— Валяй, выкладывай, — бесцеремонно оборвал он.
— Ну, не знаю, нужно ли сейчас об этом рассказывать. Может, лучше поговорить позже.
— Давай сейчас. Мы уже сто лет как дружим, так что можно ничего друг от друга не скрывать.
— Ну, в общем, дело касается Томми. Когда мы все вырубились прошлой ночью, я, очнувшись, заметил, что Анита все еще без сознания, а Томми уже пришел в себя и… повел себя с ней по-хамски. Залез руками к ней под платье и начал ее ласкать. Ничего серьезного, но я подумал, что тебе лучше об этом знать. Может, лучше сказать этому парню, чтобы сваливал на хрен, как только мы приедем вечером домой.
Я представил все в таком свете, потому что не хотел загонять Кита в угол и ставить его в такую ситуацию, что он вынужден будет защищать честь Аниты.
— И еще кое-что, Кит, — добавил я. — Сделай одолжение, не сообщай Томми, что это я тебе сказал.
— Конечно, — ответил Кит, — в этом можешь на меня положиться.
Мы прибыли в Болье под косыми струями теплого летнего дождя и долго ездили по улицам, пытаясь отыскать начальника порта. Только он мог нас направить напрямую к человеку, продающему судно. Наконец мы заметили маленькое белое здание и притормозили, осматриваясь в поисках табличек, которые подтвердили бы, что мы попали куда надо.
Внезапно другой сверкающий «ягуар» новейшей модели XJ-6, попытался втиснуться за нами, но не рассчитал ширины дороги и въехал бампером нам в бок, со скрежетом поцарапав его. Вся злость Кита, накопившаяся за время нашей беседы, мгновенно выплеснулась наружу.
— О чем ты думал, придурок? — крикнул он пожилому итальянцу, сидевшему с женой в машине. Они оба рассыпались в робких извинениях, но Кит уже завелся и, не слушая их, продолжал кричать: — Вы, долбаные идиоты, иностранцы хреновы! Я размажу вас по асфальту!
И прежде чем я успел остановить его, он выхватил из кожаного чехла огромный немецкий охотничий нож и выпрыгнул из машины. Я последовал за ним.
— Ну, ты, гребаный придурок! — орал он на пожилого мужчину.
Жена итальянца в это время умоляюще говорила мне:
— Но это же случайность, случайность! И не такое бывает. Что с вашим другом? Он что, болен?
По ступенькам из офиса к нам уже направлялся широкоплечий и высокий, под метр девяносто, начальник порта.
Он предложил итальянцам пройти в офис, а Киту сделал знак удалиться. Кита это взбесило еще больше, и он начал орать уже на него:
— Понятно, долбаные иностранцы всегда заодно! Какого черта ты вмешиваешься?
Начальник порта не говорил по-английски, а Кит почти не говорил по-французски, так что улаживать все пришлось мне. Но тут Кит вновь выхватил нож. Я уверен, что он хотел просто напугать начальника порта, а не пырнуть. Однако у того, в отличие от меня, уверенности в этом не было, и он прямым ударом в лицо свалил Кита на землю.
Прежде чем я успел понять, что происходит, Кит выкрикнул:
— Убей его на хрен, Тони, вмажь ему! — И тут же начальник порта двинул мне в грудь. Я инстинктивно отпрянул и заехал этому Голиафу в морду, отчего он упал сам.
Кит кинулся к машине и выхватил у Марлона из рук игрушечный кольт сорок пятого калибра. Затем он побежал к офису, выкрикивая угрозы и вызывая противника выйти и встретиться с ним лицом к лицу. Начальник, не понимая, что это игрушка, закричал по-французски: «Пистолет, пистолет!» Затем он приказал итальянцам лечь на пол, а сам выхватил свой револьвер — вполне настоящий.
— Нет! Нет! — тоже по-французски крикнул я, испугавшись, что ему придет в голову пристрелить меня первым. Я бросился к Киту и, выхватив у него игрушку, отшвырнул ее в сторону.
— Non! Non! Il non avait pas de pistol! Il non avait pas rien![9] — кричал я, пока начальник прицеливался в Кита.
Похоже, это возымело действие, и он, передумав, бросился к телефону. Я видел, как он быстро что-то говорит в трубку. Спустя пару секунд мы услышали приближающийся вой сирены и поняли, что он вызвал на подмогу полицию.
Тут я испугался. Если они нас не пристрелят, то за решетку упрячут точно. Я бросился к машинам.
— Бери нашу, а я поеду с остальными, — крикнул мне Кит.
«Чего это он? — подумал я. — Почему решил ехать на этой старой развалине?»
Я понял его странную логику секундой позже, когда выбежавший во двор начальник указал на меня полицейским, как раз в тот момент, когда я садился за руль. Очевидно, он кричал им что-то вроде: «Вон тот пытался застрелить меня».
Я не имел никакого желания служить мишенью для ривьерских жандармов и, включив первую скорость, рванул вперед в клубах голубого бензинового дыма. «Додж» я обогнал сразу, а затем услышал сзади полицейские сирены. Меня преследовали два автомобиля, но с «ягуаром» они по скорости равняться не могли. Пока я мчался в «Нелькот», стрелка спидометра колебалась от 200 до 220 км/час. Приехав, я поставил «ягуар» в гараж и захлопнул за собой тяжелые железные ворота, чтобы никто не смог войти внутрь.
Как выяснилось, от полицейских я удачно оторвался. Минут через пятнадцать Кит позвонил в ворота, я спустился и впустил его и остальных.
— Господи, чувак! — проговорил он. — По сравнению с этим гонки Гран-При в Монте-Карло — детская забава!
Кит сразу же позвонил своим адвокатам, и спустя десять минут у нас уже сидели трое и обсуждали, как лучше представить дело.
Они позвонили в полицию, и поздним вечером к нам пришел полицейский и вручил предписание явиться на следующее утро в участок.
Как только с формальностями было покончено, Кит затащил Аниту в спальню. Я слышал, как он там кричит:
— Ты трахалась ночью с Томми?
— Что ты имеешь в виду? — жалобно спросила она.
— Не отпирайся, мне Тони все рассказал.
Когда она вернулась в комнату, бормоча себе под нос что-то мрачное и непонятное, у меня возникло ощущение, что она собирается опробовать на мне свои заклинания.
— Послушай, Анита, — взмолился я по-итальянски, — не знаю, что там тебе наговорил Кит, но я ему ничего такого не рассказывал. Все, что я сказал, — что пока ты была без сознания, этот парень повел себя с тобой излишне фамильярно…
— Грязный доносчик, — прошипела она.
Позже ко мне зашел Томми, и наш разговор носил еще менее дружелюбный характер.
— Спасибо тебе, конечно, приятель, — проговорил он. — Я уже понял, что это твоих рук дело. Пытаешься избавиться от меня, чтобы самому за ней приударить, а?
— Слушай, ты, подлый ублюдок, — сказал я, — если б она была моей девчонкой, я бы тебя по стенке размазал.
— Да? — протянул он.
— Да! А потом бы башку оторвал.
Тут в комнату вошел Кит, и я был настолько взбешен, что крикнул ему:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
