уважением, но все-таки не были главными, и им дали не очень почетную, но зато куда более вкусную часть – бараньи ноги. А дальше предложили произнести тост, и папа встал и начал рассказывать «Манас». Семейное предание гласит, что он начал его петь, в этом я не очень уверена, но, во всяком случае, он стал рассказывать сюжет эпоса «Манас», завершив его тостом. Папа был хорошим сказителем, и якобы, пока он вдохновенно перелагал местный эпос, ему поднесли самую почетную часть блюда, а именно бараний глаз, и он его проглотил, даже не заметив, потому что был в сказительском экстазе. Проверить сегодня эту легенду я, увы, не могу, потому что ее участников уже нет в живых, но верю в нее всей душой.
Эта история, конечно, не совсем точный пример того, как живет сегодня устный фольклор, но все-таки она показывает, что рядом с письменной культурой все еще существует устная. И сказок это тоже пока касается. Что будет дальше, нам еще предстоит увидеть, но на сегодняшний день учеными, фольклористами, литераторами записаны тысячи и тысячи сказок разных народов.
Существуют региональные и всеобщие указатели сказочных сюжетов. Существует невероятное количество опубликованных сказок. Как разобраться в этом бесконечном море? Ученые этим занимались, занимаются и будут заниматься еще, очевидно, очень много времени, и в этом отношении надо упомянуть монументальную, я бы сказала, уже принявшую мифологические размеры фигуру великого филолога Владимира Яковлевича Проппа, который дал нам всем возможность совершенно по-новому посмотреть на волшебную сказку. Владимир Яковлевич Пропп писал свою великую книгу «Морфология сказки»[72] в середине 20-х годов прошлого века. Время было нелегкое, но ни «неправильное социальное происхождение», ни обвинения в «космополитизме», идеализме, антимарксизме (каждое из которых тогда могло стоить свободы, а то и жизни) не помешали ему создать выдающиеся труды, получившие мировое признание. Его самой знаменитой работой стала «Морфология сказки», где Пропп выстраивает общую структуру всех волшебных сказок и демонстрирует ее настолько наглядно, что это представляется самоочевидным: это же просто бросается в глаза! Прочитав Проппа, дальше в любой сказке – русской, французской, китайской, да какой угодно – видишь найденную им структуру.
Он сформулировал 31 функцию, формирующую сказочный сюжет. При этом какие-то ученые дальше могут говорить: нет, надо вот эти две функции объединить, а эти добавить, но сама мысль о том, что сюжет волшебной сказки разбивается на некоторое количество функциональных элементов – борьба, или тяжелые задания, или похищение, появление волшебного помощника и так далее – и то, что эти функции находятся в совершенно определенном порядке, не оставляет ни малейших сомнений. Не всегда все эти функции обязательно проявлены в одном сказочном сюжете, какая-то часть из них может просто отсутствовать. Но вот эта общая железная структура, которая держит все элементы и движет фабулу волшебной сказки, – она безусловно существует. Не могут какие-то функции быть раньше других, что-то может быть опущено, но логика сюжета просто не позволяет менять их местами.
Кроме того, он выявил в волшебных сказках семь типов героев. В литературной сказке может появляться огромное количество персонажей второстепенных, третьестепенных, периферийных, а вот в мире волшебной фольклорной сказки практически больше никого не будет. Там, скорее всего, у героя не будет соседа из соседней хаты, и если в конце происходит пир, то не будут описывать гостя на этом пиру, а действовать будут лишь семь обязательных типов. Здесь будет герой – это может быть Иванушка-дурачок, или Иван-царевич, или падчерица, но это будет герой (1), который отправляется в путь. Это будет его антагонист (2), противник, главный враг, чудище, которое похитит царевну, или мачеха, которая хочет погубить падчерицу, – иначе говоря, вредитель. Иногда может еще появиться ложный герой (3), то есть тот, кто прикидывается героем – старшие братья, которые делают вид, что подвиг совершили они, а не Иванушка, и пытаются присвоить себе его награду. В конце концов ложный герой всегда будет разоблачен, осужден, и истинный герой восторжествует. Дальше, как мы знаем, когда герой или героиня отправляется в путь со своим каким-то невероятно сложным заданием – принести Жар-птицу, спасти царевну, добыть молодильные яблоки, – ему встречается даритель (4), который что-то ему преподносит. Это может быть отец или мать, которые из могилы, из другого мира что-то дарят: скажем, отец, который из могилы дарит герою коня, – распространенный сюжет русских народных сказок. Или же может встретиться кто-то по дороге, кто подарит волшебный клубочек, посох, опять же волшебного коня или что-то еще. Дальше. Следующий необходимый персонаж – это помощник (5). И если даритель может просто ненадолго возникнуть, почему-то дать герою какой-то волшебный предмет и больше вообще не появляться, то помощник будет с ним, будет ему помогать большую часть пути, как серый волк, который перенесет его куда-то, или (лучше всего это видно в литературной сказке) как Конек-Горбунок, который будет выполнять очень многие задачи. Нередко такой помощник действует вместо героя, и это тоже интересный ход: герой получает какое-то непосильное и жуткое задание, а выполняет его, в общем, помощник. При этом и даритель, и помощник могут быть волшебными существами, как, например, та же Баба-яга. Мы привыкли, что Баба Яга – пугающая, отталкивающая старуха, которая ест детей, но на самом-то деле она прежде всего как раз помощница: именно она пропускает Ивана в волшебный лес и обычно еще дает ценные указания, а иногда и какие-то волшебные вещи (подробнее об этом – в лекции о загробном мире). Необходим в волшебной сказке отправитель (6) – тот, кто отправляет героя или героиню в дальний путь. Так, мачеха выполняет функцию отправителя, когда выгоняет падчерицу из дому. Она может оказаться одновременно антагонистом, но скорее она отправитель. Как и царь, который посылает Иванушку за Жар-птицей, как и любая фигура наделенного властью другого, кто отправляет – может быть, выгоняя, может быть, давая тяжкое задание, – но отправляет героя куда-то далеко. Ну и наконец еще один значимый персонаж – царевна (7). Понятно, что она не обязательно именно царевна, именно царская дочь, это может быть какая-нибудь Василиса Премудрая, но, во всяком случае, это тот персонаж, из-за которого все происходит, на котором потом, скорее всего, женится герой. Ясно, что этот персонаж тоже может существовать в разных ипостасях, в разных вариантах, но вот это те семь персонажей, благодаря которым, по словам Проппа, волшебная сказка одновременно невероятно однообразна и невероятно разнообразна.
Сегодня «Морфология сказки» Проппа – это абсолютно классическая работа, на которой основываются практически все исследования феномена сказки. Но из нашей сегодняшней эпохи трудно вообразить, как
