Это предложение встретило восторженную поддержку Бринда, Серваэса и Рашбрука. К ним присоединился адмирал, возглавлявший морской резерв. На этот раз возражения со стороны министерства финансов против введения в штатное расписание должности с повышенным окладом не последовало. Для Уинна и руководство секцией поиска было большой честью, о чем он дал ясно понять своим сотрудникам. Это было разительным контрастом с отношением кадровых морских офицеров к резервистам и гражданским в бытность Комнаты 40.
Подводная война на морях была еще далека от завершения. Хотя численность действующих подводных лодок и сократилась за последние полгода на сорок единиц (до 168), в строй вступали, причем быстрее, чем когда-либо раньше, новые подводные лодки. Их общее число возросло на тридцать одну единицу и достигло 436. Но немцы добились определенных улучшений не только в этом. В первом донесении за 1944 г. Уинн отмечал: «Боевой дух экипажей подводных лодок в данный момент, возможно, несколько выше, чем перед этим, по трем причинам. Во-первых, в декабре число уничтоженных лодок было намного меньше: подтвержденных только шесть (одна лодка затонула из-за суровых погодных условий), а вероятных — четыре [105]. Во-вторых, «Гнаты» (в некотором роде пренебрежительное прозвище, которым англичане окрестили немецкие акустические торпеды) взрывались обычно на конечном этапе своего пути или при попадании в кильватерную струю. Подобные взрывы, приукрашенные словами «звуки тонущего корабля» или чем-нибудь в этом роде в немецких донесениях неоднократно и, по-видимому, искренне выдавались за успешные атаки против миноносцев и других судов. В результате контрольная служба подводного флота немцев, действительно поверив в эти сообщения или делая только вид, приходила к выводу, что акустическая торпеда в 60 случаях из 100 попадает в цель. По подсчетам немцев, с сентября было потоплено или повреждено 50 эскортных судов. В-третьих, немцы фактически добились некоторых успехов».
Немецкая пресса широко раструбила вымыслы о новом германском оружии и о числе потопленных миноносцев союзников. Поэтому секция разведуправления ВМС, ответственная за пропаганду, выступила с предложением опубликовать правдивые данные, чтобы опровергнуть эти измышления. Но начальник ОРЦ — заместитель начальника разведывательного управления решительно отклонил эту идею. «Я полагаю, — писал Клейтон, — что противник не располагает сведениями о неэффективности этого оружия, на которое он возлагал столь высокие надежды Нам не стоит давать ему подтверждение, опровергая сведения, в которые он верит».
Вряд ли можно сомневаться в правоте Клейтона: пусть противник и дальше применяет оружие, которое не приносит пользы, пусть он полагается на него — англичане больше выиграют от этого, чем от сомнительных результатов, которые могут быть достигнуты их «белыми», «серыми» и «черными» пропагандистскими организациями.
Не прошло и несколько недель после резолюции Клейтона, как мы перехватили сигнал бедствия, поданный двумя подводными лодками [106]. Они сообщали, что торпедированы и идут ко дну. Ясно было, что в них попали «Гнаты», выпущенные другими лодками, после чего Денниц вынужден был предупредить командиров подводных лодок о необходимости соблюдать осторожность при стрельбе акустическими торпедами в условиях плохой видимости. Уинн прокомментировал это так: «Торпеды «Гнат» — не божья благодать. Командование противника начинает сомневаться в достоверности многочисленных донесений об успехах, достигнутых при помощи этого оружия. Последние приказы говорят о его желании собрать сведения об использовании торпед «Гнат» и проанализировать их, а также послать другие подводные лодки для обследования мест предполагаемой гибели кораблей… По-видимому, тактика, состоящая в том, чтобы держать противника в неведении относительно истинной степени эффективности его «Гнатов» и, вводя его в некоторое заблуждение, вызывать у него еще большее разочарование, возможно, уже начинает приносить свои плоды».
Благодаря быстроте и регулярности, с какой Блечли-Парк раскрывал теперь ежедневные изменения в наборах шифра ТРИТОН, мы, как правило, бесперебойно читали донесения подводных лодок и иногда знали больше о действительной обстановке на море, чем командование немецкого подводного флота. В феврале, например, секция поиска докладывала, что «с утра 14-го до конца дня 19-го немецкие подводные лодки вели боевые действия в Северной Атлантике, причем противник считал, что против конвоев «ONS-29» и «ON-224» действовало 26 лодок, в то время как на самом деле их было 20».
В первые месяцы 1944 г. Дениц все еще пытался атаковать караваны в Северной Атлантике, правда, практически безуспешно. Намного увеличившиеся силы воздушного прикрытия, которыми теперь располагали союзники, лишили подводные лодки возможности производить разведку на обширном пространстве, чем они раньше занимались более успешно. Да и немецкая «В. Dienst» не могла давать теперь более значительной информации. Немецкая шпионская сеть в английских портах вообще не давала никаких данных за все время существования. Случайные сообщения поступали из Исландии и Нью-Йорка, а о движении в Гибралтарском проливе — чаще из Сеуты и Алжесираса. В основном Дениц вынужден был полагаться на свои источники и на помощь авиации, информировавшей его о британских конвоях. Потеря мобильности в сочетании с отсутствием надежных разведывательных данных заставляла его сосредоточивать силы на некоторых наиболее важных пунктах.
О новой тактике немцев Уинн писал в конце января: «Характерная особенность тактики, применяемой в последнее время, состоит во взаимодействии разведывательной авиации при поиске целей для подводных лодок. Их сомкнутый боевой порядок, несомненно, диктуется необходимостью объединять усилия подводных лодок для ударных действий против обнаруженных караванов судов, пока последние находятся в таких морских районах, где свобода маневра ограничена. Несомненно, что Северный пролив — единственная транспортная магистраль для всех трансатлантических маршрутов. В связи с этим различные караваны, следующие через него, неизбежно мешают друг другу, когда меняют направление своего движения. Далее, южные подходы к Англии на всем протяжении вполне перекрываются дальностью действия бомбардировочной авиации, базирующейся в западной части Франции. В то же время ставшие с некоторых пор обычными полеты самолетов вблизи Северного пролива дают превосходную возможность обнаруживать выходящие за пределы этого района конвои и преследовать их, пока они не подойдут к пункту, достаточно близкому к завесам подводных лодок. Это облегчает одной или нескольким из них задачу установления непосредственного контакта с караваном. Не приходится сомневаться, что при такой тактике, обеспечивается хорошее начало проведения операции методом «волчьей стаи». Караван, положение и состав которого определены, будет иметь дело с целой группой подводных лодок, которые могут сосредоточить всю свою мощь против него. Противник, как всегда, горит желанием застать караван в таком месте, при таких погодных условиях и таком наличии обороняющих его средств, которые позволят ему развить совместную атаку на полную мощь и применить испытанную уже тактику массированных действий с использованием всех сил, чтобы ослабить эскорт и уничтожить караван». К счастью, в тот период времени морская и воздушная оборона у англичан была достаточно сильной. Знаменитая 2-я эскортная группа кораблей кептена ВМС Уокера именно тогда и потопила шесть подводных лодок в течение одного похода продолжительностью двадцать семь дней.
В числе жертв Уокера оказалась одна из двух первых подводных лодок, на которой был смонтирован «Шноркель», или «Снорт», как мы называли в секции поиска этот воздухозаборник. Нам, как и немцам, очень хотелось узнать, какова же эффективность нового устройства. 21 февраля секция поиска докладывала: «Подводная лодка, которую потопила 2-я эскортная группа, недавно была оборудована, как и еще одна лодка, находящаяся в море, специальным устройством «Шноркель», чтобы дизельный двигатель можно было использовать при движении на перископной глубине. Для этого от лодки отходит всасывающая воздух и выпускающая выхлопные газы труба, верхняя часть которой находится над поверхностью воды. Командир такой подводной лодки обладал стажем боевых действий вдвое больше среднего и в прошлом добивался немалых успехов. Он получил приказ доложить о результатах испытаний нового устройства и, особенно о том, можно ли его использовать одновременно с перископом и какова его надежность в разных морях». После этого подводные лодки часто сообщали по радио о трудностях освоения техники применения «Шноркеля». Как выяснилось позже, все эти трудности преодолевались. Наличие на лодках «Снорта» поставило перед Береговым командованием сложные проблемы. Почти пятьдесят лет спустя подводная лодка наконец-то стала превращаться действительно в подводный корабль.
