— хорошо, но когда ее собачьим языком пару раз против шерсти зализали... дикобраз в боевой стойке, не иначе!
Миранде было плевать на все!
Девочка плакала, не скрываясь!
Она знала, она верила, она надеялась, она...
Мама — жива!
Мама — вернулась!!!
Что еще нужно?
Что еще можно сказать?
Только повторять непрерывно самое важное в мире слово...
Самое лучшее слово.
Мама...
❖ &
Джес сначала ничего не понял в клубке, который катался по двору.
Но потом...
Светлые волосы, рассыпавшиеся по земле.
Блеск изумрудов на изрядно уже испачканном запястье.
* Знакомый голос.
— Мири, доченька...
Больше Джерисону ничего и не требовалось! Мужчина отпихнул в сторону собак — и упал рядом, сгребая в охапку обеих своих любимых женщин.
Встретился взглядом с самыми невероятными зелеными глазами вселенной. И из глубины души вырвалось то самое, заветное...
— Живая! Вернулась!!!
Мужчины не плачут?
Конечно, не плачут! Это Нанук его облизал с ног до головы! Вот ведь... с-собаки!
Живая!!!
ЖИВАЯ!!!
Кажется, никогда еще Джерисон не был так счастлив, как в ту минуту...
❖ * *
Когда Лилю все же соизволили поднять и отряхнуть — у нее все косточки болели. А могли бы и дольше проваляться. Спасибо Ганцу Тримейну.
Махнул вирманам, те кое-как, вшестером, по три человека на собаку, придержали счастливых псов, помогли Ир- тонам подняться, отряхнули... ну и обняли, не в силах сдерживать эмоции.
Лиля подумала, что ради этого — стоило.
И бежать с корабля, и идти через лес, и пытаться устроиться в Авестере, и плыть по морю...
Каждой минутой стоило!
Она — дома! Разве это не счастье?
Ее ждали, в нее верили, ее любят...
Другая баба?
Судя по глазам Джерисона, если кто и был за этот год... Лиле уже было на это глубоко плевать. Явно это была просто физиология. Как и у нее.
Сорвало — вот и полетели клочки по закоулочкам. А душа участия не принимала. Ни разу.
Джес подхватил, было, Лилиан на руки, но женщина уперлась ему ладонью в грудь.
— Минуту!
— Лилиан?
— Сына забыли!
— Сына!?
Всякого мог ожидать Джерисон. Но что Лилиан возьмет из рук у вирманина теплый сверток — и передаст ему?
— Лилиан?
— Мама?
— Джес, я ведь была беременна... мне удалось сохранить нашего малыша.
Что мог сказать на это Джерисон?
— Я люблю тебя, родная. Я так тебя люблю...
Глаза подозрительно щипало.
Вот ведь... пыли налетело! А все собаки! Свалили людей во дворе, поваляли...
Бессовестные барбосы!
Примерно через десять минут вся компания расположилась в гостиной.
— Я дал знать во дворец, в Тараль, к Гардренам, — отчитался Ганц. — Полагаю, спать сегодня не придется.
Лиля только головой покачала.
И ладно!
Пришвартовались они около обеда, пока Ивар проходил все таможенные формальности, она спала.
На рейде ей так плохо не было. Пока корабль стоит и не движется... это такое счастье! Когда тебя не тошнит! Это просто чудо!
^иля просто отключилась. Патер честно приглядывал за детьми, даже подкормил их козьим молоком. Так что Лиля спать не хотела.
Выдержит.
— У нас двойня? — поинтересовался Джес.
Лиля покачала головой.
— Что ты, родной. Тут все намного интереснее...
Историю Сандры они согласовали с патером еще на корабле. И сейчас Лиля рассказывала во всеуслышание, как Энтор втайне женился на девушке.
Как сгубил всю ее родню, как хотел убить и Сандру, но ей удалось бежать, унося под сердцем плод любви. Как женщина погибла в двух шагах от свободы.
А вот ребенок остался.
Джес только головой покачал.
— Ребенок Энтора?
— Законный наследник. Принц.
Что мог сказать на это граф Иртон?
Да только одно.
— Лилиан, ты великолепна!
* ❖ *
В ту ночь не удалось уснуть никому.
Примчались вирмане.
Приехали Гардрены.
Плюнул на все и удрал из дворца Ричард, прихватив с собой супругу.
Вся эта компания заполонила особняк Иртонов. Все пили вино, смеялась, смотрели шалыми от счастья глазами, и понимали, неожиданно для себя, что — семья.
Худо ли, бедно, на добро, на зло... семья! Своеобразная, но счастливая.
Ивару Джес просто пожал руку.
— Спасибо, брат.
Вирманин посмотрел в синие глаза графа — и принял. Ему ведь действительно не благодарность предлагали. Побратимство.
Настоящее, искреннее, от всей души. В любой миг Ивар сможет прийти в дом Иртонов, и никто его не попрекнет. Он будет в доме Иртонов своим.
Братом.
Ивар достал из ножен кинжал, провел им линию на ладони и протянул графу.
Джерисон, не задумываясь, повторил его действие. Мужчины переплели ладони.
— Брат.
— Брат...
Лиля это видела краем глаза, но была не сильно против. Ивар все же из рода Хардрингов. Так что родство полезное. Нужное родство...
❖
Под утро Лиля и Джес наконец-то остались одни. Видимо чудом.
Лежали, разговаривали....
— Я так боялась...
— Я тоже. Я с ума сходил, хотел в Авестер ехать. Ричард не отпустил.
— И слава Альдонаю.
— Я бы все равно поехал.
Лиля потерлась щекой о грудь мужа.
— Я там чуть с ума не сошла. Думала, как вы здесь. Как ты меня примешь... и Ганц.
— Тримейн — или Иртон?
-*Наш сын, конечно. Уехала беременной, вернулась с младенцем. Хорошо хоть тебе сказать успела...
Джес фыркнул.
Потом подтянул Лилиан повыше, уложил на себя и посмотрел супруге в глаза.
— Лиля, родная. Я не буду спрашивать, что у тебя было. Как было... я счастлив, что ты жива. Что ты вернулась. Остальное меня не интересует.
Лиля опустила глаза.
— У меня был один момент, Джес. Но я о нем не жалею.
— Значит, и я не пожалею.
— Не любовь. Ты не понял...
Лиля знала мужскую психологию. И даром ей не нужно было рассказывать мужу про Лофрейна. Слишком уж там много всего было намешано.
И что-то ей подсказывало, если секс ей Джерисон и простит... бывает ведь!
Просто их с Тони бросило друг к другу, в горячке боя, в затмении ума... это бывает! После битвы и не так людей коротит!
Но сцену на поляне...
Можно простить женщине измену, если эта измена для нее, как стакан воды. Вот случилось... разово и больше не повторится. Безвыходная ситуация была. Не насилие, но близко к тому.
Но когда Лиля дала Энтони надежду...
Это было более, чем интимно. Вот такое мужу рассказывать точно не стоило. И не поймет, и не одобрит.
Так что полежит в ее вещах браслет.
И завещание полежит.
Когда-нибудь она расскажет о нем Ганцу.
Наверное...
Или не расскажет?
А вот про Кота — рассказала.
Про их несколько поцелуев, про его предложение...
Джес послушал и фыркнул.
— И это — все?
— А тебе мало?
— Солнышко, даже если бы ты с ним спала, я бы и ухом не повел. Главное, что ты вернулась ко мне.
— Мы вернулись.
— И за сына тебе огромное спасибо. Я столько хотел бы сказать, любимая. Столько всего... иногда мне кажется, что у меня сейчас сердце разорвется. От любви. А слов — нет. Наверное, таких слов еще не придумали.
— Придумали. Я тебя люблю.
— Я тебя люблю...
>:< ❖
Миранда погладила недовольного Нанука.
— Солнышко, потерпи. Маме с папой надо побыть одним. Наедине.
Пес был явно недоволен. И ухом дергал. И
