— Вы и в самом деле хотите уехать?
В ее глазах я увидела испуг, смешанный с изумлением, и почувствовала, что ей так же не по себе, как и мне.
— Если ты немедленно не явишься в классную комнату, мне не останется ничего другого.
Какое-то мгновение она колебалась.
— Отлично, — произнесла она. — Уезжайте, если вам этого так хочется.
Я повернулась и пошла к двери. Я не имела права показывать ей свое отчаяние. Если это конец, я так ничего и не добилась. Но поворачивать назад было поздно. Я вышла. Она не двинулась с места. Я уже спускалась по лестнице, когда до меня донесся ее голос:
— Вернитесь, Крэнни.
Я замерла и медленно обернулась к ней.
— Хорошо, я иду, — произнесла она.
Направляясь вместе с ней в классную комнату, я торжествовала победу.
Она весь день была в каком-то странном настроении. Я не понимала почему. Возможно, она устала вести себя хорошо, потому что это было чуждо ее природе.
Вечером, ложась спать, я обнаружила в своей постели мертвую землеройку. Я осторожно завернула ее в салфетку и направилась в ее комнату.
— Я думаю, эта бедняжка принадлежит тебе, — произнесла я.
Она изобразила отвращение.
— Где вы ее нашли? — воскликнула она.
— Там, куда ты ее положила. В своей постели.
— Готова поспорить, что вы завизжали, когда ее увидели.
— Это несчастное существо не показалось мне ни страшным, ни смешным. Твой поступок глуп и банален.
Я видела, что ее озадачило слово «банален». Она обожала открывать для себя новые слова, но сейчас была не в том настроении, чтобы спросить у меня, что оно означает.
Я продолжала:
— Хотела бы я знать, сколько раз в истории проказливые дети подсовывали кому-нибудь в постель дохлую мышь. Это так глупо. Ты очень предсказуема, Кейт.
Она немного приуныла, но затем оживилась.
— Но вы же принесли ее назад? — указала она на очевидный факт. — Вы собирались положить ее в мою постель?
— Я не собиралась делать ничего подобного. Я всего лишь хотела, чтобы ты узнала, что твоя глупая шутка не произвела желаемого эффекта. Я напоминаю тебе, что мы заключили перемирие, а это исключает подобные детские выходки. Гораздо интереснее поддерживать хорошие отношения. Существует огромное количество увлекательных занятий. Зачем тратить время на бессмысленные истерики и глупые шутки? Мы можем беседовать…
— О чем? — перебила она меня.
— О жизни… Людях…
— Об убийствах, — добавила она.
«Да, об одном из них», — подумала я, а вслух произнесла:
— А еще мы можем дочитать «Остров сокровищ».
— Пятнадцать человек на сундук мертвеца, — запела она. — Йо-хо-хо, и бутылка рома!
Я улыбнулась.
— Есть очень много книг, которые мы можем прочитать вместе. Например, «Граф Монте-Кристо». Ты его не читала. В этой книге рассказывается о человеке, которого бросили в подземелье по ложному обвинению. Ему удается бежать, и он начинает мстить своим обидчикам.
Ее глаза округлились от изумления и интереса.
— В общем, — заключила я, — если мы не хотим попусту тратить наше время, у нас есть чем заняться.
Она не ответила, но я поняла, что одержала очередную победу.
— Что мы сделаем с этой бедным мышонком? — спросила я.
— Я его похороню, — ответила она.
— Вот и хорошо. А вместе с ним похорони и свои глупые предубеждения относительно гувернанток. Тогда мы, возможно, начнем получать удовольствие от занятий.
На этой ноте я триумфально покинула ее комнату.
* * *
Мои успехи с Кейт приводили в изумление всех домочадцев. Наконец-то нашелся человек, которому удалось превратить это маленькое чудовище в нормального ребенка, или, по крайней мере, взять девочку под контроль.
Миссис Форд меня боготворила. Она произносила мое имя не иначе как шепотом, как будто я была героем битвы, увенчанным воинской славой. За короткое время я стала довольно значимой персоной в этом доме.
Через неделю после моего приезда леди Перривейл попросила меня зайти к ней. Она ожидала меня в гостиной.
— Похоже, вы замечательно поладили с Кейт, — заговорила она. — Это так чудесно. Я знала, что все будет хорошо. Нужно было всего лишь найти подходящего человека.
— У меня совершенно нет опыта, — напомнила я ей.
— Вот это и есть ваш секрет успеха. У пожилых женщин слишком много правил. Они закостенели в своих представлениях и не в состоянии понять современного ребенка.
— Кейт — очень необычный ребенок.
— Ну конечно. Однако же вы, похоже, ее понимаете. Вас все устраивает? Быть может, у вас есть какие-нибудь пожелания?
— Спасибо, у меня есть все необходимое, — поблагодарила я ее.
В этот момент как будто по команде в комнату вошел сэр Тристан. Меня позабавила мысль о том, что его позвали за тем, чтобы он присовокупил свои похвалы к дифирамбам жены. Похоже, Кейт и в самом деле истощила их терпение.
Как странно, что капризный ребенок может поставить в затруднительное положение человека, способного на убийство брата. Я тут же упрекнула себя за то, что заклеймила как убийцу человека лишь на основании его угрюмой внешности. Хотя, конечно, он унаследовал титул, поместье… и Мирабель.
Его проницательные глаза, казалось, пронзили меня насквозь. Мне стало очень стыдно. Интересно, что бы он сказал, если бы прочитал мои мысли.
— Я слышал, что вам удалось обуздать Кейт, — произнес он и добавил со смешком: — Это необыкновенное достижение. Я думаю, мисс Крэнли, вам пришлось продемонстрировать незаурядную изобретательность, чтобы достичь того, в чем потерпели неудачу ваши предшественницы.
— Кейт — трудный ребенок, — ответила я.
— А вот это нам отлично известно, — произнес он, глядя на жену.
Она сокрушенно кивнула.
— Мне кажется, она нуждается в понимании, — сообщила им я.
Мне очень хотелось знать, каковы отношения Кейт с этими людьми. Она об этом не проронила ни слова. И где ее отец? Что с ним стряслось? Что она подумала о помолвке матери с Козмо, а затем, сразу после его смерти, вступлении в брак с Тристаном? Мне очень хотелось все это знать. Возможно, ответы на эти вопросы помогли бы мне распутать эту загадку.
— И вы, похоже, готовы ей его предоставить.
— Как я уже объясняла, я впервые в жизни работаю гувернанткой.
— Разумеется, вы очень юная, — тепло улыбнулся мне Тристан, — и очень скромная. Верно, дорогая?
— Даже чересчур скромная, — подтвердила леди Перривейл. — Мисс Крэнли, я очень надеюсь, что вам у нас не скучно. — Она перевела взгляд на мужа. — Мы хотели сказать, что, быть может… когда у нас будет званый обед или прием, вы могли бы к нам присоединяться… хотя бы время от времени. Ведь ваши друзья — наши близкие соседи.
