Тип мышления создает общий фон, на котором разыгрывается наша драма. Второе, о чем я скажу, более конкретно. Соединяясь с Путиным в доктрине «мочить», оппозиция наконец-то встает под знамена Бжезинского. Чтобы уничтожить Россию как цивилизацию и как страну, было необходимо и достаточно заставить ее принять ту «технологию крови», на которой стоит Запад. Ибо именно с этой технологией сильнее всего связаны самые главные понятия о добре и зле – то, что и определяет тип цивилизации.
Думаю, ни Бжезинский, ни Олбрайт не ожидали, что глашатаи патриотов-антизападников в России так легко и даже с каким-то облегчением сдадут свои позиции и кинутся в ученики к НАТО и Моссаду. Правда, самые патриотические патриоты не хотят быть учениками – они круче НАТО. Вот их стратегия, изложенная в газете «Завтра»: «И – круглосуточные ковровые бомбежки, чтобы на их фоне Косово показалось райским местом… Их там – горстка. Каждый день бомбежек – по тысяче трупов. За год – триста тысяч. Посмотрим, сколько эти „свободолюбивые“ выдержат».
Киселев, Лобков и вся их рать счастливы: российские генералы показывают журналистам видеозаписи бомбардировок заводов и телецентра в Грозном – точь-в-точь, как генералы НАТО. Но вдвойне они счастливы оттого, что этому аплодируют их бывшие оппоненты-патриоты.
И это, конечно, могло бы быть связной линией поведения, какую имеют те же киселевы и лобковы. Но у лобковых есть стержень, а у патриотов нет – и опять происходит расщепление сознания. Даже если отвлечься от проблемы добра и зла, можно увидеть, почему для России применение «технологии крови» Запада означает ликвидацию ее как страны и государства. Современный Запад за первые два века своего становления практически изжил этническое многообразие и создал государства-нации. Иногда, как в США, для этого даже применялся крупномасштабный геноцид. Поэтому когда Запад «мочит» вьетнамцев, арабов или сербов, он убивает «чужих» и не подрывает основы своего государства-нации.
Россия изначально не складывалась и не сложилась как государство-нация. Она была и до сих пор есть, вопреки усилиям Ельцины и его лобковых, государство – семья народов. Здесь дать в газете на развороте подборку «Русский, время мстить!» – значит взорвать принцип самой государственности России.
При такой подборке было бы логичным хотя бы с этого номера снять слова «Газета Государства Российского». Сама идея «мстить!» – антигосударственная. Государство не мстит, а карает и предотвращает зло. Идея «русский мстит» – антироссийская. Она отрицает изначальный смысл собирания земель в Россию как семью народов. Почему же «русский мстит», а «чуваш не мстит»? Он уже не согражданин русскому? А если взорвут дом в Чувашии, то русский мстить тоже не будет? Трудно даже понять ход мысли того, кто придумал название подборки.
Было совершенно ясно, почему С.Ковалев из бункера Дудаева настойчиво кричал на весь мир: «Русские танки давят чеченских женщин! Русские самолеты бомбят чеченские дома!», – а ТВ это активно транслировало. Большой проект Запада состоит в том, чтобы стравить русских с мусульманами, и для этого было много сделано. Но не хватало силы – пассивно сопротивлялись и русские, и мусульмане. Теперь к созданию образа этнической войны подключились и патриоты: «русские войска, русские солдаты». Что они делают? Автоматной очередью «превращают в фарш чеченские внутренности».
Здесь уже мышление снижено с уровня государства даже не до уровня народа, а до уровня племени – причем племени дохристианского. Это – разрушение образа русского народа, который складывался как суперэтнос и очень рано перерос племенное мышление. Несовместимо с типом российского государства, русской культуры и русского народа предлагать как метод борьбы «охоту за старейшинами, террористами и членами их семей как за дикими зверями». Порой от читателей слышишь предположение, что в патриотическую печать время от времени внедряются провокаторы. Если бы так – полбеды. Провокаторы – неизбежный фактор окружающей среды в смутные времена, и разумные люди быстро научаются их вычленять. Тут, по-моему, именно разорванность мышления при отсутствии «стержня», так что человека швыряет из стороны в сторону от малейшего щелчка манипуляторов.
Есть ли возможность создать на время жизни «без стержня» какие-то временные шунтирующие идейные конструкции, которые укрепили бы мышление? На мой взгляд, есть. И они не только играют сплачивающую роль как замены идеологии, но и становятся эффективным политическим проектом среднесрочного уровня. Пример – сознательная разработка и осуществление интифады, мирной революции палестинцев. Она позволила блокировать и государственный терроризм Израиля, и манипулируемый Моссадом терроризм «исламских фундаменталистов».
Однако для того, чтобы вести конструктивный разговор, требуется хотя бы признание его необходимости со стороны организованной оппозиции. Для этого надо чуть-чуть успокоиться и задуматься. Но это, похоже, слишком трудно.
2000
Первые шаги к Победе
Ветераны-победители в лице В.Варенникова призвали нас объединиться под знаменем Победы. Надо понимать, что НПСР заканчивает свое бытие – так же, как закончил свои дни Фронт национального спасения. Без подведения итогов кампании и без выяснения причин несостоятельности. Политики лепят блоки, фронты и избирательные списки по неведомым нам признакам. Что ж, на то и политика. Мы так и не знаем, почему вечный враг Ленина и большевиков Троцкий приехал летом 1917 г. из Америки с целой бригадой резвых молодцов и вдруг занял второе место в партии, а его молодцы – важнейшие посты. Значит, иначе было никак нельзя, и пришлось их потом выковыривать с кровью.
Но Победа – не политика. Это символ святой и почти для каждой семьи потаенный. За ним – наши мертвые, которые еще и в третьем поколении нас не оставили. Такие символы позволительно вытаскивать лишь в последнем бою, надев чистую рубаху. Понимают ли наши “члены президиумов”, какое знамя выбрасывают, к чему оно их обязывает? Подумали ли они семь раз, прежде чем отрезать?
Нам-то, внизу, легче. Грань между жизнью и смертью почти стерлась. Все эти “согласия ветвей власти” и круглые столы Селезнева с Чубайсом для нас уже безразличны, да нам и не сообщают, о чем они там переговариваются. Так что нам терять нечего. Поддержим и этот последний призыв. А обманут – оставим правнукам записку с именами иуд и подохнем. Другие подрастут, умнее нас. Как-нибудь вытравят семена продажного номенклатурного сословия и наведут порядок. Может, русский корень опять пробьется.
Когда говорят слово “Победа”, то сжигают корабли. Это – слово тотальной войны, когда нет надежд ни на мирный договор, ни на великодушие врага. Когда зовут на войну, не прельщают “одобрительными телефонными звонками и факсограммами, которые обрушились на “Советскую Россию”. Лучше скажите: за что война, над кем победа, кто будет рядом с нами и сзади. Как идти на войну, если то Говорухин воткнет тебе нож в спину, то Шафаревич. Кто нас снова пошлет на Останкино – Руцкой?
Когда идешь в бой, тебя ведет образ Родины. Это так, но одной метафизикой, вероучением и прочими небесными материями не обойдешься. Что бы там ни говорили наши идеалисты, родина становится матерью, когда в ней справедливо жизнеустройство. Справедливо в главном, а не в мелочах, и к народу, а не лично к тебе (хотя есть и мелочные люди, отщепенцы). Сила Красной армии в гражданской войне была не только в идее, а и в том, что 9 миллионов семей красноармейцев получали от советской власти паек.
Так что первое, что вправе спросить человек, которого зовут на войну добровольцем: в чем ваша справедливость, кто даст кусок хлеба моей вдове и детям, какое жизнеустройство вы установите после Победы? Пока у нас были НПСР и “круглые столы”, ясно на этот вопрос не отвечали, но теперь молчать нельзя. Язык войны должен быть простым и четким, так что пусть будущие командиры потрудятся ответить. Или, пока не поздно, уберут в чехол знамя Победы и сдадут его в Исторический музей.
Последнее, что удалось понять из документов НПСР, сводится к тому, что он – за рыночную экономику и, придя к власти, не допустит уравниловки. Я спрашиваю: снимаются эти программные положения? Если они сохраняются, то о какой победе речь? Именно разрушение нашего нерыночного хозяйства и устранение уравниловки привело нас к поражению. С кем же ведется война?
Надо же все-таки в двух словах объяснить, в чем мы видим суть поражения? Для меня поражение в том, что старуха просит на хлеб в метро, а бывший ученый катит тележку в свой ларек. Это – результат рынка, который так нравится НПСР. И вовсе не “дикого рынка”, который якобы испортил Чубайс, а сделал бы хорошим Маслюков. При рынке России наука будет не нужна. А без уравниловки русская старуха так и будет просить на хлеб. За что же я должен буду воевать? За то, чтобы “Уралмаш” и “Красное Сормово” у Кахи Бендукидзе отнял какой-нибудь Колупаев, а вместо Березовского в “Логовазе” сел Разуваев? Зачем для этого война? Они и так скоро договорятся, на круглых столах. В Мексике американцы владеют почти всей промышленностью, но ни одной англо-саксонской фамилии не мелькает.
