Эбби сделала шаг и встала напротив него, все еще боясь поднять глаза вверх и лишиться последней
частички собственного самообладания. Медленно перевернув карточку, она пробежалась глазами по
цитате, мгновенно ощутив, как застучало её сердце.
Порой, устами кого-то иного, говорит наше сердце…
Порой то, что мы не в силах сказать в глаза, мы говорим шутя…
- «Я боюсь всего, - тихо начала она, пытаясь заставить свои руки не дрожать, - того, что я видела, того, что сделала, того, кто я есть, а больше всего – выйти из этой комнаты. Такого не бывало за всю мою
жизнь, - почти шепотом прочитала она. - Того, что я чувствую рядом с тобой».
- Да! Проще простого, - неожиданно подпрыгнул Пол, делая жест руками, но, поняв, что остальные
молчали, опустился обратно на диван. Хотя улыбку оставил. – Мы вас сделаем. Точно говорю.
Эбби осмелилась поднять свои глаза лишь тогда, когда он опустил свои вниз.
- «Я думал, что знаю, как устроен мир, - спокойно начал Дарен, внимательно смотря на карточку в
своих руках, - но лишь встретив её, понял, что это не так. Я отталкивал её от себя каждый раз, когда
чувствовал, что она становится ближе, потому что боялся того, что начинаю ощущать рядом с ней, и
этим причинял ей сильную боль, - эта фраза заставила Эбигейл затаить дыхание. – Я хотел бы… хотел
бы просто сказать ей, что она дает мне надежду. Каждый день. Что я просыпаюсь и засыпаю с мыслями
о ней. И что только когда вижу её, я чувствую, что всё еще способен дышать… и всё еще имею силы
бороться…».
Эбби пыталась успокоить свое сердце, но оно колотилось и колотилось… и его ритм, кажется, было уже
невозможно замедлить.
- Ммм, не могу понять, откуда это, - задумалась Элейн.
- И не одна ты… - так же задумчиво ответил ей Пол. – Хотя это совсем не важно! Мы же знаем ответ, верно, Дарен? – Он даже снова подскочил на ноги. – Ну же, друг, не молчи! Ответь!
- Не знаю, - неожиданно отозвался он, чем заставил почти всех в удивлении открыть рты. Он задержал
на Эбигейл свой взгляд, а затем медленно положил карточку на поднос, - я сдаюсь.
Сначала в воздухе повисла тишина и лишь спустя несколько секунд, её нарушила Элейн:
- Да! Да-да-да! Мы вас сделали! Сделали-сделали-сделалииии! – Пока она кричала от восторга, а Пол в
расстроенных чувствах падал на диван, Эбби наблюдала за тем, как Дарен, опустив глаза, направился к
выходу.
Она чувствовала, что он знал ответ. Видела это по его глазам. Так почему он сдался? Почему солгал?
Смех и споры стали для неё обыкновенным задним фоном. Сейчас Эбби различала лишь звуки
собственного внутреннего голоса и бешено стучащий пульс. Она доверилась своей интуиции и подошла
к серебряному подносу, не без содрогания касаясь той самой карточки, которую Дарен еще недавно
держал в своих руках. Глаза пробегались по тексту, и с каждым прочитанным словом она чувствовала, как почти что готова потерять сознание.
Её пальцы на мгновение сильнее сжали картонку, а затем она безвольно выпала из её рук.
Глава 16
Дарен налил в стакан выдержанный виски и бросил несколько кубиков льда. Он все так же сильно
ненавидел алкоголь, но засунул свои принципы куда подальше и, пытаясь преодолеть отвращение, взял
в руки этот «адский кубок». Сейчас ему нужно было придти в себя. Успокоиться. Расслабиться.
Забыться. В его голове сейчас крутилось лишь два простых варианта: либо сдержаться и выпить этот
чертов виски, либо дать волю своей ярости и разукрасить лицо этому заносчивому доктору. Первый
вариант все же показался ему менее разрушительным, ведь, несмотря на то, что Грег Мартин заставлял
его просто задыхаться от злости и ревности, Дарен все же помнил, кем является этот человек для его
семьи и что он делает для жизни Элейн.
Тихие шаги, раздавшиеся за его спиной, заставили стакан с алкоголем застыть в воздухе. Знакомый
запах моментально окутал комнату, и, поддавшись чувству, он прикрыл глаза, стараясь то ли
запечатлеть этот момент в своей памяти, то ли наоборот, отогнать его как можно дальше.
- Нам надо поговорить, – её шепот пробирался в самые закрома сознания, полностью отключая разум и
оголяя каждый нерв в его теле. Она пьянила его всё сильнее, а после того, что он сделал в гостиной, ему
казалось, что похмелье никогда не наступит. – Я хочу знать причину.
Его пальцы сильнее стиснули стакан. Но он сдержался и расслабил их.
- Не понимаю, о чем ты.
- Об этом, – Эбби подошла ближе, а затем осторожно положила перед ним карточку. Его взгляд
медленно опустился и пробежался по тексту. Сердце застучало от реальности происходящего, однако
всё еще отказывалось принимать правду. – Ты ничего не хочешь мне сказать?
- Вижу её впервые, – он поставил стакан на стол, но как только сделал шаг в сторону, ощутил, как её
рука сжала его запястье, заставляя замереть на месте.
- Лжешь, – спокойно сказала она так, словно видела его насквозь. Эбигейл обошла его, все еще не
разжимая пальцев, и встала напротив. Он невольно заглянул в её глаза. – Почему ты не хочешь говорить
правду? Что удерживает тебя?
- В этом разговоре нет смысла, - Дарен отвел взгляд, предприняв попытку уйти, но она преградила ему
дорогу, прижав свои ладони к его груди.
- Я не знаю, почему ты сделал это, - шептала Эбби, пытаясь снова поймать его взгляд. – Не знаю даже, значило ли это что-то для тебя, но могу с уверенностью сказать, что для меня значило очень многое.
Он поднял голову, не в силах больше контролировать то, что сидело внутри него чертовой занозой. Ему
нельзя было смотреть ей в глаза, но он плюнул на всякую рассудительность и осторожность, пусть даже
головой и понимал, что это неправильно.
- Это была игра, – ответил Дарен, ощущая муку и одновременно понимая, что так надо. – Я просто
делал то, что и все. Не пытайся найти в этом иной смысл.
В её глазах промелькнула боль, и осознание того, что именно он является этому причиной, заставило
его сердце ёкнуть. Она опустила взгляд и едва заметно улыбнулась.
- Да… только вот на твоей карточке были другие слова.
- Просто это была не та карточка, - защищаясь, ответил он.
- Нет, та, - тихо и уверенно сказала Эбби, - ведь я взяла его с того самого места, на которое ты её
положил.
- Значит, не с того, - стиснув пальцы в кулаки, произнес Дарен.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
