но если сейчас же не прекращу переключать каналы, у меня эпилепсия начнется. И как они выбирают, что смотреть? Чуть позже одиннадцати в коридоре раздаются шаги, и я быстро выключаю телевизор и свет.
Барби и Кен вламываются в дверь, хихикая, как дети. Кэрол включает свет.
— Хватит притворяться спящей, Купер. Мы прогулялись после ужина и купили тебе пиццу.
Мой обман раскрыт, и я сажусь, а Кэрол бросает мне коробку с пиццей на манер фрисби. Кэл подбегает вслед за ней и крепко меня целует.
— Это за что? — спрашиваю я его.
— За то, что ты такая, какая есть.
— То есть безнадежная, одинокая, обреченная на пожизненные несчастья?
Он смеется и включает телевизор. На экране Дэвид Леттерман разогревает толпу.
— Какие назавтра планы у Кегни и Лей-си? — спрашивает брат.
— Не знаю, Кэл. У меня кончились идеи.
Кэрол предлагает что-то, но мое внимание приковано к экрану телевизора.
— Итак, леди и джентльмены, прямиком с рекордного двенадцатидневного выступления в театре «Аполло»… — Дэвид Леттерман в предвкушении повышает голос. — … лауреат премии «Эмми», знаменитый комик… — Напряжение сгущается. — Мистер Фил Лоуэри.
Кэл с Кэрол перестают болтать и медленно оборачиваются лицом к экрану. Из моего открытого рта выпадает кусок колбасы и повисает на подбородке.
Наконец Кэл обретает дар речи:
— Так это он? Я этого парня знаю. На прошлой неделе говорил с ним на вечеринке, только имя не запомнил. Погоди-ка.
Он берет трубку.
Я все еще пялюсь на экран как в трансе. Не может быть. Это все происходит во сне! Завтра я проснусь в своей квартире в Ричмонде, и надо будет придумывать очередную отговорку, чтобы не ходить на работу.
Кэл кладет трубку:
— Быстро вставай и одевайся. Живо.
— Куда мы идем?
— Карли, это шоу передают с опозданием в два часа, а после эфира все идут в «Рейнбо Рум» выпить. Скорее, шевели задницей.
Через двадцать минут мы уже стоим у входа в «Рейнбо Рум». На входе весьма нешуточного вида охранник.
— Простите, ребята, мест не… А, это вы, мистер Купер. Заходите.
Я поражена. Будь Кэл мне не братом…
Мы поднимаемся на лифте, и сердце у меня бешено колотится. Кэрол держит меня за руку до тех пор, пока пот на моих ладонях не грозит склеить нас навеки. Двери открываются, и я подпрыгиваю от страха. Мы входим в переполненный зал, прищуриваясь, чтобы приспособиться к свету. Я оглядываю каждый уголок, но его нигде нет. Кэрол тянет меня за рукав:
— Вот это не он? Тот парень, который разговаривает с барменом?
Слежу за ее взглядом. И вдруг бросаюсь к тому парню, как торпедо, и встаю у него за спиной:
— Джин-тоник, пожалуйста, и мороженое с кленовым сиропом, орехами и шоколадной крошкой.
Следует пауза, после чего он оборачивается, будто его по голове треснули. Не успеваю я опомниться, как Фил хватает меня в медвежьи объятия, и я ловлю ртом воздух.
— Не могу поверить, что это ты! Боже, как я скучал. Думал, мы никогда больше не увидимся! — Он так вопит, что бармен роняет бутылку водки от страха.
Через его плечо я вижу Кэла и Кэрол: они аж прослезились от эмоций. Или у них начался конъюнктивит от сигаретного дыма?
