Палпатину надо будет рассказать Плэгасу об этом разговоре. Или не надо? Позволялось ли ученикам скрывать что-либо от своих наставников?
Нет. Никогда. Особенно если есть шанс, что Плэгас узнает об отступничестве Дуку как-то еще – своим непостижимым способом.
* * *
Исполнив несколько опрометчивых маневров, водитель-гран перестроился в соседнюю полосу и стремительно снизился к космопорту Танник – полукруглой взлетно-посадочной площадке на окраине района Манараи, окруженной со всех сторон вздымающимися к небу монадами. Отведенный для приема легких грузовиков порт стал пристанищем для космолетчиков – любителей горячительного или подсевших на наркотики, кочующих с места на место разнорабочих и нелегальных мигрантов самых разных мастей, которые явились сюда в поисках дешевого проезда до одной из дальних планет.
Счастливый от того, что безумный таксист навсегда остался в прошлом, Палпатин втиснулся в толпу и взял курс на неказистое здание штаб-квартиры Движения в поддержку беженцев, которое приткнулось чуть ниже верхнего уровня портовых строений. На полпути к своей цели он заметил в толпе дородного набуанца, которого и пришел повидать: человек стоял подле своей стройной жены и раздавал указания юным волонтерам. Озарив лицо сердечной улыбкой, Палпатин взмахнул рукой и прокричал:
– Руви!
Мужчина повернулся на голос и широко улыбнулся:
– Палпатин!
У председателя ДПБ Руви Наберри была крупная, почти квадратная голова, тонкие губы, чисто выбритое лицо и короткая стрижка с аккуратной челкой. Он родился в горах и по профессии был строителем, часто посещал Университет Тида с лекциями по микроэкономике и был невероятно искренним человеком, которого не так-то легко одурачить. Благотворительная организация, которую он возглавлял, по мере сил предоставляла помощь миллиардам обитателей нижних уровней Корусканта.
– Какой приятный сюрприз, – сказал Руви, пожимая руку Палпатину. Два набуанца были примерно одного возраста, но Руви обучался в государственной школе, тогда как юный Палпатин прошел через ряд частных образовательных учреждений. – Ты помнишь Джобель?
Казалось, возраст был не властен над этой высокой женщиной с треугольным лицом, широко посаженными, полными сочувствия глазами и пышной копной длинных черных волос. Она вступила в брак с Руви по расчету, была такой же серьезной, как и он, и в равной степени предана их благотворительному делу.
– Разумеется, – ответил Палпатин. Склонив голову, он добавил: – Мадам Наберри.
Она сделала шаг навстречу, чтобы обнять его, но быстро передумала и просто улыбнулась в ответ:
– Рада снова видеть вас, сенатор.
Руви похлопал его по спине:
– Я так и не поблагодарил тебя за позволение обратиться к Сенату и рассказать о кризисе с беженцами на Сев-Ток.
Палпатин отмахнулся:
– Для меня честь – помочь в таком важном и достойном деле. К слову, Онаконда Фарр передает тебе привет.
– Родия должна гордиться им, – сказал Руви. – Он один из редких ныне сенаторов, кто понимает, что богатство и власть даются не просто так; что они должны служить стимулом для оказания помощи тем, кому не так повезло в жизни.
Палпатин натянуто улыбнулся.
– Что привело вас в порт, сенатор? – спросила Джобель.
– Отнюдь не случайность, мадам. Сказать по правде, это дело чрезвычайной важности, которое касается вашей дочери Падме.
– Она здесь, – сказал Руви.
Палпатин воззрился на него:
– На Корусканте?
– Здесь, в Таннике. – Он указал на близлежащее взлетное поле, где энергичная темноволосая девочка направляла антигравитационную тележку с провиантом к трюму ожидающего погрузки корабля.
– Кто этот юноша рядом с ней? – спросил Палпатин.
– Ян Лаго, – пояснила Джобель.
Палпатин вгляделся:
– Сын советника короля Веруны?
Джобель кивнула:
– Кажется, он без ума от нее.
– А Падме – от него?
– Мы надеемся, что нет, – сказал Руви. – Ян – милый мальчик, но… Скажем так, Кун Лаго не обрадуется, что его сын увивается за злейшим врагом, если можно так выразиться[49].
Обнаружив, что юный Ян с интересом рассматривает его, Палпатин на миг задержал на нем взгляд, после чего сказал:
– Это подводит меня к сути дела, за которым я пришел. Как вам, без сомнения, известно, наш король проинструктировал меня проголосовать в поддержку Торговой Федерации по вопросу налогообложения зон свободной торговли.
– Ну еще бы, – с неприкрытым презрением бросил Руви. – Как же еще Веруне набивать свои карманы взятками?
Палпатин кивнул:
– Мне, вам и кое-кому из дворян хорошо известна его подноготная. Но, возможно, сейчас пришло время сделать его секреты достоянием всей Набу.
Джобель помрачнела:
– Если вы про то, чтобы бросить ему вызов на предстоящих выборах, то это гиблое дело.
– Позволю себе не согласиться, мадам, – произнес Палпатин. – Я уже беседовал с отдельными представителями электората, и они разделяют мое мнение, что подходящий кандидат смог бы переиграть его на выборах.
Когда его взгляд сместился в сторону Падме, челюсть Руви в изумлении отвисла:
– Ты это несерьезно.
– Абсолютно серьезно, Руви. Участник молодежной программы для будущих законодателей к восьми годам; младший законодатель – к одиннадцати. Помогала беженцам на Шадда-Би-Боран. И ко всему прочему, пользуется в Тиде большей популярностью, чем любой из прошлых губернаторов за многие поколения.
Джобель захлопала глазами и, не веря собственным ушам, покачала головой:
– Палпатин, ей же только тринадцать!
Палпатин развел руки в широком жесте:
– На Набу избирали и более юных королев, мадам. И ее правление может продлиться полвека. – Он не желал даже слушать возражения Руви и Джобель. – Одна из поправок к конституции гласит, что монархия может стать наследственной, если подберется достойная династия. А разве есть на Набу семья более достойная, чем Наберри?
Муж и жена переглянулись.
– Вы нам очень льстите, сенатор… – начала было Джобель, но Палпатин перебил ее:
– Набу сыта по горло монархами вроде Тапало и Веруны. Падме позволит нам заново обрести себя.
Несколько мгновений Руви обдумывал его слова:
– Даже если Падме согласится на это, не уверен, что кто-то сможет убедить ее поддержать идею с налогами – зная, чем все это может обернуться для Набу и других планет окраин.
– Но ей необязательно касаться этого вопроса, – возразил Палпатин. – Достаточно будет просто развернуть кампанию против коррупции и тайных сделок Веруны, которыми он поставил Набу в столь неловкое положение.
Джобель в сомнениях прищурилась:
– Рискуя наступить на больную мозоль, сенатор, все же отмечу, что именно вы помогли Веруне взойти на трон и с тех пор считались его ярым сторонником.
Палпатин покачал головой:
– Сторонником – никогда. Я всегда считал себя чем-то вроде противовеса, и за последние несколько лет мы с королем имели разногласия почти по всем вопросам, включая библиотеку, которую он построил, и кредиты, которые он столь расточительно потратил на создание космофлота Набу. – Он умолк на мгновение, затем добавил: – Поверьте, Веруну можно одолеть.
И вновь Руви и Джобель обменялись обеспокоенными взглядами.
– Мы – люди провинциальные, Палпатин, – молвил наконец Руви. – Мир политики… а уж тем более политики галактической…
Палпатин сжал губы:
– Понимаю. Но что заставило вас променять горы на Тид, как не Падме и Сола – и те возможности, что открывались перед ними?
Руви задержал задумчивый взгляд на Палпатине. «Он вот-вот дрогнет».
– Я не хотел бы втягивать в это Падме только для того, чтобы она проиграла, Палпатин.
Палпатин просиял:
– Мы с тобой вместе сделаем так, чтобы этого не случилось. И не хочу говорить раньше времени, но я почти уверен, что верховный канцлер также ее поддержит.
– Валорум знает о Падме? – спросила Джобель в восторженном изумлении.
– Конечно, знает. – Палпатин помолчал. – Встретив такого соперника, как Падме, Веруна, вполне вероятно, прозреет и сам отречется от трона.
Джобель рассмеялась, но ответ ее был абсолютно серьезен:
– Вы проделали огромную работу, сенатор.
Глава 26
Низменные инстинкты
В ясный день, глядя на северо-запад из окна заваленного строительным мусором верхнего этажа завода «ЛайМердж», Мол мог разглядеть великолепный центральный шпиль Храма джедаев, пронзающий небо у самого горизонта. В отсутствие учителя, отправившегося на Эриаду на торговый саммит, который сам Сидиус и предложил провести, забрак взял в привычку забираться под самую крышу дома не реже раза в день и глазеть в электробинокль на далекий шпиль в надежде разглядеть хоть одного джедая.
