дневник лечения! – гордо ответила Хизер.
Я подошла, села рядом со старшей дочерью и увидела, что она разделила тетрадь на четыре раздела, пометив их розовым карандашом: «руки», «ноги», «рот», «?».
– Я могу тебе помогать, у тебя же всегда столько дел. Когда она начнет больше двигаться, я добавлю другие разделы, – сказала она, указывая на пустые страницы. – Что ты об этом думаешь, мамочка? – спросила она, подняв на меня глаза.
Мне кажется, некоторые люди приходят в этот мир, чтобы извлекать уроки, поэтому другие должны приходить в этот мир, чтобы исполнить роль учителей. Наблюдая за тем, как Хизер общается с Кристианой, я вспомнила Криса в детстве: он брал меня за руку в доме на Уиллет- драйв, выводил на улицу поиграть, оберегал меня от всех невзгод, которые просто окружали нашу жизнь. Я видела, что Хизер всегда заботится о младшей сестре.
Тогда я сказала, что, на мой взгляд, из нее получится отличный учитель.
Каждый раз, когда я заканчивала кормить Кристиану грудью, я нежно похлопывала ее по спине, чтобы вызвать здоровую отрыжку. Из-за низкого тонуса мышц ее корпус неуклюже двигался в моих руках. Каждый раз после этой процедуры она наклонялась вперед и изо всех сил тянулась к большому изображению на столике рядом с диваном. Это был портрет Криса в выпускном классе средней школы. Когда она гладила его по лицу, вверх и вниз, в ее чертах всегда проступал удивительно понимающий взгляд. Иногда знакомое выражение в ее глазах сопровождалось хихиканьем или воркованием, поскольку она, казалось, наслаждалась этой личной беседой с изображением.
Это продолжалось каждый день в течение нескольких недель, и однажды я поняла, что она, должно быть, видит свое отражение в стекле. Пару часов спустя, прежде чем снова разбудить ее для кормления, я сняла стекло с рамки, чтобы на матовой фотобумаге не было зеркального отражения. И все же, когда я снова усадила ее, она потянулась к фотографии Криса и продолжила водить пальцами по его лицу с той же решительной фамильярностью. Именно в этот момент, в первый и единственный раз в жизни, я отчетливо услышала голос в голове. Это был не неземной гул и не ангельский шепот. Этот голос звучал по-дружески:
Он обнял ее раньше тебя.
Слишком часто мои мирные посиделки с Кристианой прерывались видом «Кадиллака» родителей, на скорости въезжающего на подъездную дорожку. Двери распахивались, и разыгрывалась та же сцена, что и в мастерской, отягченная, конечно же, раздражением из-за предстоящего выхода фильма. Но теперь у судьи, которого они разыскивали, было крошечное сокровище, которое нужно было защитить, так что не успевали они войти в дверь, как у меня перехватывало молоко, и Кристиана начинала плакать.
– Пожалуйста! – обращалась я к ним, поскольку они, казалось, совершенно не обращали внимания на потребности еще одного кричащего ребенка в комнате. – Разве вы не замечаете? Всякий раз, когда вы двое приходите сюда со своими ссорами, она перестает есть!
Никто из них не понимал, с чего я взяла, что грудное молоко так важно для здоровья Кристианы. Это и мытье рук, на котором я настаивала, вызывали постоянные насмешки и закатывание глаз.
– Ради бога! Почему бы тебе просто не дать ей бутылочку? – огрызалась мама.
– Потому что я нужна ей прямо сейчас! – объясняла я. – И я не могу кормить ее, когда вы вызываете этот стресс. Молоко мгновенно пропадает!
– О, дай мне передохнуть, Карин! – ответила она.
Я начала задаваться вопросом, не утратила ли мама все свои материнские инстинкты. Незадолго до этого она предложила мне периодически прикладывать кубик льда к высунутому языку Кристианы, чтобы научить ее держать его во рту. Из-за того, что мышцы в ротовой полости были недостаточно развиты, я была единственным источником питания для Кристианы. Кроме того, у меня возникла такая замечательная связь с моей малышкой, и кормление грудью играло в этом огромную роль.
Переломный момент наступил в тот день, когда мама приехала одна. Она была тихой и мрачной. С собой она привезла папин ноутбук. Разговор начался так же, как и остальные. На этот раз она действительно решила развестись с отцом, но причина была гораздо серьезнее, чем раньше. Она начала плакать. Сказала, что ей нужна моя помощь. Я положила малышку в кроватку и села на диван рядом с мамой.
Она объяснила, что мой отец – порнозависимый, бо́льшую часть ночей он проводит в их пентхаусе наедине с компьютером. Она плохо разбиралась в технике, но нашла адрес веб-сайта, нацарапанный в мусорном баке его офиса. Она показала мне записку. Мы отнесли его ноутбук на кухню и запустили сайт. Картинка, вспыхнувшая на экране, была такой же отвратительной, как я и ожидала. Больше мне не нужно было ни на что смотреть. Быстрый поиск по истории просмотров подтвердил ее подозрения – это была его постоянная привычка. Мы оба знали, о чем нам нужно поговорить дальше, и, что удивительно, она вела разговор, когда мы вернулись на диван в гостиной.
– Я знаю, тебе хватит сил сделать то, чего не смогла сделать я. Я не хочу терять своих внучат, – сказала она.
Ее подбородок напрягся, взгляд устремился вдаль. Слезы снова потекли по ее лицу. – Я зашла к нему и увидела порно на экране. Мне кажется, там могло быть что-то незаконное. Они с приятелями из церкви каждый день ходят в Subway, когда в школе заканчиваются занятия, сидят там и пялятся на этих симпатичных девочек-старшеклассниц в маленьких шортиках. Это отвратительно.
Она сказала, что он все еще проявляет жестокость к ней, что он насиловал ее. Я всегда подозревала, что была зачата в результате насилия, и она подтвердила, что так оно и было. За много лет до этого другая родственница заявила, что папа приставал к ней, и теперь я спросила маму, правда ли это. Она сказала, что поверила ей, но поддержала папу.
Я сказала ей, что это конец. Я помогу ей, но она должна довести дело до конца и доказать, что на этот раз она действительно серьезно настроена, прежде чем я втяну себя, своего мужа и двух моих маленьких девочек в грядущую бурю. Я знала об их финансовых трастах, потому что мне частенько напоминали о том, насколько я могу разбогатеть после их смерти. Я заверила ее, что после развода с ним она сможет жить безбедно. Мы придумали план, по которому она первым делом должна была поехать прямо в полицейский участок, чтобы передать папин компьютер на проверку. Я объяснила, как это поможет ей легче и
