хотел сказать — кто ты, женщина?! Кто дал тебе право кидаться в честных людей едой? Разве родители тебя не научили, что рот нужен не только для того, чтобы оскорблять добрых людей…АЙ! Во имя всех святых, угомоните уже эту сумасшедшую женщину! — воскликнул Феликс, когда в него угодила косточка от персика. Подружки девушки весело захлопали в ладоши, увидев этот меткий бросок, но Феликса это лишь сильнее разозлило. — Перестань творить безумие, распутная кошка! А то я могу и сойти с лодки, если понадобится!
— И что ты мне сделаешь?! — звонко рассмеялась девушка. — Защекочешь до смерти своим детским пушком? Немедленно возвращай мне то, что задолжал, мелкий проходимец!
— У меня складывается впечатление, что эта леди вас узнала. — слегка улыбаясь сквозь шаль проговорила Хепзиба.
— В первый раз вижу эту чертовку. — тут же ответил Феликс, потирая ушибленный лоб. — Наверное, она напилась и спутала меня с кем-то другим. Разве я похож на того, кто стал бы пользоваться такими похабными услугами, а тем более еще и платить за них?
Пока они говорили, лодка проплыла чуть вперед, но толпа ночных девиц не отставала, и шла вдоль канала, осыпая Феликса разными проклятиями. Мария успела рассказать подружкам о причине своего недовольства, и те, загоревшись праведным гневом, тоже принялись мстить за обманутую подругу. И в потоке злых слов и оскорблений, летящих в их сторону вместе с остатками фруктов, четко можно было уловить имя Феликса.
— И все же они вас знают. — уже более раздраженно проговорила Хепзиба, так как один из огрызков упал около ее ног. — Может быть вам им заплатить? — сказав это, она достала маленькую серебряную монетку, и протянула ее Феликсу.
— Вы очень добры, госпожа, но я могу уверить вас, что они не достойны даже медяка. — замялся Феликс, вертя в пальцах монету. — Лучше будет заплатить лодочнику, чтобы увез нас подальше от этих бешенных кошек.
— Пожалуйста, сделайте как я прошу, мне совсем не охота, чтобы весь город знал о нашем прибытии.
Вздохнув, Феликс поджал губу, и зашвырнул серебряную монетку прямо в гущу разъяренных проституток.
— Подавись, развратная чайка! — воскликнул он, глядя как толпа девиц стала шарить по мостовой, в поисках монеты.
Вскоре из горы ярких платьев выпорхнула Мария, сжимая двумя руками найденную монету, словно монах, получивший с небес божественный дар, и демонстрирующий его перед собравшейся толпой. Секунду повертев ее, она засунула монету в пришитую к рукаву сумку, и уже с подобревшим и восторженным лицом, принялась осыпать воздушными поцелуями своего благодетеля.
— Ладно, ладно. — тоже с улыбкой помахал ей Феликс, размякший под благодарными возгласами. — Можешь не тратить свои лживые слова, они все равно пусты, как и твоя развратная душа, лицемерная ты вертихвостка.
Когда лодка свернула в очередной переулок, голоса разгульных девиц приглушила легкая музыка флейт, которая стала доноситься из приоткрытых окон находившихся поблизости зданий, где находились городские трактиры и постоялые дворы. Лодка выплыла на большое водное пространство, где, словно речные венки во время празднования летнего солнцестояния, плавали множество маленьких торговых лавочек, соединенных крепкими деревянными переходами. Водный рынок Меридиана не был какой-то крупной достопримечательностью, но все же восхищал своей выверенной структурой лабиринтов и переходов, а также богатством самих товаров, которые сюда доставляли со всех концов империи. Посередине рынка находилась круглая каменная площадь, на которой обычно выступали артисты и озвучивали королевские указы городские глашатаи. Время от времени на эту площадь забирались безумцы, возомнившие себя пророками, которые пугали простых людей своими страшными речами о конце света. Вот и сейчас на самом краю площади стоял бородатый старик в черном капюшоне, и рассказывал всем, кто готов был слушать, о Белой Алет — воительнице, которая воскресла после доблестного поражения в неравном сражении, где против нее выступили сразу два претора империи с многотысячным войском. Рядом с ним стояли еще несколько его товарищей, которые с помощью кукольного представления и под звуки музыки разыгрывали будущие победы бессмертной воительницы.
— Вы ведь тоже, насколько мне известно, состоите в повстанческой армии, господин Феликс? — спросила Хепзиба, заметив его интерес к представлению. Извозчик стоял в самом конце лодки, и поэтому не мог ее услышать.
— Да. — ответил Феликс, решив, что утайки в этой ситуации будут бессмысленны. — Но если вы хотите узнать про эту загадочную женщину, — он кивнул в сторону помоста, где выступали артисты, — то я про нее знаю ровно столько же, сколько и вы, а может даже и меньше вашего. Если же хотите просто знать мое мнение, то я думаю, что это все выдумка. Скорее всего под личиной этой так называемой Белой Алет скрывается какая-то шайка разбойников, которая бесчинствует в восточных землях, да еще и собирает пожертвования с добрых людей за свое якобы покровительство.
— Вы считаете, что женщина не может руководить военной компанией? — прищурила глаза Хепзиба.
Феликс удивленно посмотрел на свою собеседницу.
— Боги! Нет, конечно! Я провел два года в Белланиме, и каждый день видел закованных в латы святых воительниц, которые могут дать фору любому преторианцу. Но дело не в том, что она женщина, моя милая Хепзиба. Я имею в виду то, как она действует. Белую Алет ведь никто не видел, а про ее подвиги впору написать детскую книгу, которая по толщине обойдет даже священные писания. Если бы эта самая женщина действительно хотела победы, то давно бы уже объединила силы с повстанцами Гантэра.
Хепзиба ничего не ответила на его слова, и лишь хмыкнула, давая понять, что не считает его доводы слишком убедительными. Спустя некоторое время они проплыли рынок, и лодка свернула в квартал ученых, который, как и во всех других уголках империи, располагался с западной стороны. Не прошло и десяти минут, как они уже сошли на каменный пирс, рядом с трехэтажной библиотекой.
— Обсерватория находится в конце улицы, миледи. — подсказал им благодарный лодочник, когда получил за свои труды гораздо больше, чем следовало.
Переложив сумку на другое плечо, так как скрижаль сильно нагрела его бок, Феликс направился вслед за Хепзибой и Синохом, которые возглавили их процессию. Милу же поплелся в хвосте, удивленно озираясь по сторонам, словно попал в какой-то диковинный сон, в котором мог свободно передвигаться.
Квартал ученых в Меридиане не был таким же значительным по величине, как в столицах империи, и все же даже тут он имел свой особый колорит и архитектуру. За место квадратных зданий, которые, как и в Эль-Хафа, плотно теснились друг к другу на остальных улицах этого города, квартал ученых был усеян странными вытянутыми каменными домами, похожими на куриные яйца. Среди них,
