Номбеко встанет в толпе других зевак и окликнет премьера, когда он будет проходить мимо, в лучшем случае ее оттащат прочь, а в худшем – схватят, а потом выдворят из страны.
Но если окликнуть председателя КНР на диалекте у, результат может оказаться совсем иным. Ежели память у Ху Цзиньтао не совсем короткая, он ее узнает. А ежели он не начисто лишен любопытства, то подойдет к ней спросить, как так получилось, что бывшая южноафриканская переводчица стоит теперь во внутреннем дворе королевского дворца.
После чего Номбеко и Хольгера-2 от премьер-министра – или от короля – будет отделять один-единственный человек. У председателя Ху есть все возможности, чтобы стать мостом между невольными обладателями атомной бомбы, с одной стороны, и лицами, с которыми они уже двадцать лет никак не могут выйти на контакт, – с другой.
Как оно дальше повернется, покажет будущее, но что в этой ситуации премьер просто отмахнется от них и бомбы, выглядело маловероятным. Скорее он прикажет вызвать полицию и задержать их. Либо произойдет нечто среднее между первым и вторым. Ясно было одно – это шанс и упускать его нельзя.
Время поджимало. Было уже одиннадцать утра. Номбеко предстояло доехать до Шёлиды на велосипеде, посвятить в свои планы Хольгера-2 – но ни в коем случае не обоих балбесов и не Гертруд, – сесть в грузовик и подъехать к дворцу заранее, до шести вечера – часа, когда ожидалось прибытие председателя Ху.
• • •
Дело не заладилось с самого начала. Хольгер-2 и Номбеко прокрались в амбар и принялись скручивать с грузовика его слишком уж настоящие номерные знаки, чтобы заменить украденными много лет назад. Но на сеновале наверху сидел, как за ним водилось в последнее время, Хольгер-1, и суета вокруг грузовика вырвала его из душевного оцепенения. Он мигом выпрыгнул из чердачного окна и помчался за Селестиной. Пока Номбеко и Хольгер-2 возились с номерами, Селестина с бойфрендом протиснулись в амбар и уселись в кабину картофелевоза.
– Значит, удрать намылились вместе с бомбой, – констатировала Селестина.
– Вот-вот, – подтвердил Хольгер-1.
Тут его брат не выдержал.
– Довольно! – взревел он. – Немедленно вытряхивайтесь из кабины, чертовы паразиты! Опять все испортить я вам больше не дам! Ни за что!
В ответ Селестина достала пару наручников и приковала себя к бардачку. Если ты политический активист, то это надолго.
Вот так и вышло, что Хольгеру-1 разрешили вести машину. Селестина сидела рядом, в несколько неестественной позе по причине своей прикованности. Позади водителя помещалась Номбеко, а справа от нее, на максимальном расстоянии от брата, – Хольгер-2.
Когда картофелевоз проезжал мимо дома, на крыльцо вышла Гертруд:
– Купите продуктов по дороге, а то у нас есть нечего!
Номбеко довела до сведения Селестины и номера первого, что цель поездки – избавиться от бомбы: по счастливой случайности возникла возможность прямого контакта с премьер-министром Райнфельдтом.
Хольгер-2 добавил, что проедется по брату и его паршивой подружке восьмирядной картофелесажалкой, если те хотя бы попытаются что-то устроить вместо того, чтобы тихо сидеть, где сидят. И молчать в тряпочку.
– Восьмирядная картофелесажалка продана, – попытался возразить Хольгер-1.
– Новую куплю, – пригрозил брат.
Торжественный обед в королевском дворце начинался в 18 часов. Гостей встречали во Внутреннем драбантском зале, после чего те чинно перемещались к обеденному столу, накрытому в зале «Белое море».
Номбеко предстояло занять во внутреннем дворе дворца такую позицию, чтобы сразу попасться на глаза председателю Ху Цзиньтао – дело само по себе непростое. Любопытствующую общественность мягко оттеснили к стенам двора, минимум на пятьдесят метров от коридора для прохода гостей. Как его узнаешь с такого расстояния? Впрочем, ее-то он наверняка узнает. Много ли афроафриканцев говорят по-китайски на диалекте у?
Однако обе стороны узнали друг дружку без особых проблем. В момент прибытия председателя КНР Ху и его супруги Лю Юнцин полиция безопасности заметно оживилась. И тут Номбеко вдохнула поглубже и крикнула на диалекте председателя:
– Привет, уважаемый китаец! Давненько не виделись – с самого нашего африканского сафари!
Спустя четыре секунды к Номбеко с обеих сторон подступило по сотруднику полиции безопасности. Спустя еще четыре секунды они несколько успокоились, поскольку чернокожая не выглядела угрожающе, обе ее руки отчетливо просматривались, и она явно не собиралась ничего метать в высоких гостей. Тем не менее подлежала немедленному выдворению.
Хотя…
Что, собственно, происходит?
Председатель прервал свое шествие во дворец, покинул красную ковровую дорожку и собственную супругу и направился к чернокожей. И… улыбнулся ей!
Иной раз сотрудникам полиции безопасности приходится нелегко. Вот председатель что-то говорит этой активистке… ведь она же активистка? И активистка ему отвечает.
Номбеко заметила замешательство стражей порядка. И заявила по-шведски:
– Господа, не стоит так пугаться. Мы с председателем давние приятели и просто решили перекинуться парой слов.
Тут она снова повернулась к председателю Ху и сказала:
– Думаю, уважаемый китаец, что предаться воспоминаниям мы сможем в другой раз. Вернее, уважаемый китайский председатель, – что само по себе приятная неожиданность!
– Что да, то да, – улыбнулся Ху Цзиньтао. – Возможно, в этом есть и ваши заслуги, уважаемая Южная Африка.
– Уважаемый председатель слишком любезен. Но уж коль на то пошло, позвольте, я сразу перейду к делу. Вы ведь наверняка помните кретина инженера на моей прежней родине, который устроил и то сафари, и ужин? Так вот. Потом у него все сложилось не особенно хорошо, что само по себе скорее хорошо, чем плохо, но он с моей помощью и помощью некоторых других людей все-таки сумел изготовить несколько атомных бомб.
– Да, верно, шесть штук, если я ничего не путаю, – сказал Ху Цзиньтао.
– Семь, – поправила Номбеко. – Кроме всего прочего, он еще и считать не умел. Седьмую он запер в потайной чулан, а потом она отправилась, так сказать, налево. Вернее… в Швецию. В моем багаже.
– У Швеции есть ядерное оружие? – удивился Ху Цзиньтао.
– Не у Швеции. У меня. Хотя я нахожусь в Швеции. В некотором смысле.
На несколько секунд Ху Цзиньтао умолк. А потом сказал:
– Как, по мнению уважаемой Южной Африки… как вас, кстати, зовут?
– Номбеко, – сказала Номбеко.
– Как, по мнению уважаемой Номбеко, мне следует распорядиться данной информацией?
– Не могли ли вы любезно сообщить ее королю, с которым сейчас обменяетесь рукопожатием, чтобы тот милостиво передал ее премьер-министру, а тот, допустим, смог бы выйти к нам и сказать, что делать с упомянутой бомбой. Во вторичную переработку такие вещи вроде бы не принимают.
Председатель Ху Цзиньтао не знал, что такое вторичная переработка (стратегия Китая в области защиты окружающей среды была не настолько амбициозной), но ситуацию
