— Невеста это слишком сильно сказано. Просто ему понравилась одна девочка.
— А он ей?
— Вы попробуйте сейчас найти в Союзе девчонку, которой бы не нравился ваш брат. Я не понимаю, Рина, чего вам беспокоиться? Это просто дружба. Он с ней встретился несколько раз, только и всего.
— Славная хоть девчонка?
— Сейчас — само очарование и вдобавок умница. С возрастом может измениться, но фигурка в любом случае должна быть отличной.
— Ладно, когда приедет, я с ним поговорю. Теперь давайте от моего брата перейдем к вашим магам. Меня интересует, как широко и насколько открыто используют их таланты.
— Я могу узнать, с чем связан ваш интерес? — спросил Воронцов.
— Узнаете, когда ответите на вопрос.
— Я не слишком в курсе того, как их используют. Слышал, что существует программа изучения механизма лечебного действия магов. Они вылечивают больных, а медики тщательно изучают все изменения в организме больного. По–моему, ничего там такого эпохального не нашли, только подтвердили сами факты излечения. Наверняка продолжаются работы по использованию врат, но я о них не слышал. В любом случае это, к сожалению, из‑за секретности только для использования очень узким кругом людей.
— В этом я могу вам помочь.
— Я не совсем понял…
— Послушайте меня, Павел, внимательно. На пресс–конференции мне задавали вопрос насчет магов. Делала я вам их или нет.
— Да, я помню. Вы тогда изящно ушли от ответа.
— Я в своем ответе ничего изящного не вижу. Мне и тогда было стыдно врать и будет стыдно, когда эта ложь откроется, хоть я и оставила себе лазейку оговоркой, что ваших неучей магами не считаю.
— А почему она должна открыться?
— Вы серьезно считаете, что будете использовать два десятка магов и никто никогда об этом не узнает? Это, Павел, только вопрос времени. Поэтому у меня есть деловое предложение. С тех пор как я мучилась с вашими магами, наши возможности в этом сильно возросли. Точнее, не сильно, а очень сильно, поэтому я могу предложить вам превратить в магов несколько сотен ваших сограждан. Только одновременно такое же предложение будет сделано и американцам. Единственная оговорка — маги должны быть для внутреннего употребления. Ни читать чужие мысли у кого не надо, ни прокладывать тропинки на чужие территории, вы не должны.
— А как это можно проконтролировать?
— То, что читают мысли, легко узнать с помощью других магов. А можно просто купить у меня амулеты, которые закроют вас от такого чтения, или, например, от наведенной болезни.
— Как это наведенной? — не понял Воронцов.
— Любой маг может как вылечить человека, так и вызвать у него болезнь. С амулетом такое невозможно.
— А врата?
— Врата вы сами проконтролировать не сможете. Но если обратитесь ко мне не позже, чем через два–три часа после их исчезновения, мои маги смогут проследить, откуда их поставили. Для этого в своих посольствах я буду держать магов.
— Посольствах? Вы собираетесь открыть посольство у американцев?
— Чему вы удивляетесь? У нас с ними развивается торговля, а решать множество возникающих вопросов через посольство в Москве очень неудобно.
— Я правильно понял, что за магов придется платить?
— Правильно поняли. Я за ваши услуги плачу, почему для вас должно быть иначе? Могу только сказать, что цены будут божеские.
— И чем ограничивается количество магов?
— Только вашей готовностью платить за их подготовку. Еще есть ограничения по времени: больше трех–четырех сотен человек в месяц мы не осилим. При этом могу обещать, что больше магов, чем их будет у вас, американцы не получат, сколько бы они ни платили. Вам нужно донести мои слова до руководства. Пока вы не дадите мне своего ответа, я к американцам со своей инициативой выходить не буду.
— Ограничения по амулетам будут?
— На их производство нужна чешуя драконов, время и сила магов. Больше сотни в месяц мы вам пока поставить не сможем. С ростом наших возможностей количество амулетов будет расти. В них, кстати, можно вкладывать еще и заклинание связи. Пара таких амулетов даст их владельцам возможность прямой связи на огромные расстояния. Перехватить такой разговор невозможно.
— Это все, или есть еще новости?
— Вам, Павел, надо завести блокнот и ручку, иначе все не запомните. Новостей у меня сегодня много. Я хочу просить ваше руководство дать мне возможность вербовать граждан Советского Союза для работы и постоянного проживания в моем королевстве. Наличие колонии таких людей еще больше сблизило бы наши страны, и позволило бы мне резко расширить ассортимент покупаемых товаров. Да и городок для них, я думаю, вы не откажитесь построить за мой счет.
— Мы же вам что‑то такое предлагали, а вы отказались. Что‑то изменилось?
— Изменилось. Мы столкнулись с более развитыми государствами, с одним из которых намечается союз, а с другим что‑то вроде конфронтации. Но вашим бывшим согражданам это ничем не грозит.
— Почему с бывшими?
— Вы, Павел, пропустили самое главное. Вы мне предлагали построить свою колонию, поэтому я и отказалась. Мне нужны грамотные и умелые люди, но они должны быть гражданами моей страны. Я не могу ставить будущее своего народа, в зависимость от чьего‑либо расположения.
— Вряд ли на это пойдут.
— Жаль, если так. Мне все‑таки не хотелось набирать американцев, свои как‑то ближе.
— Я все понял, — сказал Воронцов. — И все передам в точности.
Встреча Серга, о которой говорил Воронцов, была проведена на этот раз не на телестудии, а в концертном зале Государственного института имени Гнесиных, и присутствовали на ней не только дети, но и люди всех возрастов. Телевизионщики, как всегда, трансляции не вели, все снимали в записи. Встреча шла очень интересно. Сергу, для того чтобы он чего‑нибудь не отмочил, на этот раз подобрали действительно интересные вопросы, а он сумел на них интересно ответить. В конце встречи он все‑таки выбился из плана ее проведения, но подобное уже стало чем‑то вроде традиции и прежней паники у ведущих не вызывало. Причиной послужил один вопрос из зала, который поступил на бумажке, когда Серг попросил зал задавать вопросы. Один из молодых людей, сидевших за столом рядом с ведущим, посмотрел записку, не нашел в ней криминала и передал принцу.
— Расскажите, как население королевства относится к дружеской помощи Советского Союза, — прочел записку Серг. — Я могу попросить подняться того, кто это написал?
В третьем ряду поднялся интеллигентного вида юноша лет семнадцати или немного старше.
— Я хотел перед вами извиниться, за то, что не могу ответить на ваш вопрос, — сказал Серг. — Дело в том, что никакой дружеской помощи нет. Наши страны, к большому моему сожалению, не друзья, а всего лишь партнеры. Мы взаимовыгодно торгуем, но это не то что называется дружбой. По моему убеждению, дружбы между странами либо не бывает вообще, либо она бывает очень редко. Я вижу ваше дружеское к нам отношение, но вы — это только часть вашего государства, причем часть небольшая.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
