разогнал ночной мрак, превратив непроглядный мрак в серые сумерки. Острые почти черные вершины елей окрасились розово-золотым, но сюда, к подножью исполинов Заубервальда солнечные лучи никогда не проникали. Шпатц сидел у потрескивающего костерка, наблюдая за закипающей в котелке водой. Болдер оправился от ночной газовой атаки быстрее всех. Крамма долго выворачивало и колотило в лихорадочных припадках, заснуть он смог только совсем недавно. Бензелю было полегче, но не особенно. Как и одному из телохранителей. Раненого громилу откачать не удалось. Похоже, он сделал глубокий вдох, когда вскакивал, и это его и убило практически сразу. Когда Шпатц к нему подошел, тот уже не дышал, сердце не билось, а распахнутые глаза выглядели бессмысленными стеклянными шариками.
— Теперь вы можете ответить, кто на нас напал, герр штамм Фогельзанг? — Болдер бросил рядом с костром охапку толстых веток.
— Паули Вийко, — Шпатц снял с огня котелок, поставил на землю, вскрыл пачку чая и всыпал в кипяток щедрую порцию.
— Хромой старик с маленькой собачкой? — Болдер воткнул топор в бревно и выпрямился. — И где он?
— Там, — Шпатц махнул рукой. — Он мертв, рядом с башней.
— Вы его убили, герр штамм Фогельзанг? — Болдер закашлялся, присел и потянулся за кружкой. Впрочем, Шпатцу показалось, что на самом деле он только изобразил приступ кашля.
— Он сам умер, герр Болдер, — Шпатц помешал содержимое котелка. — Там еще остались пирожки герра Блазе?
— А... — Болдер бросил на Шпатца долгий взгляд, но спрашивать больше ничего не стал. Подтянул к себе наполовину разобранный рюкзак, достал оттуда краюху хлеба и завернутые в бумагу колбаски. — Это можно просто подогреть на костре. Пирожков не осталось, герр штамм Фогельзанг. Только печенье.
Шпатц кивнул, развернул сверток, взял одну колбаску и впился в нее зубами. Можно было, конечно, нанизать ее на палочку и подогреть над костром, но есть уже хотелось настолько, что такие мелочи, как застывший пленкой жир не делали колбаску менее аппетитной. Слабость от потери крови все еще была заметной.
Болдер сидел на бревне и молча пил чай мелкими глотками. Шпатц поднялся, подтянул повыше сбившееся на Крамме одеяло. Ставить ночью палатку сил у него не было, так что он просто уложил Крамма, Бензеля и телохранителя в ряд под тентом и накрыл несколькими одеялами. Тело мертвого громилы они с Болдером оттащили чуть в сторону, и Шпатц старался туда не смотреть.
Болдер поставил кружку рядом с бревном и встал.
— Я принесу еще дров, — сказал он. — И посмотрю, что там рядом с башней.
Шпатц рассеянно кивнул. Он знал, что тот увидит. Ночью ему стоило немалых усилий стащить мертвое тело Паули, привязанное к стулу, по узкой металлической лестнице. Рядом с телом он разбросал шприцы, газовую маску, бросил сумку с неразборчивым дневником и бутыль с остатками крови. В общем, постарался создать видимость того, что все происходило снаружи. Вряд ли получилось создать идеальное место преступления, но он и не собирался отвечать на уточняющие вопросы. А обнаружить вход в башню, если не знаешь, что таковой есть, было довольно сложно. Шпатц проводил Болдера взглядом, дождался, когда тот скроется из виду среди хвойных веток и кустов и посмотрел на Крамма. Почувствовал короткий укол совести, что собирается скрыть от своего анвальта, что на самом деле произошло, но потом подумал, что это, пожалуй, для его же блага. Крамм — хороший человек, не доверять ему у Шпатца не было ровным счетом никаких оснований. Но они здесь были не одни. В любой момент и у любого разговора были лишние глаза и уши. Так что все обсуждения Шпатц решил отложить на потом. Или вообще не говорить об этом никогда. В конце концов, никакой пользы Крамму эти знания не принесут, зато навредить очень даже могут. Паули же двинулся рассудком на этой башне. Власть... Могущество... Шпатц хмыкнул и зачерпнул кружкой еще порцию чая. При потере крови надо пить много жидкости. Это ему еще Ледебур сказал...
— Герр Шпатц, — Крамм приподнялся на локте. — Это у тебя чай?
— Да герр Крамм, еще горячий, — Шпатц взял чистую кружку и зачерпнул из котелка. Поднялся, поставил рядом с Краммом. — Еще есть хлеб и колбаски. Сделать вам бутерброд?
— О нет, — Крамм взял кружку, сделал глоток и шумно выдохнул. — Боюсь, что есть я захочу еще нескоро. Кажется, мне наконец вернулся ясный рассудок. Похоже, нас травили каким-то захтегифтом. Если бы не дождь, мы бы не выжили. Кто это был? Он мог просто перерезать нас, пока мы валялись в беспамятстве!
— Думаю, у него просто подтекала газовая маска, — Шпатц допил свой чай и зачерпнул третью кружку.
— У кого? Кто это был? — Крамм сбросил с себя одеяло и сел. Выглядел он уже неплохо, разве что очень бледно.
— Это был Паули, — ответил Шпатц без выражения. — Он же задушил Оглоблю. И зарезал Одо и Шмальзе.
— Паули? — переспросил Крамм. — Паули Вийко? Но зачем? Нет, он, конечно, внушал некоторые подозрения, но это его кольцо... Секретная служба...
— Кажется, он слишком увлекся, герр Крамм, — Шпатц смотрел на огонь. — Слишком близко подошел к этим развалинам, и они в конце концов свели его с ума. Я очнулся связанным возле башни. Он влил мне антидот, воткнул в руку иглу и выкачивал из меня кровь, чтобы потом влить себе. Кажется, он вбил себе в голову, что это поможет ему найти вход.
— И что произошло? — отрывисто спросил Крамм.
— Ему стало плохо, я воспользовался его обмороком и освободился, — Шпатц грустно усмехнулся. — А потом привязал его к стулу и проследил, как он умирает.
— А вход в башню? — Крамм протянул Шпатцу свою опустевшую кружку. Тот вытряхнул налипшие чаинки и снова наполнил ее чаем.
— Не знаю, — сказал он, возвращая кружку. — Я не нашел ничего похожего.
— Можем осмотреться внимательнее... — начал Крамм.
— Нет, — Шпатц резко встал. — Я уже тысячу раз пожалел, что вообще притащил вас всех сюда, только потому что в моей голове засела идея-фикс осмотреть эти пыльные развалины. Из-за этого погиб хороший человек, имени которого я так и не знаю. Сейчас вы придете в себя, и мы возвращаемся в город.
— Ты не находишь, что это как-то... — Крамм пододвинулся ближе к костру.
— Безответственно,
