Благословенный Сорболда немного постоял и, поняв, что ему нечего добавить, дал сигнал солдатам, которые с трудом подняли тело принца и уложили его на носилки.
Благословенный кивнул священнику, стоявшему во главе процессии, и тот неспешным шагом начал долгий путь к Терреанфору.
Они прошли сквозь толпу, глядя прямо перед собой. Но даже если бы они внимательно смотрели по сторонам, едва ли кто-нибудь из них заметил бы мужчину, наблюдавшего за процессией с довольным выражением лица.
И лицо его было вовсе не таким прозрачным, как в тот день, когда он в последний раз стоял возле весов в свете полной луны.
21
КОГДА ПОХОРОННАЯ ПРОЦЕССИЯ и приглашенные сановники добрались до базилики, расположенной внутри Ночной Горы, толпа совсем притихла.
Всем гостям было предложено оставить свиту у горного перевала, охранявшегося стражниками, — именно здесь находился вход в базилику Земли. Двадцать отрядов армии Сорболда следили за выполнением этого распоряжения.
Король фирболгов и король намерьенов, вместе спустившиеся с помоста на площади, так и прошли весь путь рядом, следуя за шеренгами священников в разноцветных одеяниях.
— Почему она не приехала? — спросил Акмед, когда они спустились в горное ущелье и вошли в туннель, где над их головами вздымались неприступные скалы.
Эши улыбнулся, глядя на усыпанную мелкими камешками тропу.
— У нее появились более важные дела.
Шедший впереди священник обернулся и сердито посмотрел на них, но ничего не сказал. Монархам пришлось прервать разговор.
У входа в пещеру, в которой находилась базилика, процессия остановилась.
Два золотых знака были установлены в том месте ущелья, куда могли попасть солнечные лучи. Знаки уложили на огромную церемониальную плиту и налили на нее масло.
Гостям пришлось ждать, пока солнце зажжет огонь, перенесенный затем в четыре маленьких светильника, которые должны были разогнать мрак по пути в подземный храм Земли.
Процессия медленно двинулась по проходу к базилике, и Акмед с интересом оглядел темные стены. Земля, высохшая и каменистая у входа в туннель, становилась прохладной и влажной по мере того, как они спускались все ниже. Далекий тусклый свет озарял им путь, на гладких чистых стенах метались тени. Акмед подумал, что разноцветные стены, должно быть, удивительно красивы, но свет здесь был слишком тусклым.
Траурная процессия спускалась все ниже, и звуки внешнего мира постепенно исчезали, им на смену пришла медленная мелодичная песнь Земли. Обычное ухо с трудом различало низкие звуки, и многие гости ничего не слышали. Акмед был в этом уверен, поскольку его сердце — в отличие от сердец всех остальных — стало биться в одном ритме с мелодией Земли. Эши тоже ощутил ее ритм.
Впереди на стенах играли блики света. Духовные лица, солдаты с носилками, скорбящие и гости замедлили шаг, приближаясь к танцующим теням. Сановники и вовсе остановились, дожидаясь момента, когда они наконец смогут войти в базилику.
После долгих томительных мгновений они прошли под высокой аркой и оказались в огромном круглом помещении.
Отраженный свет терялся в трех полукруглых нишах, расположенных в трех четвертях круга. Напротив процессии располагалась самая большая ниша, вход в нее украшала арка, из которой лился яркий мерцающий свет — такой Акмед видел лишь в самом сердце Земли. Ослепительные отсветы метались по стенам.
Из другой ниши доносился ровный плеск воды. Неверный свет, то ярко вспыхивающий, то исчезающий, отражался в журчащем подземном потоке, который превращался в фонтан, периодически меняющий свою высоту.
Из последней ниши вдруг подул ветер, несущий ароматы влажной земли.
«Хвалебная песнь остальных стихий», — отметил Акмед, оглядываясь в поисках четвертой ниши, посвященной эфиру, и не находя ее.
По чьей-то беззвучной команде четыре светильника одновременно погасли.
Пришло время войти в базилику.
Похоронная процессия медленно прошла под высокой аркой. Найлэш Моуса, как Благословенный Терреанфора, шел впереди, за ним следовали священники, Патриарх, носилки с телами, скорбящие и сановники. Почти все они, за исключением Благословенного и Патриарха, впервые попали внутрь базилики.
Как только они оказались внутри огромной базилики, песнь Земли зазвучала громче, стала отчетливее. Она немного напоминала звуки, которые можно услышать на руднике: звон далеких молотов, свист ветра, гуляющего в бесчисленных пещерах, шуршание растущих в земле корней. Внутри Терреанфора песнь обрела голос — низкую медленную мелодию, похожую на хор монахов в окутанном мраком монастыре.
От этой мысли Акмед невольно содрогнулся.
Однако неприятные воспоминания моментально исчезли, разрушенные всепоглощающим ощущением торжественности, возникшим в полнейшей темноте.
Хотя свет давали лишь слабые отблески огня, горевшего в пещере перед входом, Акмед видел, что громадный собор заполнен множеством статуй, созданных из самой земли. За колоннами, поднимающимися к невидимому потолку, высоту которого было невозможно оценить, располагался целый зверинец: выполненные в натуральную величину скульптуры слонов и львов, газелей и волков, казалось, двигаются в тени, хотя их глаза оставались устремленными в одну точку. Затем Акмед разглядел, что колонны имеют форму деревьев, на которых сидят птицы из Живого Камня, окрашенные в глубокие великолепные цвета земли.
Проходя мимо гигантского изваяния, удивительно похожего на живое существо, Акмед вспомнил о том, как они с Грунтором и Рапсодией вышли из чрева Земли в этот незнакомый мир, где нашли приют люди, покинувшие Серендаир. Люди, которые сначала покорили новый мир, а потом опустошили своей дурацкой войной и глупыми обидами. Многое из истории своей исчезнувшей родины они потом обнаружили в музее, созданном Стивеном Наварнским, одним из немногих намерьенов, к кому Акмед относился с искренней симпатией.
Стивен с гордостью продемонстрировал им пять гравюр с изображением пяти замечательных базилик, построенных в честь каждой из стихий. Он терпеливо перечислил их названия, хотя во многих случаях его перевод с древненамерьенского на орланданское наречие не отличался точностью: Аббат Митлннис, собор в виде огромного, потерпевшего крушение корабля, возведенный на песке на морском побережье Авондерра, — Единый Бог, Повелитель Моря; Вракна, круглая базилика в Бетани, имевшая форму солнца, окружающая огненный колодец, пылающий в земной коре, — Единый Бог, Огонь Вселенной; Райлс Седелиан, базилика ветра, чьи восемьсот семьдесят шесть колоколов, звонивших на колокольне, освящали землю своей воздушной музыкой, — Единый Бог, Дух Воздуха (хотя Акмед знал, что буквальный перевод звучал иначе — Дыхание Жизни); наконец, Лиантаар, самая крупная базилика с невероятно высоким шпилем, расположенная в священном городе-государстве Сепульварта, где проводил службу Патриарх, — Единый Бог, Свет Мира.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
