Внезапно из комнаты послышался крик. Парень, выбив дверь, вбежал в комнату и увидел Маргариту, лежавшую, скорчившись, на перепачканных кровью простынях, руками она прикрывала живот.
— Помогите, пожалуйста… — беззвучно, одними губами, прошептала девушка.
Пошатнувшись, он оперся о дверной косяк — боль пронзила его всего, словно, ему самому вспороли живот и вывернули внутренности наружу. Должно быть, так же и его мать умирала, истекая кровью после родов. А теперь таким же образом уходит ещё один дорогой ему человек:
— Врача! Немедленно! — заорал Ио.
Всё время, пока врач был с Маргаритой, парень сидел на полу возле дверей её комнаты:
— Господи, я не знаю ни одной молитвы, да и, вряд ли, хоть чего-нибудь стоят молитвы такого, как я, только прошу, не отнимай её у меня. Если хочешь наказать за мои прегрешения, то наказывай меня одного, она ни в чём не виновата, — повторял он всё время.
Через некоторое время вышел врач — у него у самого лицо было белее стены:
— Мой господин, мы сделали всё возможное, но…Это был выкидыш.
— Что с женщиной? — Ио почти вдавил мужчину в стену, чуть не выбив из рук таз с остатками теплой воды и обрывками окровавленных покрывал, требовательно глядя ему в глаза.
— Ей нужен покой и уход, — еле выдавил тот.
— Пошел прочь! — парень резко оттолкнул мужчину.
Девушка молчала, в полном ступоре, пустым взглядом смотря в потолок, лишь на щеках блестели мокрые дорожки слёз — она потеряла всё — мужа, ребёнка, свободу. Внутри — абсолютная пустота. Она не понимала как и зачем ей жить дальше. Он посмотрел на неё и ужаснулся — в этой измученной и измождённой молодой женщине не узнать было красавицу Маргариту, и он тоже был причастен ко всему, что ей довелось пережить. Марго добрая — когда-нибудь она сможет его простить, если выживет — нет, Ио старался отогнать от себя мрачные мысли — конечно же, она выживет, вот только сможет ли он сам себя теперь простить — вот в чём вопрос. Ему хотелось поддержать её, но он не знал как. Если бы он мог взять на себя часть её боли и уменьшить страдания. Прошло уже несколько часов, а Маргарита оставалась всё такой же безучастной. Она была слишком слаба даже для того, чтобы принять пищу, что сейчас ей было необходимо. Тогда у Ио не осталось другого выхода, как заставить её выпить хотя бы воды методом «рот в рот».
Внезапно, она сжала его руку и тихо произнесла:
— Я сбегу отсюда, даже если ты мне не поможешь. Я вернусь к своим и продолжу сражаться — вот так и поступлю. Теперь я просто не могу поступить иначе. Нужно остановить эту ужасную войну — и так уже слишком много жертв. Я не хочу, чтобы кто-то ещё пострадал.
— Не думай сейчас ни о чём. Я принесу тебе ещё воды, — он взял со стола пустой стакан и вышел из комнаты.
Когда же он вернулся, то обнаружил, что на кровати девушки нет, лишь ветер через открытое окно развевал лёгкие занавески.
— Не меня ли ты ищешь? — Ио повернулся и, когда рассеялся чёрный туман, замер, шокированный увиденным: перед ним стояла и Маргарита, и не Маргарита в то же время — на ней был чёрный обтягивающий комбинезон, высокие чёрные сапоги, выше колена, чёрные атласные перчатки выше локтя, на руку намотана плеть, а на лице — чёрная кружевная маска, под которой был виден яркий макияж, — Здесь нашлась только эта одежда… Тебе не нравится? А мне, вот — очень даже, — все её движения были пугающе бесстрастными, и сам взгляд её стал очерствевшим, жестким и холодным, и речь — сухой и резкой, с металлическими нотками, даже линия поджатых губ была какой-то бездушной.
От вида такой Маргариты становилось бесконечно страшно, и мороз пробирал по коже. Он вспомнил предупреждение Альвис — девушка не выдержала потрясения, и всё, что в ней его так восхищало, всё, что он в ней любил, было поглощено тьмой — он сам своими руками взрастил Чёрную Розу и своими же руками он уничтожил всё то светлое, что было в Маргарите.
— Что с тобой? — в глазах её была теперь чёрная бездна, — Ты на себя не похожа. Как бы глубоко ты не спрятала свою боль, то это ещё не означает, что она исчезнет.
— Со мной всё просто замечательно, — безразлично произнесла она, глядя мимо него, и отвернулась, — Чем опять не доволен?
— Знай же, — он развернул её лицом к себе, — я виноват перед тобой, бесконечно виноват. Джон жив — это была иллюзия, я обманул тебя. Его тут не было, я, правда не знаю, где он.
— Хватит уже издеваться надо мной! — на своей щеке он почувствовал жар пощечины, — И, какому из твоих лживых слов я должна теперь верить? Руки… свои убрал от меня! — ударила она рукоятью кнута по его руке, — Пошел вон, пока я окончательно не разозлилась!
Между тем, у дальних ворот замка Темных небес, временно обезвредив пережатием сонной артерии двоих караульных, Джон и молодой хирург переоделись в их форму.
Решено было, что Джек с Даниэллой останутся сторожить этот вход до возвращения Джона, но, при малейшей опасности — возвращаются назад через портал в лесу, что разросся вокруг.
По невероятной удаче, Джону удалось незамеченным пробраться подсобными помещениями до главного здания замкового комплекса, но нигде не было и следов Маргариты.
Возле бассейна, где он не ожидал кого-либо встретить, стояла высокая фигура.
Ио медленно повернул голову, и их взгляды встретились:
— Я все гадав, коли ж на тебе чекати…[31] — растянул он губы лютым оскалом. — Але, вже запізно. [32]
— Не может быть, чтобы я так рисковал и всё напрасно. Ты знаешь, где она? — глаза Джона молили о помощи — Ио и бровью не повёл. Но, каких неимоверных усилий это стоило, знал только он сам:
— К сожалению, ничем не могу помочь. Хотя, нет, я вру — я ни о чем не сожалею. Думаешь, я не знаю, зачем ты здесь?! Жаль, что ОНА не узнает о твоих подвигах, — всё то, что он так долго копил в себе, вырвалось, вдруг, наружу, захлестывая разум всей стихийной яростью и нестерпимой горечью боли, — Для тебя её больше нет. Где ты был, когда она умирала на моих руках? Где ты был, когда наемники калечили её тело и её душу? Тебя не было. Рядом с ней был я. У тебя было всё — дом, семья, а у меня — только она. Ты просто вор, ты украл её у меня. Своей кровью ты омоешь её поцелуи и объятия.
— Да что ты говоришь? А где ты был, когда на её глазах погиб тот, кто был её первой любовью? Когда она лежала, прикованная к постели? Когда её мучили кошмары? Когда нам нужна была помощь там, в парижских катакомбах? Когда на площади Небесного града пламя окутывало её? — Джон схватил парня за горло, придавив спиной к стене, — Не ты мне будешь рассказывать! Ты и пальцем не коснешься её — только через мой труп!
