ничего подобного не происходит, преждевременный оргазм для женщин не характерен, наоборот, им требуется гораздо больше времени, чем мужчине, чтобы достичь пика возбуждения. Согласно одному из исследований, 75 % женщин недостаточно одних только фрикций, чтобы достичь оргазма[741]. После кульминации большинство женщин предпочтут не останавливаться, а продолжать, и некоторые получают множественный оргазм. Однако у некоторых обостряется чувствительность или возникают болезненные ощущения и хочется прекратить. Казалось бы, что трудного выяснить, насколько часто женщины хотели бы прервать половой акт после оргазма, но до семяизвержения у партнера, – однако я никаких опубликованных научных исследований на эту тему не нахожу. В интернете же полным-полно сообщений от женщин, которые после оргазма ощущают болезненную чувствительность и прекращают совокупление. Если такое происходит у значительного числа женщин, а не у отдельных уникумов, отбор будет направлен на то, чтобы отсрочить оргазм у партнерши.
Учитывая все эти сложности, вполне закономерно, что интимный рассинхрон встречается так часто и что оргазма в основном быстрее достигают именно мужчины. Как показали результаты одного крупного национального опроса, не испытывают оргазма 25 % женщин и всего 7 % мужчин. Слишком быстрое достижение оргазма отмечается примерно у 30 % мужчин, а у женщин даже не подсчитано[742]. В другом исследовании только 10 % женщин сообщили об устойчивом достижении оргазма исключительно за счет фрикций[743]. Согласно опросу, проведенному в 2013 году Элизабет Армстронг, если в краткосрочных отношениях о наличии оргазма сообщало в три раза больше мужчин, чем женщин, то в долгосрочных отношениях количество женщин, испытывающих оргазм, значительно возросло[744]. Неизвестно, обусловлено ли это стабильностью отношений или тем, что мужчины перестают торопиться и успевают изучить свою партнершу.
Глобальный вывод прост: у мужчин нет проблем с достижением оргазма, в отличие от многих – и даже большинства – женщин. Как свидетельствуют опубликованные в The Journal of the American Medical Association результаты проведенного в 1999 году исследования, от «половой дисфункции» страдают 43 % респонденток[745]. Вокруг этих данных разгорелась полемика, побудившая пересмотреть подход к исследованиям с тем, чтобы не оценивать предполагаемую норму у женщин по мужской модели сексуальных реакций[746].
Одна из непосредственных причин рассинхрона состоит в расположении клитора. Размещайся он чуть ближе к влагалищу, его стимуляция во время фрикций была бы сильнее, и оргазм наступал бы раньше, пусть даже в ущерб зачатию. Логика убедительная, но гипотеза требует проверки. Примерно так: набрать 1000 женщин, не пользующихся средствами контроля рождаемости, измерить расположение клитора и наблюдать в течение десяти лет, будут ли те, у кого клитор находится дальше от влагалища, испытывать оргазм реже, но рожать больше. Проект столь же неосуществимый, сколь неэтичный.
Гораздо эффективнее было бы измерить расстояние между клитором и уретрой и выяснить, чаще ли случаются оргазмы при расположении клитора там, где он получает наибольшую стимуляцию. Именно такое исследование провела принцесса Мари Бонапарт и опубликовала результаты в 1924 году под псевдонимом А.Е. Нарьяни[747]. У принцессы Мари, правнучатой племянницы императора Наполеона, имелись проблемы с достижением оргазма. Кроме того, она страдала от навязчивых мыслей, тревожности и других симптомов, возможно связанных с тем, что ее мать скончалась, когда Мари не было и месяца, а отца гораздо больше интересовало изучение ледников, чем собственная дочь[748].
В 1925 году Мари обратилась за помощью к Зигмунду Фрейду, и вскоре тот начал встречаться с ней по два часа ежедневно, постепенно сворачивая отношения с Лу Андреас-Саломе, еще одной своей поклонницей[749]. Когда принцесса призналась Фрейду в любви, он пришел в восторг. Она была не только красавицей и аристократкой, она была богатой – невероятно богатой. Ее дед по материнской линии владел недвижимостью в Монако, в том числе и казино. Когда Фрейду стали угрожать нацисты, принцесса заплатила выкуп и помогла ему перебраться в Лондон.
Именно ей, Мари Бонапарт, Фрейд поведал, что так и не нашел ответа на один вопрос: «Чего хотят женщины?»[750] Ответила ли она ему, что женщины хотят гарантированных оргазмов, неизвестно, однако вполне вероятно. Исследуя факторы, влияющие на оргазм, принцесса заботилась не только о себе – она, как и подобает ученому, пыталась разгадать научную загадку. Расстояние между клитором и отверстием мочеиспускательного канала было измерено у двухсот женщин, и сорок три из них ответили Мари на вопрос, как часто они испытывают оргазм. На основании полученных данных она заключила, что более частому достижению оргазма способствует такое расположение клитора, которое обеспечивает более интенсивную стимуляцию во время фрикций. Взяв свою теорию на вооружение, в 1927 году Мари Бонапарт легла на экспериментальную операцию по перемещению клитора и даже опубликовала описание хирургического метода[751],[752]. Но процедура не помогла. Тем не менее личная жизнь у принцессы оставалась бурной и включала, среди прочего, долгий роман с премьер-министром Франции Аристидом Брианом. Впоследствии она стала соучредительницей Парижского психоаналитического общества и до 1962 года увлеченно занималась психоанализом.
В статье 2011 года сексологи Элизабет Ллойд и Ким Уоллен проанализировали заново результаты исследований Мари и данные, опубликованные в 1940 году психологом Карни Лэндисом[753]. Они подтвердили базовое предположение Мари Бонапарт, что частота оргазма зависит от расположения клитора. Разумеется, весь этот подход в основе своей фаллоцентричен и не принимает в расчет более эффективные способы достижения оргазма – с помощью пальцев, языка или вибратора. Кроме того, он иллюстрирует нашу склонность искать единственную «норму», игнорируя весь огромный диапазон индивидуальных, присущих конкретной паре, а также культурных особенностей, влияющих на то, как пары занимаются сексом. Однако это не умаляет заслуги Мари Бонапарт, почти на сто лет раньше современных сексологов дерзнувшей подступиться к этому важному и довольно деликатному вопросу.
Проблемы взаимоотношений
Для человека секс – это нечто намного большее, чем выбор партнера, возбуждение и оргазм. Большинство из нас воспринимает близкие отношения как самые значимые в жизни. При этом они – по веским эволюционным причинам – чреваты конфликтами. Некоторые из этих причин перечислены в главе 9, но часть из них связана с межполовыми различиями.
У большинства приматов от отца для размножения требуется разве что семя и, возможно, какая-то защита потомства[754]. Тесное многолетнее взаимодействие между самцом и самкой в многотрудном деле выращивания наследников свойственно, за редким исключением, только людям[755],[756],[757]. Какие же селективные преимущества привели к формированию механизмов, которые связывают супругов узами обязательств, предполагающих потратить годы на заботу о детях и сократить число половых партнеров? Ключ к ответу на этот вопрос в том, что паттерны брачных отношений у нас аналогичны птичьим и обусловлены теми же причинами[758],[759],
