равнине, они обнаружили вход в новую пещеру, скрытый среди скал и ледяных торосов. Этот проход представлял собой широкий проём, обрамлённый сталактитами, искрящимися на свету ледяными кристаллами. Тишина здесь казалась абсолютной, несмотря на звуки шагов, отдающиеся эхом в этой ледяной пустыне. Не теряя ни минуты, отряд, ведомый Мариком, спустился в пещеру.
— Так, здесь минус двадцать, вполне годно для небольшого привала, сегодня нас ждёт ещё три таких перехода. — По сравнению с ледяным адом снаружи, в этой пещере было и правда вполне комфортно. — На поверхности находиться дольше часа не рекомендую, иначе моментально превратитесь в сосульку. А главное, почаще посматривайте вверх, дабы не попасть в область нулевого давления, ибо это моментальная смерть, — напомнил он, указывая куда-то наверх, на невидимую угрозу, скрытую среди величественного спокойствия замёрзших пейзажей. И холодом повеяло не только от окружающих стен, но и от осознания всех опасностей, подстерегающих их в этом безжалостном мире.
— И как понять, что ты в неё попал? — спросил Сергей.
— Это невозможно не понять. Воздух станет неподвижным, моментально прекратится всё движение вокруг, освещение усилится, а дышать станет практически невозможно. В таком случае моментально доставай кислородный баллон-маску из кармана и беги в ближайшее укрытие, иначе твоя экспедиция закончится, не успев начаться, — наставлял Марик, и его слова эхом гуляли по пещере. После этого инструктажа он предложил своим товарищам располагаться на отдых, но, судя по его тону, особо расслабляться не стоило. Затем Марик достал свою старинную курительную трубку, заполнил её ароматным табаком, зажёг и начал выпускать клубы дыма, наполняющие воздух тёплым ароматом, что создавало уют даже в этой ледяной пустоши. — Отдыхаем в течение часа, затем двигаемся дальше, — определился Марик. — Как тебе проход через пустоту, Хан? Есть вопросы? — спросил он, словно пытаясь отвлечь его от грядущих трудностей хотя бы на мгновение.
— Пустоты — это, как я понимаю, те загадочные порталы, переносящие через пространство? Да у меня не один вопрос, а миллион! Хочу знать всё про эту древнюю, невиданную магию, — оживился Сергей, заново переживая впечатления от увиденного. — Честно, да я просто охренел, когда попал внутрь, думал, штаны обделаю от такой смены обстановки. Это был не просто переход, а путешествие сквозь саму суть Холпека, через его энергетическое сердце. Я чувствовал, как в каждую частицу моего существа проникает бесконечный поток энергии. А ещё меня постоянно преследовала тошнота и не оставляло ощущение потери ориентации в пространстве, — поделился он, не скрывая искреннего удивления и невольного трепета перед неизведанным. — Такое чувство, что я оказался в самом центре загадочной вселенной. Но вот это постоянное ожидание, что я сейчас сблюю… это наталкивало на мысли, что моё тело пыталось сопротивляться этому путешествию, — закончил он, надеясь, что сумел передать всю суть неоднозначных впечатлений от пережитого опыта.
— Это нормально, потом привыкнешь. Чем дальше, тем легче, — Марик, окружённый плотным облаком дыма из курительной трубки, говорил с необоримой уверенностью, словно рассказывал о прогулке по парку, а не о переходе через мистические порталы. — Помнишь свои первые ощущения на водной горке? Вот так же и с пустотами. Первый раз всегда самый запоминающийся, потом станет проще, — улыбнулся он, вспоминая свои собственные первые впечатления. — Пустоты — это порталы, перемещающие нас внутри одного уровня, на нижних уровнях их называют проходки, и они — чудо нашего мира. Пустоты сокращают расстояния совершенно невообразимо! Представь себе, мы только что преодолели шесть с половиной тысяч километров от Предела в сторону северного полюса за мгновение ока, — продолжил он, наблюдая, как дым рассеивается в холодном воздухе пещеры. — «Мёрзлый фронтир», куда мы прибыли, самое холодное место, в которое суют свой нос разумные на Холпеке. Дальше только мёртвая ледяная пустыня, в ней даже медведи не живут. Выкидыши говорят, там обитают какие-то энергетические сущности, но все считают это бреднями бедняг, получивших жуткий шок при бесконтрольном копировании, — сказал он, задумчиво посматривая на Краса, явно оценивая его реакцию на эти откровения.
— Очень интересно, продолжай! — подстегнул его Крас.
— Не перебивай меня, пожалуйста, я, кажется, тебе уже об этом говорил, бездарь, — раздражённо ответил Марик.
«Бездарь? Где-то я это уже слышал. Ладно, и правда некрасиво получилось», — подумал Сергей.
— Пустоты строят кобольды, мне самому до конца не понятен этот процесс, единственное, что я знаю, это то, что само Равновесие наделило их этой способностью, — Марик сидел, уставившись в одну точку, казалось, он не столько отвечал на вопрос, сколько пытался сам в нём разобраться. — Представь, пустоты — это нечто вроде магистралей, протянутых сквозь самое сердце нашего мира, и кобольды — их строители. Это какая-то пространственно-энергетическая техника, а пустоты — мосты между островами, соединяющие далёкие уголки Холпека. Одарённые находят такие места рядом с жилыми поселениями и строят там логистические центры, устанавливают входы в порталы, — Марик уже увлечённо жестикулировал. — Выходы же раскиданы по всей планете ещё древними. Пользоваться ими можно и без услуг кобольдов, но без гарантии, что ты выйдешь именно там, куда собирался. Это всё равно, что плыть в океане без компаса. Только кобольды гарантируют точность точки выхода. А без них можно легко заблудиться в бесконечности пространственных коридоров и никогда не найти дорогу обратно.
Марик ненадолго замолчал, обдумывая дальнейшую беседу, потом продолжил:
— Это самый дешёвый и быстрый способ перемещения. Ах да, важно помнить, что эти порталы связывают лишь пространства в пределах одного и того же уровня. Хочешь спуститься глубже, к сердцу Холпека, к его тайнам и загадкам, придётся воспользоваться более прозаичными способами — старыми добрыми лифтами или же пройти путь пешком, — сказал он, и его слова звучали так, словно каждый маршрут был им пройден, а каждая тропинка — исследована. — Эти межуровневые лифты, они тоже своего рода врата между мирами, только соединяют различные слои нашего многослойного мира, — добавил он, и в его голосе звучало уважение к тем, кто так мудро организовал жизнь на Холпеке.
Крас недоверчиво взирал на Марика,
