Он кивнул покорно, спросил:
– Где это королевство?
Я хотел было указать в сторону юга, но вспомнил, что в «Зарницу» не играл, а знание, в какой стороне солнце всходит, а в какой заходит, не поможет. Сказал напыщенно:
– Королевство Зорр сейчас выдерживает бой с силами Тьмы в одиночку. Каждый рыцарь может повернуть ход битвы! Езжайте, сэр. Это прямо на юге! Прямо на юг, на юг!.. А там вам укажут пальцем.
Он еще отряхивался и тяжело взбирался на коня, подведя его к поваленному толстому дереву, а я повернулся и послал коня в галоп.
Впереди небольшой лесок, и едва я вломился туда, как конь зафыркал, тревожно запрядал ушами. Впереди с тревожным карканьем взлетели вороны, на поляне осталось мордой вниз лохматое чудовище, похожее на гориллу. Под ним земля потемнела от крови, но та уже впиталась, только рой мух обсел влажную землю, да множество насекомых копошится, жадно хватая темные комочки земли.
Вороны уселись на нижних ветках, толстые, сытые. На меня смотрели с угрюмой и бессильной ненавистью. Я проехал мимо, за спиной послышались хлопки крыльев. Еще один монстр мордой кверху, страшная рана почти переполовинила грудь, а вторая разрубила морду. Такие удары наносит только топор с широким лезвием…
Я привстал в стременах, огляделся. Ага, вон там помяты кусты, ветви обломаны, а карканье ворон оттуда слышнее.
– Быстрее, – шепнул я коню. – Мало того, что и сами потерялись…
За деревьями все вырублено, истоптано, а кустарник смолот в мелкие щепы, вбит в землю. Не меньше десятка трупов в доспехах, явно люди, еще три чудовищных монстра, двое волков, что воровато, совсем по-собачьи копаются во внутренностях трупа.
Я увидел сперва чудовищного коня, а потом и человека в тени орешника. Бернард все еще сжимал топор одной рукой, вторая выглядела чудовищным кровавым месивом. Под ним натекло крови не меньше, чем под разрубленными им монстрами. По всей поляне белеют мелкие обломки щита. Похоже, после его потери он еще долго принимал удары на левую руку, там стальная пластина разбита на десятки осколков, да и те погнуты, впились в израненную, порубленную руку.
Кровь застыла на лбу, затекла в глазную впадину, запеклась темной коркой на щеке и на губах. Я соскочил на землю, опустился перед Бернардом на колени.
Тяжелые веки дрогнули, поднялись, словно подъемные мосты. Глазные яблоки были залиты кровью. С губ сорвалось:
– Кто… Это ты, Дик?
– Я! – вскрикнул я ликующе. – Бернард!.. Ох, Бернард…
– Я почему-то думал, – донесся слабый шепот, – что найдешь меня именно ты…
Голова его откинулась, а пальцы на рукояти топора разжались.
Я едва не проехал мимо, Бернард снова потерял сознание и уже не указывал дорогу. К счастью, уши уловили быстрые удары железа по железу. Священник и принцесса уже закончили врачевать Рудольфа и Асмера. Принцесса, как простая крестьянка, быстро и умело чинила порванные кафтаны. Отыскался и Ланзерот, он уже, не гнушаясь работой деревенского кузнеца, разложил походную кузницу и торопливо выравнивал погнутые доспехи. Сильные удары молота разносились далеко в чистом воздухе и при полном безветрии, а если услышал я, с моим притупившимся слухом от мощного долби-саунд, то услышат и монстры.
Принцесса ахнула, ринулась нам навстречу. Я торопливо слез, но еще раньше возле Бернардова коня оказались Ланзерот и Рудольф. Раненого богатыря бережно сняли, священник тут же забормотал молитвы, Ланзерот срезал остатки камзола, перехватил лезвием ремешки, освободив от доспехов. Принцесса быстро покрыла могучий торс зеленой дурно пахнущей мазью. Раны показались ужасными даже мне, который хоть и насмотрелся хроники дорожных событий, но свято верит в девять-один-один и чудо-хирургов с компьютерной технологией.
Завтракал я в седле, ибо Бернарда немедля погрузили в повозку. Асмер вскочил на передок, щелкнул кнут, волы разом двинулись с места и зашагали, спокойные и равнодушные ко всему, как наступающее всеобщее потепление планеты.
Меня хвалили, что я отыскал Бернарда, я кивал, разводил руками, едва ли не шаркал ножкой и тупил глазки, но инстинктивно спрятал родовой знак Ганслегеров поглубже под рубашку, а про свое баронство смолчал вовсе. Ланзерот придет в ярость, ведь по кодексу простолюдин вообще не смеет вступать в поединок с лицом благородного происхождения, за это оскорбление виселица обеспечена даже победителю. Вряд ли меня поддержали бы даже Бернард и Рудольф с Асмером, разве что священник бы осенил крестным знамением: ведь все люди равны перед Богом, но как раз от священника мне меньше всего хотелось одобрения. Тем более что от виселицы не спас бы и священник. Да и не стал бы: то дела мирские, пустяки, главное – спасти душу. Даже принцесса тоже не похвалит… Нет, за убиение одичавшего барона явно похвалит, ведь я только защищался, а в этих случаях и простолюдин может… наверное, может, однако в присвоении себе целого замка есть что-то нехорошее. Как будто украл. Или хуже того – выиграл в телелотерею. Другие годами строят, камень на камень громоздят, семь потов проливают, а я пришел и хапнул. Как в казино.
Насчет коня пришлось соврать, мол, бегал там по полю с опустевшим седлом, а я своего к тому времени потерял… Что потерял, никого не удивило, но вот найденному коню все дивились, говорили обязательные слова завистников, что дуракам везет, Асмер сказал авторитетно, что в Зорре вровень такому отыщется разве что в конюшне Беольдра, это двоюродный брат короля, великий воин, герой и знатный лошадник, а Рудольф, согласившись, добавил, что даже в конюшне Беольдра мало таких, кто встал бы вровень с таким красивым зверем.
Конь под Рудольфом дрожал, уши прижаты, как у перепуганного пса. Я обратил внимание, что Рудольф сидит напряженно, коленями стискивает конские бока с такой силой, что трещат ребра. Костяшки пальцев побелели, он с такой силой натягивал повод, что едва не раздирал обезумевшему животному рот.
Я крикнул встревоженно:
– Что случилось?
Рудольф огрызнулся:
– Езжай!
В голосе звучала ярость. Я послушно проехал мимо, а когда догнал Асмера, спросил тихонько:
– Что с ним?
– Волки, – ответил Асмер хмуро.
– Напугали?
– И покусали. Обоих. Ты бы видел, в каком виде отыскали Рудольфа! Они ж его едва не на клочья… Бернард в сравнении с ним так совсем живчик и вовсе даже не поцарапанный… Правда, Рудольфа только искусали, но зато так, что живого места не осталось…
Я зябко передернул плечами. То-то принцесса и священник бледные, как тени, а сейчас из повозки даже не показываются. Но Рудольфа все-таки сумели, что за медицина в этом мире… Правда, вера творит чудеса, как говорят наши теологи. Да и всякие там целебные травки. Надо спросить, не из крестьянок ли наша принцесса, что такие секреты народной медицины знает…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
