– А с кем ты говорила об этом? – спросил Кукуня. – О том, чтобы подняться наверх?
– С Держителями. С Времеедами как-то не получилось. Они странные. Мы вообще толком не поговорили, то есть это они говорили. Хором. А я слушала. Или это был один?..
– А с Держителями?
– Я их специально опросила. После того, как Ник сказал, что хочет подняться, я спросила у них. Потому что они как бы старше.
– Я спрошу у Обходчика... у дяди, – пообещал Кукуня. – Так, чтоб он не понял, что для тебя.
– Спасибо! – просияла Варя. – Будет здорово!
– Но для начала мне нужно поговорить с Ником. Надо найти его и поговорить. Чтоб мне знать, что спрашивать у твоего дяди.
– Ну, тогда пошли, – Варя взяла Кукуню за руку и потащила за собой. – Поищем его. Не может же он прятаться вечно!
* * * 01:32 * * *
Ступеньки вели вниз – по крайней мере, так казалось поначалу. В какой-то момент Лоцман понял, что лестница ведёт вверх. А потом обнаружил, что это не лестница, а дорога, выложенная узкими плитами, каждая из которых была порталом. Посторонний не смог бы ступить и шага... Но не Лоцман, разумеется.
Он не в первый раз заходил в Большой Дом. Побывать на тренировках, посидеть в Зале Голосования, послушать, как претенденты сдают экзамен на знание моральных дилемм... Но никогда раньше он не приходил сюда с конкретной целью, зная, что только здесь можно получить нужную информацию, от которой зависит... многое. Конечно, не его жизнь. По крайней мере, не вся. Только та часть, что связана с Землёй и с людьми, к которым он успел привыкнуть.
Непривычно чувствовать привязанность и ответственность за тех, чей век столь быстротечен. Не иерархи-старожилы, не бродяги, привыкшие менять тела и миры, но люди, ограниченные несколькими десятилетиями. Обыкновенные смертные, овладевшие магией, но сохранившие обыкновенность. Ради того, чтобы просто поговорить с ними, он был вынужден втискивать себя в узкие рамки, отказываясь подчас от собственного «Я».
Ради того, чтобы понять их, Лоцману пришлось забыть половину того, что он знал.
Самопредательство привело его к границам, от которых он всегда старался держаться как можно дальше. В итоге он явился в Уишта-Йетлин ради информации. Теперь это место запомнит его не праздным гулякой, но Искателем – и откроет новый счёт. Значительное отличие от супружеских отношений с Гьершазой, которая принимала его с нежностью и всегда была готова простить!
Большой Дом был создан людьми. Мудрыми, могущественными, благородными, но всё равно людьми. Способные достать до звёзд, научившиеся жонглировать пространством и временем, почти всесильные, рано или поздно они утыкались лбом в свой предел. Потому их творение было пропитано ненавистью к бессмертному. Лоцман ощущал непрекращающееся давление и еле сдерживаемую ярость – в стенах, ступенях, светильниках.
За столетия яду накопилось достаточно.
А ведь когда-то это место было девственно чистым, преисполненным радости бытия! Выстроенный на перекрёстках всех дорог, в самом сердце Межмирья, Уишта-Йетлин был задуман как место равновесия и гармонии. Он должен был стать домом для тех, кто взял на себя право судить и делать выбор.
Со временем к дому пристроили школу, церковь, больницу, лабораторию и тюрьму.
Первое время идея казалась превосходной. Старые цивилизации, испытавшие на себе все недостатки путешествий между мирами, с восторгом приветствовали создание независимой судебной площадки. Постепенно сформировался свод правил, по которым можно отличить любопытного исследователя от контрабандиста или мошенника. Не всех устроили новые законы, но, когда установился покой и порядок, о недостатках забыли.
Хорошо, когда есть на кого свалить решение проблем!
В те давние времена – давние даже для Лоцмана – Большой Дом был воплощением высшей справедливости. Но когда к сообществу Открытых Миров начали присоединяться новички, эмиссары Уишты-Йетлина были вынуждены перейти к новой политике – принуждению. Как иначе объяснить, чем грозит неограниченное распространение технологий и бесконтрольная иммиграция? Для Старых Миров эпоха до Большого Дома была Тёмными Веками, осенёнными кровью и великими катастрофами, на Новых – чужой историей, страшилками для детей.
Кое-кто предлагал показать на практике, что такое открытые границы и полная свобода. Но повторять, чтобы научить, было бы слишком жестоко, да и безрезультатно: новички по определению были слабее. Проникновение опытных преступников могло привести к необратимым последствиям.
Под «опытными преступниками», как осознал Лоцман, подразумевались Отвратни. Он просидел больше месяца в историческом архиве Большого Дома, пока не нашёл нужный свиток памяти. К счастью, все помещения архива располагались во временной петле, так что в реальности он потерял не больше трёх дней…
Пожалуйста, ещё один признак излишнего очеловечения: Лоцман боялся опоздать! А ведь он никогда не зависел от каких-либо сроков! Обходчик и его команда – да. Но теперь даже духи метро оказались в плену у секундных стрелок.
Всё из-за Отвратней.
Их отвержение началось с желания перемен, с жажды знаний, с мечты об истине… Группа Наставников, принимавших участие в основании Большого Дома, вознамерилась построить свой – удобнее, с гибкими законами и более справедливыми правилами. Им не позволили. И, чтобы не выносить сор из избы, изгнали бунтарей в Великую Тьму – Вунлех, сердце небытия.
Из мёртвого пространства вернуться невозможно. Но семеро из приговорённых смогли. Вероятно, за счёт остальных, потому что обзавелись вампирскими привычками. И не только – каждый из них развил свою специализацию до невероятных пределов. Общим стал упростившийся способ возмещения утраченной энергии: напрямую, из людей, машин, духов. Откуда угодно и как можно больше, как будто в каждом из Отвратней поселился кусочек вечно голодного Вунлеха.
Сразу после освобождения они напали на Большой Дом – и проиграли. Один, по имени Шхалд, погиб. Тогда же в Уишта-Йетлине сложилась стратегия борьбы: истеричное уничтожение всего и вся, включая сопутствующую информацию.
Три неподчищенных свитка памяти, в которых Лоцман нашёл упоминание об изгнанниках, уцелели потому, что принадлежали другим Основателям. Но и там сохранились лишь обрывки целого…
На Землю Лоцман вернулся с двумя новостями, как положено, хорошей и плохой. Отвратни, к счастью, не бессмертны. Их осталось четверо: оборотень Норон, Уи-Ныряльщица, непобедимый Тийда Лан Хоколос и Траквештрерия, способный управлять Зазеркальем.
Но Стражу Земных Границ не стоило радоваться: при помощи Держителя он уничтожил слабейшего, Хавансу, который умел лишь отражать чужую магию. С остальными можно справиться, если сражаться по отдельности и если собрать лучших воинов Большого Дома… Что, понятно, приравнивалось к «невозможно».
Рано или поздно Отвратни соберутся все вместе и займутся своим любимым делом: уничтожением.
* * * 01:33 * * *
Если не считать людей, на станции было пусто. Варя-2 не сразу сообразила, что не так, настолько непривычным было состояние заброшенности для суматошной «Киевской-кольцевой».
Выходящая на вокзал, к торговым центрам и на оживлённые улицы, станция включала в себя узлы пересадок на две другие ветки метро, «синюю» и «голубую». В центральном зале и на платформах всегда было толпливо, а в переходе на Филевскую линию перед эскалатором частенько образовывалась очередь. Держителю нравилась многолюдность, и Времееды с Дрёмокурами давно облюбовали тупики и лавочки станции. Как и положено на тройных перекрёстках, не обошлось без Суматошника, чья любимая шалость – заставить человека раз за разом выходить из переходов не в ту сторону...
И вдруг – никого.
Варя-2 обошла станцию. Пассажиры вели себя нормально, никаких аномалий. Но в воздухе было разлито тревожное ожидание беды. Держитель растворился в граните пола, растёкся по побелке потолка, впитался в смальту мозаик на пилонах – сделал вид, что его здесь не существует. И герои на мозаиках прятали взгляд.
Это плохо, потому что ученице Лоцмана надо было кое о чём спросить, и «Киевская-кольцевая» позволяла получить полезную информацию.
Варя-2 подошла к тупиковому торцу станции, где маячило несколько фигур. Люди, которым назначили здесь встречу, всматривались в толпу. На стену, разумеется, внимания не обращали, а зря – роскошное панно с лепными знамёнами и мозаичным портретом улыбающегося Ленина было одним из самых честных оракулов метро.
И, пожалуй, самым разговорчивым.
«СЛАВЬСЯ, ОТЕЧЕСТВО НАШЕ СВОБОДНОЕ, ДРУЖБЫ НАРОДОВ НАДЕЖНЫЙ ОПЛОТ!» – написано было на фризе.
Если долго вглядываться в золотые буквы, можно прочитать ответ на свой главный вопрос. Спрашивать не обязательно – можно ошибиться, потому что редко какой человек понимает, в чём его главная проблема.
