я изменил курс на остров Чете, чтобы компенсировать ощущение высокого, но недоказанного дрейфа. Несмотря на то, что дымка резко рассеялась, я не мог видеть озеро в 05.30. Именно тогда Эветт Соррелл заметил отблески городских огней далеко по левому борту. Я был ошеломлен, думая, что это, должно быть, Вэнки и что мои ощущения дрейфа в конце концов были правильными. Я позвонил ФАСОКУ, но ответа не последовало.
Топливомер Alouette был откалиброван по весу топлива от нуля до 1000 фунтов. При установленной крейсерской мощности и полете на высоте 8500 футов топлива хватало на время полета от двух часов пятидесяти минут до трех часов. Перед тем, как топливо на нуле, маленькая лампочка на топливомере предупреждала, когда оставалось всего пятнадцать минут полета. Лампочка некоторое время мигала, прежде чем ярко загореться. Именно с этого момента отсчитывались пятнадцать минут. Когда мы увидели огни города, сигнальная лампочка впервые замигала. Занимался рассвет, но я знал, что должен спуститься на землю как можно скорее, чтобы дождаться лучшего освещения. Для экономии топлива был осуществлен автоматический спуск, и на полпути спуска земля стала смутно видна. Когда мы подошли ближе, я увидел, что мы находимся над очень пересеченной местностью с глубокими оврагами, которые выглядели неправильно. Даже при плохом освещении реки, казалось, текли на юг, когда они должны были течь на север. Я не видел озера или реки Замбези, поэтому выбросил этот вопрос из головы и сбросил скорость, чтобы выровняться над одним из гребней. Мы заметили небольшой влей глубоко в долине и пошли на посадку. Однако на коротком финале контрольная лампа расхода топлива загорелась ровно в тот самый момент, когда мы подобрали стадо слонов прямо там, где должны были приземлиться. Они рассеялись достаточно быстро, позволив нам приземлиться в высокой траве, которая пахла огромными животными. После пятнадцатиминутного ожидания с любопытствующими слонами, слоняющимися вокруг нас, стало достаточно светло, чтобы подняться в воздух.
Поднявшись на гребень, мы увидели прямо перед собой сельскохозяйственные угодья и взяли курс на ближайшую ферму. Вблизи ферма выглядела очень обветшалой, поэтому мы прошли немного дальше к той, которая выглядела намного аккуратнее, и приземлились в загоне рядом с забором. Сразу за забором находился фермерский дом, от которого в холодном утреннем воздухе лениво поднимался дым. Пара движущихся фигур свидетельствовала о том, что место оживает. У меня было смутное подозрение, что мы в Замбии, но я задавался вопросом, как это могло быть, ведь мы не видели реку Замбези.
В качестве меры предосторожности я попросил Иветта оставаться в кабине вертолета и приготовить винтовку на случай неприятностей — каких именно, я не мог сказать. Я прошел вперед от вертолета и остановился у забора, чтобы дождаться человека, который направлялся ко мне. Поскольку я не мог говорить на Н'дебеле, я поприветствовал парня обычным способом Шона словами “Мангванани, мамука се”? на что он ответил “Тамука! Мамука во”? Затем я спросил его, где ‘босс’, на что он ответил “бвана не дона вакенда ку таунди". Его использование слов "Бвана" и "Дона" действительно обеспокоило меня. Несмотря на то, что мужчина говорил на языке шона, я был настороже, когда спросил у него, как добраться до Бинги. Он никогда не слышал об этом месте, поэтому я спросил, где находится Ливингстон. Он указал в юго-западном направлении, сказав, что Ливингстон был совсем близко. "Совсем близко" в африканских терминах обычно означает "далеко"!
Я поблагодарил мужчину и собирался развернуться, когда он грубо спросил по-английски: “Откуда ты, черт возьми, взялся”? Я сказал ему, что мы направлялись из Лусаки в Ливингстон, но дымка была такой сильной, что я хотел убедиться, что не пересек Замбези и не попал в Родезию. Он казался удовлетворенным, и я повернулся, чтобы идти обратно к вертолету так хладнокровно, как только мог. Моя беспечность была чрезмерной, потому что моя нога соскользнула со ступеньки, и я чуть не сломал ногу между двумя перекладинами, которые ее образовывали.
Не было времени растирать мою ноющую ногу. К мужчине присоединились еще двое, и все трое перелезали через забор, чтобы поближе взглянуть на вертолет. При выборе переключателя запуска двигателя двигатель завелся, но внезапно заглох. Я резко повернул рычаг подачи топлива, чтобы закрыть микропереключатель, который привел к остановке двигателя. Затем, сделав знак рукой трем приближающимся мужчинам оставаться на месте, нам пришлось ждать мучительные тридцать секунд, прежде чем повторить последовательность запуска
Как только последовательность запуска двигателя закончилась, я перевел рычаг подачи топлива намного быстрее обычного, чтобы раскрутить винты до регулируемой скорости, прежде чем перейти в обратный полет, чтобы люди на земле не увидели RRAF 503, нарисованный на брюхе вертолета. Внезапно обратный поток воздуха подхватил мою незапертую дверь и швырнул ее вперед, где она зацепилась за замок, который обычно удерживал дверь открытой на земле. Я даже не пристегнулся, но это сделало возможным достижение блокировки, когда я повернул самолет рулем направления, чтобы перевести его в прямой полет. Это заставило дверь отлететь назад и с огромной силой ударить меня по локтю.
Пристегнувшись и освоившись в наборе высоты, я направился в общем направлении аэропорта Ливингстон, где сказал Эветту, что нам, возможно, придется заправиться горючим, при необходимости под дулом пистолета. Я порылся в своем картотеке, нашел подходящую карту 1: 250 000 и положительно подтвердил, что железнодорожные пути Сенкобо и Кананга находятся впереди и справа от нашего курса. У нас уже было общее время полета более пяти минут с тех пор, как впервые загорелась сигнальная лампа, что, казалось, делало аэропорт Ливингстон недосягаемым для нас, поэтому я продолжал набирать скорость восемьдесят узлов, стремясь к как можно большей высоте. Попытки связаться с аэропортом Виктория Фоллс и FASOC в Бинге не встретили никакого ответа.
Я был слегка обеспокоен истребителями RAF Javelin, которые недавно были развернуты для защиты Замбии от воображаемой агрессии со стороны Родезии, но решил, что они не смогут ответить на вызов с фермы или из аэропорта Ливингстон до того, как мы благополучно покинем воздушное пространство Замбии. Сигнальная лампа подачи топлива горела более двадцати минут, когда мы пролетали над аэропортом Ливингстон на высоте почти 11 000 футов. Внизу мы могли видеть склад для хранения топлива и два бензовоза, припаркованных рядом со зданием неподалеку. Река Замбези была все еще недосягаема, если бы заглох двигатель, но там было достаточно места, чтобы совершить вынужденную посадку там, где стояли боузеры. Минуту спустя мы знали, что находимся в безопасности, когда южный берег
