Даже если их и подслушивают агенты КГБ, так быстро они не смогут среагировать и помешать им.
Мартин ждал, что Ролли приедет на своей «вольво», но на Баррикадной улице показался «кадиллак» посла. За рулем в шоферской кепочке сидел сам Ролли.
Как только машина подрулила к обочине и прохожие уставились на нее, Мартин и Алина выскочили из ворот зоопарка, Мартин распахнул дверцу, втолкнул Алину внутрь, плюхнулся рядом с ней, и «кадиллак» быстро набрал скорость.
– Я подумал, что вам понадобится комната, – сказал Ролли с ухмылочкой. – Вы, должно быть, Алина. Такая же прекрасная, как и ваше имя. Мне хотелось бы поцеловать вам руку, но я не должен отвлекаться. За нами кто-то едет, но не думаю, что они осмелятся остановить нас. Куда ехать?
Мартин не позволял Алине оглядываться назад и сам удерживался от искушения оглянуться.
– Ближайшим путем домой, пожалуйста.
– Ну что же, тогда позвольте мне сделать такой финт. И Ролли сделал резкий запрещенный поворот перед встречным транспортом, так что даже колеса завизжали, а следовавшая за ними машина мгновенно среагировать не успела и поневоле отстала. Теперь от посольства их отделяли всего два светофора. Если они управляются вручную, то можно лишь надеяться, что регулировщик не успеет переключить их на красный свет. «Кадиллак» проскочил оба светофора на зеленый свет и через пару минут подкатил к посольству. Советские милиционеры у ворот, видимо, не были оповещены и лишь мельком глянули на машину. Ролли помахал рукой перед скрытой телевизионной камерой, ворота раздвинулись – вот они и дома.
– Всего лишь одна просьба, – сказал Ролли.
– Назовите ее.
– Никогда не говорите Старине, что я брал его машину без его ведома.
– 54 —
Воскресенье, 11 июня 1989 года,
Час ночи,
Посольство Соединенных Штатов
Мартин точно знал, что ему снился сон, но, пробудившись, вспомнить его не смог. Телефон раскалился от звонков, разрушивших его сновидение. Он поднес телефонную трубку к уху, но где микрофон – сразу отыскать не смог.
Он повернулся на другой бок – прямо на него в полумраке спальни смотрела своими темными глазами Алина. Со сна он и забыл, что она рядом.
– Кто это? – с испугом спросила она.
– Не волнуйся, – успокоил он. – Здесь ты в безопасности.
– Это вы? – раздался в трубке голос Чантурия.
– Серго? С вами все в порядке?
Алина предостерегающе положила руку на его плечо.
– Да, со мной все в порядке. Вы ее взяли к себе?
– Да, здесь она в безопасности.
– Ну и ловкач же вы! Я не мог не назвать ее имени, а как только назвал, Душенкин послал людей за ней. Они не поняли, что с ней случилось. Подозревают, что ее упрятало ЦРУ. Мне пришлось немного поломать голову, куда она делась, но тем лучше для нее.
– Я поостерегся звонить вам, Серго. Что там у вас?
– Все пошло наперекосяк.
– Что? Как это?
– Они не могут отыскать этот проклятый грузовик. Теперь они думают, что Соколов прав: или я получил взятку и все это подстроено, или же я клюнул на удочку ЦРУ.
– Вы должны знать, что ЦРУ доверять нельзя – там продувные бестии. Итак, где же грузовик?
– Откуда я знаю? Я же сказал, что отыскать его не смогли. Все гаишники в Центральной России день и ночь высматривают его, да еще агенты КГБ и половина войск МВД. Миллион глаз рыщут, но видеть не видят.
– Вы чего, немного пьяны? – Мартин вдруг решил, что язык у Чантурия заплетается и он несет околесицу. – Откуда вы звоните?
«А вдруг его накачали наркотиками?» – подумалось ему.
– Грузин никогда не бывает пьяным. Взволнованным – да, может, но пьяным – нет. Я звоню прямо со службы. Считают, что я обкакался, но под арест не посадили. Пока не посадили. По крайней мере, пока не откроется, что я сейчас звоню в американское посольство.
– А Соколова посадили?
– Нет. Если грузовик не отыщется, его и не посадят, а меня упекут. Вы должны как-то помочь отыскать его. Как же этот гребаный КГБ не может найти один-единственный вонючий грузовик?
– Думаю, что этот вопрос следует задавать мне, а отвечать на него вам. В конце концов, в КГБ служите вы, а не я.
– Хорошо, тогда спрашивайте меня.
– Как же, едрена мать, получается, что КГБ не может отыскать один-единственный вонючий грузовик?!
– Хрен его знает! Может, кто-то успел предупредить их. Много бы я дал, чтобы узнать – кто. Может, они перехватили его по дороге и спрятали где-нибудь. Может, свернули в сторону. А может, повернули обратно в Казахстан, но еще не доехали – переправы через Волгу находятся под наблюдением.
– А может, уже пересекли границу?
– Исключено. Пограничных пунктов не так уж много, а до границы путь неблизкий. Да еще каждый пункт извещен о номере грузовика.
– А может, они сменили грузовик? – предположил Мартин.
– Слишком сложно. Вспомни, этот грузовик специально оборудован защитным экраном для предохранения водителей от такого груза.
– А водителям просто могут не сказать. Вспомните Чернобыль!
– На что вы намекаете? Полагаете, что великое социалистическое государство не стоит на страже здоровья трудящихся?
Мартин сел на край кровати. Шторы на окне были раздвинуты, а за окном, он не разобрал, – то ли темнело, то ли, наоборот, светлело.
– Который теперь час?
– Полвторого.
Стало быть, темнеет. Окно его спальни выходило на Москву-реку. На другом берегу виднелся четкий силуэт высокой башни гостиницы «Украина» – ночь была такой светлой, что можно было различить серый цвет стен гостиницы. Если бы здание парламента Российской Федерации не загораживало вид, подумал он, то можно было бы разглядеть даже пешеходов на набережной Шевченко у гостиницы и вереницу грузовиков и трейлеров, всегда паркующихся в этом месте.
Грузовики, стоящие в ожидании.
– Может, они вовсе и не свернули в сторону? – предположил Мартин.
– Почему бы и не свернуть?
– А зачем сворачивать? Разве у них не назначена встреча здесь, в Москве? Может, они не знают маршрута в Румынию и не доедут туда без сопровождающего? Может, и у румынского грузовика тоже оборудовано потайное местечко? Может… кто знает, что еще может быть?
– Их еще нет в Москве. Под их номерным знаком даже муха в Москву не пролетела бы.
– Но они могли сменить номера.
– Это не так-то просто.
– Ладно. Вы, конечно, знаете первое правило при проверке креплений на английских спортивных автомашинах?
– Разумеется, знаю. А в чем оно состоит?
– В первую очередь всегда проверяй легко снимаемые части.
Наступило долгое молчание. Мартин решился прервать его:
– Ваши люди рассматривали вероятность замены номерного знака?
– Разумеется, не рассматривали, – ответил Чантурия, раздражаясь от этого очевидного упущения. – Они искали грузовик под номером 4198 КГК.
– Теперь вы видите, что им следует знать первое правило при проверке креплений на английских спортивных автомашинах. Трудно ли заменить на машине номерной знак?
Чантурия еще не успел ответить, а Мартин уже знал, что он скажет.
– Они могли свободно подправить краской цифры на старом номере.
На каждом грузовике в Советском Союзе номера пишутся крупными цифрами на заднем борту и наносятся на небольшую пластину, прикрепляемую спереди, на бампере. Большинство номерных знаков сделаны кустарным способом или, в лучшем случае, наносятся по трафарету.
– Так-так. А как выглядит этот грузовик? Его можно найти по описанию?
И на эти вопросы он знал ответ заранее.
– Он коричневого цвета. Номера написаны белой краской. Марка «КамАЗ».
– Это уже хуже. Нельзя же проверять все «КамАЗы» подряд, точнее – ровно половину их.
Другие грузовики «КамАЗ» были голубые с черными номерными знаками.
– Если я предложу проверять все грузовики подряд, то силы проверяющих распылятся. Мы должны их как-то сосредоточить.
– Если уж мы не можем следить за всеми дорогами в России, может, нам сосредоточиться на проверке некоторых дорог? Где, по-вашему, они вероятнее всего встретятся с этим сопровождающим? Где-то в Москве, но где именно? Москва – огромный город.
– Не знаю, – ответил Чантурия. – Наш человек из Казани говорил, что водитель упоминал гостиницу «Украина».
– Что? – Мартин вскочил с кровати и стал пристально вглядываться в другой берег реки.
– Знаете, Серго, куда я смотрю сейчас? – спросил он.
– На прекрасную Алину, и мне тоже хотелось бы взглянуть на нее.
– Не угадали. С места, где я стою сейчас, видна гостиница «Украина». А знаете ли, что я вижу около гостиницы?
– Иностранок. Но сомневаюсь, что они в вашем вкусе. Хотя я на вашем месте не променял бы Алину ни на кого!
– А помимо иностранок видны и иностранные грузовики. Да, из соцстран, но иностранные. Большие, приспособленные для дальних перевозок, не то что ваши маленькие «КамАЗы». Могу спорить, что один из них румынский. А поскольку мне все равно не спится, я могу прогуляться и посмотреть. Не хотите ли составить мне компанию?
