— Ты с Асторией! — отпиралась девушка.
— А ты с Ноттом! Грейнджер, ты кидаешь такие взгляды, что я нутром чувствую твою жгучую ревность! Опять планируешь наказать меня?
— Не трогай меня... Малфой, мы же договорились обо всем...
— Вот именно! Ты идёшь на бал с Ноттом! Я же проглотил это... Астория ничего не значит для меня. Но я не мог бросить её ещё и на балу... Не ревнуй... — он нагло продолжал целовать её, шепча ей все это на ушко.
— Я не ревную, ещё чего! — краснела девушка, сгорая от его прикосновений.
— А я ревную. Нотт не достоин быть твоей парой... Даже по-дружески! — он опустил взгляд ниже по её телу, на грудь, и увидел, как через полупрозрачную ткань лифа возбуждено торчат её розовые соски.
— Мерлин, Грейнджер... – он облизнулся. – Мне нравится такой наряд... Но, надеюсь, ты не в этом будешь на балу, а то я точно тебя...
— Чёрт возьми, Драко Малфой! Выйди! Кто-нибудь может увидеть! — чуть громче воскликнула кудрявая.
— Тише, а то придётся сказать, что ты заманила меня сюда своей соблазнительной походкой в этом подобии платья, — он жадно поцеловал её шею, потом ниже, склонился к груди и ухватил губами торчащий под кружевной тканью сосок.
Девушка невнятно что-то прошептала, сдерживая стон и цепляясь пальцами за его волосы.
— Что? Говоришь останься? — прямо в грудь выдохнул он.
— Я говорю, что ненавижу тебя! — захныкала она, чувствуя, как он касается второй груди. — Ах! Пожалуйста, Малфой!
— Гермиона, покажи свой наряд! — услышали они голос Джинни, и рыжая голова заглянула в примерочную.
Увидев Малфоя целующего грудь подруги, Уизли, вытаращив глаза, пискнула:
— Святые единороги! — и сразу же выскочила.
— Кажется, рыжая сегодня не уснёт! — прыснул слизеринец, а Гермиона, воспользовавшись заминкой, вырвалась из его тесных объятий и врезала ему кулачком в живот. Драко поморщился.
— Наглый! Самодовольный! Невозможный тип! Выйди отсюда! — она указала пальцем на выход.
— За это ты меня и любишь! — проговорил он, закусил губу с самым хитрым выражением на довольном лице, выскользнул из примерочной.
— И ещё самоуверенный... — добавила ворчливо Гермиона, пытаясь придти в себя.
К ней тут же забежала Джинни с горящими глазами, в которых читались сотни вопросов.
— Нет, — замахала руками Гермиона. — Я не буду ничего рассказывать!
Джинни обиженно надула губки.
— Это платье тебе очень идёт! — решила сгладить свою грубость Гермиона.
— Не-а. Подробности! — замотала головой рыжая.
— Давай купим все, что хотели! А потом я тебе все расскажу! С подробностями! — вздохнула кудрявая, поднимая глаза к потолку.
— О, это то, что я люблю! — Джинни потерла ладошки, предвосхищая интересный разговор с подругой.
====== 32. Сладости ======
Отправив Гарри и Тео отнести покупки в Хогвартс, подруги засели в милом светлом кафе “Чайный пакетик Розы Ли”, чтобы поболтать с глазу на глаз. Гермионе не очень хотелось идти в “Три метлы”, Джинни бы уговорила её на сливочное пиво, а у неё ещё гора работы вечером.
Они заказали по чашке чая и пирожному с ванильным заварным кремом. В общих чертах Гермиона рассказала подруге, что рассталась с Тео, но идёт с ним по-дружески на бал. А с Малфоем у неё всё пока вот так странно и не понятно, он обещал отменить помолвку и как-то неловко и как-будто случайно признался в любви, но она не собирается ему верить на слово, потому что это же Малфой.
— Вот так... — она сидела покрасневшая, с чашкой чая в одной руке и ждала реакции подруги.
— Святые единороги! — вновь произнесла рыжая и откусила половинку пироженки.
— Джинни, ты осуждаешь меня? — грустно спросила Гермиона.
— Нет, конечно нет!
— Я не знаю, это так на меня не похоже. Он такой... Мне иногда хочется его убить, но чаще расцеловать...
— Ты любишь его?
— Джинни! — Гермиона покраснела ещё сильнее и отпила большой глоток вкусного чая на вишневых листочках. — Меня тянет к нему, но я не очень уверена...
— Ты любишь его. — твёрдо произнесла Джинни. — Если бы не любила, то давно бы плюнула на него и перестала бы обращать внимание. Раньше же так и делала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Гермиона выдохнула. Да, действительно, её отношение к Малфою совершенно поменялось. Если раньше она бы глазом не моргнула и перешагнула через этого невыносимого сноба и наглого слизеринца, сейчас же готова ждать, пока он что-то сделает, желая всем сердцем быть с ним вместе, ловит его взгляды и дрожит от его прикосновений и намёков.
“Влюбилась, как глупая наивная дурочка!” — пронеслось у неё в голове.
— Я конечно не понимаю зачем он помолвился, но, видимо, не сладко ему при мысли, что ты не с ним. — глубокомысленно говорила рыжая, доедая пироженку. — И мне кажется, он тебе не врёт. Я вижу по его глазам! — уверенно продолжила Джинни, облизывая пальцы, запачканные в сахарной пудре.
— Трелони ты моя! Ещё по руке погадай и не забудь посмотреть в хрустальный шар! — засмеялась Гермиона, убирая с кончика её носа белое пудровое пятно.
Они весело рассмеялись. Поболтав о том о сём ещё часик, девочки засобирались обратно в Хогвартс.
— На Рождество заедешь к нам на денёк? — спросила вдруг Джинни, когда они уже подошли к замку. — Мы хотим встретиться на Гриммо у Гарри. В Норе пока грустно, мама считает, что рановато веселиться. Она ещё в трауре.
Гермиона прикусила губу. Она вообще-то планировала отмечать праздник с друзьями.
— Я думала, что мы вместе проведём все рождественские каникулы. — сказала кудрявая, потирая покрасневшие от мороза щёки.
— Все? — удивилась подруга. — Ты же говорила, что Снейп помог тебе, и ты проведёшь эти дни с родителями?
— Я так сказала? — остановилась Гермиона посреди дороги.
— Да, мы обсуждали это, когда отмечали победу в матче. Ты что не помнишь? В этот день я ещё застукала Паркинсон с моим братцем. Когда он ей ножки целовал. Ух! Как вспомню! — девушка брезгливо поморщилась.
— Ножки целовал?
— Ну да! В коридоре на подоконнике, около входа в нашу гостиную! Снял её туфли и что-то вытворял с её пальцами на ногах! Бррр, я их чуть не прибила обоих! Гермиона, именно тогда ты и сказала, что все хорошо и Снейп решил твой вопрос и помог твоим родителям... Ты была такой счастливой!
Гермиона чуть не забыла как дышать. Ошеломленно открыв рот, она пыталась что-то произнести, но не могла.
Осознание быстро затапливало её разум – значит Майли Торн, которая заменяла её два дня в Хогвартсе, все это сказала её друзьям. Майли ведь на самом деле думала, что так и будет... Она верила в это, как и Гермиона, которая пошла на всё, чтобы её родители снова вспомнили свою дочь.
— Гермиона! — Джинни взволнованно смотрела на замершую на месте подругу.
Вот почему никто не задавал ей вопросов о родителях. Даже Макгонагалл. Наверно, она тоже поговорила с Майли-Гермионой и думает, что проблема решилась.
— Джинни... — произнесла шатенка, сглотнув комок в горле. — Я ошиблась. У Снейпа не получилось мне помочь.
Джинни непонимающе помотала головой.
— Поэтому я теперь сирота при живых родителях. — произнесла тихо Гермиона.
Ей стало очень жаль себя в этот момент и слезы сами брызнули из глаз. Она всхлипнула и закрыла лицо ладошками.
— Как же так? — воскликнула рыжая и обняла подругу. — Гермиона! Но почему ты молчала? Ты же тогда была так уверена, что все получится...
Гермиона плакала на её плече:
- Я думала... Я не знала, что все так... Я сделала все, что могла...
Настроение подруг совершенно испортилось. Гермиона взяла себя в руки и уже более спокойно произнесла, вытирая нос платком в синий цветочек:
— Я не хотела вам говорить, потому что боялась расстроить... Но остаться одной на праздниках – это выше моих сил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Гермиона, ну как ты можешь так! Мы же больше, чем просто друзья! Ты мне, как сестра, а для Гарри ты и есть сестра, самая верная и добрая, лучшая сестрёнка! Мы не оставим тебя одну никогда! — внушала рыжая расстроенной подруге.
