вполне вероятен. Мы спешили, как могли.
— Катя… ее туда забрали, потому что работала хорошо. На работе предложили подзаработать. Поучаствовать в проекте. Закрытом. Она согласилась. Потому что началось черте что, мы переживали из-за денег… А я… Я кроме программирования ничего не умею… Она позвонила с работы, сказала, что задержится, а потом… Я не знаю, как они узнали. К нам просто пришли, меня вызвали для разговора и сказали, что либо я сдаю сестру, либо… Катя домой больше не вернется. Я… испугался. Я не хотел. Правда, не хотел… Я надеялся, что ее не тронут…
Надеялся… Ольга только вздохнула и вдруг поняла, что устала. Огляделась и села на ближайший стул. Злиться не получалось. Трепку вот устроить надо бы. Там отец в больнице лежит, мать едва держится, дети маленькие, а он тут решил поиграть во вселенскую вину. Красиво, конечно. Самоубился, и делу конец. А потом скажут — он так страдал. Ага. А другим легче… Нет, все-таки она злится. И устала. Перенервничала. И ей не стоит разговаривать с этим идиотом. Придушит же…
— Вас бы все равно заставили рассказать все, что вы знаете, — ровно произнес киориец. — А жену бы убили. Этра совсем не милосердна. И ничего не пожалеет для достижения цели.
Это точно. Вспомнился тот зал. Испуганная Саша. И удар в спину. Тот этросс точно ни перед чем бы не остановился. И понятно, почему.
— Хотите сказать, что я не виноват? — прозвучало жалко. И грустно. По-детски. И показалось, что перед ними не взрослый мужчина, а ребенок, разбивший мамину любимую вазу, а теперь ждущий, что ее склеят, и все будет, как раньше.
— Вы были в безвыходном положении. Любое ваше действие с вероятностью в девяносто процентов привело бы к точно такому же исходу. Мне очень жаль, что вам пришлось через это пройти. Но теперь остается только жить с этим.
— А если я не могу? Я… жена погибла. Сестра в плену. Отец в больнице… Мама…
— Ваши родители стары и нуждаются в заботе. Ваши дети еще юны и несамостоятельны. Они не выживут без вас. Александра взрослая. Она не одна. О ней есть, кому позаботиться. И вы точно уже никак не можете повлиять на ситуацию, в которой она находится. А вот помочь другим вы можете. И в первую очередь себе.
— Себе?
— Нанесение вреда себе считается наихудшим из возможных вариантов. Не говоря уже о том, что вы можете вернуться к нему в любой момент. Более подходящий.
Ольга вскинула на Креона возмущенный взгляд, но прикусила язык. Если это сработает, она его расцелует. А главное… Главное, что без него она, пожалуй, здесь бы не справилась.
Сережка вздохнул, ссутулился. Показалось, что вот сейчас центр тяжести сместиться, и он полетит вниз. Но ликос вдруг оказался рядом с подоконником и аккуратно ухватил зубами его штанину. Мужчина вздрогнул и неловко обернулся, мгновенно теряя равновесие и нелепо взмахивая руками.
Счастье, что реакция у Креона оказалась отличной. И у зверя тоже. Вдвоем они быстро втащили Сережку в комнату и усадили на стул. Киориец закрыл окно, а ликос коротко рыкнул, перекрывая к нему доступ. Сергей обвел их безумным взглядом и покачал головой.
— Кажется, я столько всего натворил…
— Жить сложно. Каждый день нужно принимать решения и нести ответственность. В смерти же страшен лишь один миг. А затем уже нет ничего. Так говорила моя сестра.
И она была абсолютно права…
Глава 43
Этра
Вечерняя прохлада на Этре казалась истинным благословением. Закатные лучи местной звезды еще догорали, окрашивая небо в алые и бордовые тона, но жар уже ушел. От земли поднимались волны тепла, ноги будто были укрыты одеялом. Но на уровне бедер излучение от земли уже смешивалось с остывающим воздухом, и температура выравнивалась. Лица же касались и вовсе свежие порывы.
Странные ощущения.
— Это Дом Рабов, — Батима указала на здание справа от выложенной гравием дорожки. Внешне точно такое же, как и другие, разве что людей здесь оказалось больше, и все они сновали туда-сюда по делам, не поднимая глаз от земли.
Экскурсия продолжалась уже полчаса. Саша успела издали полюбоваться на Дом Эмира, Дом Гостей, Дом Воинов, Дом Советников и прочие, менее интересные строения. Стоило признать, что дворец занимал немалую территорию, и обойти ее всю удалось бы лишь за долгое время. Однако грамотно проложенные дорожки позволяли не приближаться к некоторым домам, а любоваться ими издали. Предусмотрительно.
— А там что?
Девушка указала на тянувшуюся в стороне стену, за которой начинался город. По крайней мере, именно так она подозревала, и искренне устала изображать восторженную идиотку, но приходилось терпеть. И улыбаться. Улыбаться, пусть даже щеки уже немного болели.
Батима бросила на нее быстрый, подозрительный взгляд. Не верит? Александра отвлеклась на разглядывание фруктового дерева, стоящего в кадке. Выглядело то довольно чахлым, но с десяток плодов все же желтели на ветках.
— Цитроны у нас не растут, — вопрос спутница проигнорировала. — Жидкости не хватает. Они остаются сухими и кислыми. Есть их неприятно. Но они хорошо идут на приправу.
— У нас тоже делают чудесные лимонные пироги. Пропускают лимоны через мясорубку…
Кто бы мог подумать, где и зачем ей пригодится мамин рецепт пирога. Нести чушь довольно утомительно. Но постепенно привыкаешь, главное — вовремя перестроиться, когда ее, наконец, оставят в покое и дадут побыть одной.
За весь день такая простая радость не представилась ей ни разу. Завтрак, затем купальня, где Далила всячески ей помогала мыть волосы, а затем рекомендовала масла и притирания для кожи. В них этросска разбиралась прекрасно, выдавая информацию бесконечным потоком. И, если бы не термы на Киорисе, Саша бы не выдержала, но общих основ хватило, чтобы справиться и не сломаться на какой-то мелочи.
Это ведь тоже проверка. Пусть и маленькая. Несущественная по большей части. Призванная скорее измотать, чем выведать что-то ценное.
С Филис их наедине тоже больше не оставляли. И в целом жрица исчезла сразу после обеда, накрытого там же, в купальне. Далила таким взглядом сверлила ее спину, когда киорийка
