сказки твоего народа… Если ты захочешь рассказать.
Девушка пересела ближе, прислонилась спиной к стене, запрокинула голову и закрыла глаза. А потом низким, поставленным голосом начала говорить:
— Много лет назад, когда этори еще ходили по океану, с неба упала звезда…
Глава 45
Земля
Проводив Сергея домой и, сдав с рук на руки матери, Ольга и Креон отравились домой. По дороге молчали. Женщина хмурилась, а еще чувствовала усталость. Поездка по разным районам Москвы ее утомила. Хотелось лечь и лежать, но завтра она обещала приехать снова. Их и сегодня уговаривали остаться, но киориец сумел отказаться, а уставший и какой-то потухший Сережка вообще был не в состоянии общаться.
Дома она устало рухнула в кресло. Зверь тут же положил морду на колени, и пальцы привычно зарылись в мягкую шерсть. Он блаженно прикрыл глаза, позволяя почесывать себя за ухом. Вот кто сегодня не особенно устал и, кажется, даже доволен долгой прогулкой.
— Ты злишься.
— Что?
Ольга подняла взгляд на мужчину, севшего на диван.
— Злишься. На брата Саши.
Утихшее было раздражение всколыхнулось вновь. И как он все замечает?
— Злюсь. У него родители старые, дети маленькие… Нашел время глупостями заниматься.
— Ты не привыкла сдаваться.
— При чем здесь я?
— Потому что других мы, как правило, оцениваем через призму собственного опыта и восприятия. Ты бы так не поступила.
— Если бы я сдавалась каждый раз, когда меня загоняли в угол… Я бы и с того корабля не выбралась.
— Да, но все люди разные. И у каждого свой запас сил. Порой он заканчивается.
Она вздохнула и шумно выдохнула. Глухое раздражение не проходило. Хотелось вернуться обратно, отозвать Сергея в сторонку и высказать ему все, что накипело. Да, он много дел натворил. Но это еще не повод бросать тех, кто от него зависит. Да и вообще…
— Я знаю. Просто… Злюсь. Не люблю чужую слабость.
— Потому что не можешь быть слабой сама.
Ольга вскинулась, чтобы привычно огрызнуться и возразить, но наткнулась на спокойный, открытый взгляд, и замерла. Если так подумать… Да, слабой она быть не умеет. И не может. И помощь ей проще дать, чем принять. Да и много ли в ее жизни было людей, которые стремились эту помощь оказать?
— Не могу. В этом мире нельзя быть слабым. И, когда я в нормальном состоянии, я понимаю, что люди разные, и что не все могут оставаться сильным, несмотря ни на что. Но сегодня я устала. И чувствую себя разбитой. И злюсь на себя. За слабость. За то, что не могу помочь близким. За то, что и себе-то помочь не могу. И, если бы не ты сегодня… не знаю, что бы я делала… Спасибо.
Он не улыбнулся. Только кивнул, принимая благодарность. И, наверное, вот это умение — не впадать в ложную скромность, а принимать свой вклад и правильно его оценивать, ей нравилось. Трезвость ума. Она невольно задержала взгляд на знакомых чертах лица с правильными, четкими линиями. Узкий подбородок. Скулы. Тонкие губы. Тяжелые дуги бровей. Взгляд.
Встреть она его где-нибудь на улице или на корпоративе, полюбовалась бы издалека, как произведением искусства, и пошла дальше. Такие мужчины — они не для обычной женщины. Которая работает с утра до вечера. Ругается с коллегами. Мечтает о собаке. Общается со стариками. А выходные проводит в свое удовольствие. Которая давно перестала бороться с лишним весом. Цепляться за попадающихся под ноги мужиков. И держать свои мысли при себе, а язык — за зубами. Нет, такие не для нее.
А этот вот сидит. Смотрит. И все-то видит. Понимает. И даже сбежать не пытается.
— Я могу договориться, чтобы завтра нас довезли на катере. По воздуху будет быстрее, и ты не устанешь в дороге. Будет больше сил, чтобы помочь.
Ольга моргнула. Задумалась. И…
— То есть, ты и сегодня мог так сделать?
— Мог, — Креон невозмутимо кивнул. — Но ты бы не согласилась. Захотела бы все сделать сама. Проверить свои силы.
От возмущения приоткрылся рот. И закрылся от досады и осознания, что он снова прав. Отказалась бы. Точно отказалась бы. А потом ждала бы упреков. Типичного «яжеговорил». И злилась еще больше. Нервничала. Накручивала себя. А он просто решил подождать. И вот то ли снова поблагодарить, то ли прибить, чтобы дышалось легче.
Она вдруг почувствовала себя обнаженной. Не в физическом, в эмоциональном плане. Разве так бывает, чтобы кто-то понимал тебя так хорошо? Чтобы думал и делал все для тебя и твоего комфорта? Даже эмоционального. Разве…
— И как ты все понимаешь… — разочарованный вздох сдержать не удалось.
Ольга встала, решив поставить чайник и попить чай. Привычная возня на кухне успокаивала. Да и мысли глупые в голову больше не лезли. Она остановилась у окна, глядя на вечернюю Москву, постепенно возвращающуюся к жизни.
Не надо к нему привыкать. Он уедет. Вернется домой. А она, взрослая самостоятельна женщина, будет заново привыкать к жизни уже без него. И… глупо влюбляться в принца, когда тебе немного за тридцать…
— Я тебя обидел?
Голос раздался над ухом и заставил вздрогнуть.
— Извини, если что-то не так. Я плохо разбираюсь в эмоциях. И в людях тоже, — он вздохнул, и теплое дыхание защекотало шею. Ты немного похожа на мою сестру. Характером. Она тоже не любила сдаваться. И я сделал вывод, исходя из того, какой была бы ее реакция. Я ошибся?
— Нет. В том-то и дело.
Сестра там или нет, но он видел ее насквозь, а сам при этом оставался загадкой. И продолжал удивлять. Каждый долбанный день.
— Я согласна на катер. И… я не обиделась. Просто устала. День был… долгим.
— Тогда я заварю чай и сыграем в «Монополию»?
И вот как на него злиться?..
Этра
…Очередную сказку пришлось прервать. Саша встала с кровати и прошлась по комнате,
