— Нет нужды объяснять. Я и так знаю насчет миссис Кэстл. И знаю, что сегодня тебе не надо идти в театр. Именно поэтому я и выбрал для визита сегодняшний день. Сразу же отвечу на твой следующий вопрос: эти сведения я получил от Лайама О'Ши.
В слежке за собой она все время подозревала Майкла, а вовсе не Логана. Непроизвольно выпрямив спину, Кейти гордо вскинула подбородок.
— Это была скверная затея, — сказала она. — Я думала, что его нанял… — Замолчав, Кейти нервно сжала руки. — Если ты хотел меня напугать, то полностью добился своей цели.
«Кого же она боится?» — подумал Логан.
— Я просто хотел убедиться, что тебе ничто не угрожает, — сказал он вслух. — Ты так внезапно уехала из Нью-Йорка…
— Ты как-то мне говорил, что больше не будешь вмешиваться в мою жизнь. Разве ты уже не отомстил? Или, шпионя за мной, ты находишь в этом какое-то извращенное удовольствие?
Она не дала Логану ответить, заметив, что Виктория уснула у него на руках. Встав, Кейти забрала у него свое дитя. Оказавшись в ее объятиях, Виктория зашевелилась во сне, но так и не проснулась.
— Я положу ее в постель. Теперь она проспит примерно час.
— Я пойду с тобой.
Кейти решила с ним не спорить. Ведущая наверх лестница была узкой и такой старой, что каждая ступенька слегка прогибалась посредине. Проходя мимо комнаты Кейти, Логан заметил древнюю кровать с балдахином, на которой были разложены страницы рукописи. Кремового цвета стены, очевидно, недавно покрасили, но комната была скудно обставлена, а пол стоило бы застелить ковром, чтобы скрыть виднеющиеся на нем царапины.
Комната Виктории оказалась, напротив, яркой и светлой — обои в синий цветочек, выкрашенные в белый цвет оконные рамы. На застланном коврами полу лежало множество игрушек, слишком больших для пятимесячного ребенка. «Очевидно, это опять дело рук ее друзей по театру», — подумал Логан. По словам Лайама, актеры относились к ней как к родной. Логан поднял с пола одну из игрушек — вырезанного из бальсового дерева громадного клоуна. На желтоволосом уродце красовались шаровары в красную и белую клетку, передник и огромные, не по размеру, красные кожаные туфли.
— Немного похожи на те, что были у тебя в двенадцатилетнем возрасте, — сказал Логан.
Укрыв Викторию легким одеялом, Кейти повернулась посмотреть, о чем он говорит, и, сама того не желая, невольно улыбнулась:
— Да, мне тоже так кажется. Красные туфли… — Ее улыбка погасла. Эти туфли подарил ей полковник Аллен, чтобы она хранила их секрет. — Я тогда очень гордилась своими красными туфлями, — с ноткой горечи сказала она.
Логан положил клоуна обратно.
— Кейти…
— Давай спустимся вниз, — с деланной беспечностью сказала она. — Виктории нужно… — Но не успела она подойти к двери, как Логан остановил ее, с бесконечной нежностью коснувшись ее руки. Кейти повернулась к нему, в ее больших миндалевидных глазах светился немой вопрос.
— Скажи, Виктория — моя дочь?
Она часто представляла себе, как Логан задает ей этот вопрос. Иногда она просыпалась среди ночи вся в поту — ей снилось, что Логан требует от нее ответа. Разумом она понимала, что больше никогда не увидит Логана, и в то же время во сне она снова и снова слышала его голос — так же ясно, как теперь наяву.
— Пожалуйста, Логан, давай спустимся…
— Она моя дочь?
— Да. — Высвободив руку, она поспешно сбежала вниз по лестнице.
Логан еще несколько минут постоял возле кроватки Виктории, глядя, как в уголке крошечного рта формируется капелька слюны и медленно скатывается по подбородку. Ему это казалось настоящим чудом.
Кейти он нашел на кухне — она сидела за маленьким квадратным столом, держа в руках чашку кофе так, будто хотела согреться, и задумчиво смотрела в сад. Выдвинув стул, Логан осторожно сел.
— И как долго ты это подозревал? — без всякого выражения спросила она.
— Не так долго, как можно было бы подумать. Всего лишь неделю.
Логан рассказал ей обо всем: о том, как прочитал ее карточку в кабинете Скотта, как узнал о болезни Виктора то о чем она ему не сообщила, и о том, как в конце концов передал своим сотрудникам все дела в газете, чтобы иметь возможность самому съездить в Вашингтон и выяснить наконец правду.
— Даже когда я узнал, что ты беременна, мне не приходило в голову, что ребенок может быть мой. Я считал, что он от Виктора. — Наклонившись вперед, он оперся локтями о стол. — Виктор знал?
— Да.
Логан тяжело вздохнул.
— Так вот почему он не упомянул тебя в своем завещании! Вот почему ты уехала из Нью-Йорка! Кейти, ты должна была прийти ко мне. Я бы…
Кейти поставила свою чашку так резко, что стол зашатался.
— Виктор не был таким мелочным, как тебе кажется, Логан! — гневно сказала она. — Он был добрым, порядочным человеком. И чрезвычайно щедрым. Он знал о ребенке и был готов признать его своим — настолько он меня любил. Мой муж обеспечил и меня, и моего ребенка.
Логан обвел взглядом кухню.
— У тебя приличный дом, но тебе явно приходится экономить.
— Ты хочешь сказать, что я лгу, Логан? Виктор оставил мне и ребенку половину своего состояния, но я от него отказалась. Отказалась, Логан! Я уехала из Нью-Йорка только с теми вещами, что подарил мне Виктор. Кроме этого, я не хотела ничего у него брать. Что касается тебя — чего ради бы я к тебе пришла? До сих пор я прекрасно обходилась без твоей помощи. Мой дом, может, и поменьше твоего, но он вполне меня устраивает. Что еще важнее, у Виктории есть все, чего она только не пожелает. Если мистер О'Ши честно выполняет свою работу, он должен был доложить тебе об этом.
— Он все и доложил, — сказал Логан. — Я нисколько не сомневался, что ты и одна прекрасно справляешься со всеми делами. Даже более того — ты начала новую карьеру, окружила себя новыми друзьями, сделала так, чтобы Виктория ни в чем не нуждалась. Если бы не Виктория, то, возможно… возможно, я бы к тебе не пришел.
Такой жестокой откровенности Кейти от него не ожидала. Эти слова причинили ей нестерпимую боль.
— Я прекрасно понимаю, что ты здесь только из-за Виктории.
— Я обещал тебе, что не буду вмешиваться в твою жизнь, и собирался сдержать свое обещание. Ты явно не желала иметь со мной ничего общего. Свою беременность ты держала в тайне даже… — Логан посмотрел ей в глаза. — Даже когда осталась со мной после похорон Виктора.
Нахлынувшие воспоминания заставили Кейти покраснеть. «Если бы это был мой ребенок! — сказал он тогда, думая, что она спит. — Тогда бы я тебя никому не отдал».
— Я не хочу говорить о той ночи, — упорно глядя на свои — руки, сказала она.
Он покачал головой:
— Ты могла мне сказать, но не сделала этого. Ты могла сказать позже, но все равно промолчала. Чего ты боялась, Кейти?
